Книга Вавилон. Сокрытая история - Ребекка Куанг

Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 165

Он жестом велел Робину выйти из кабинета. Совершенно ошеломленный, Робин, пошатываясь, побрел вниз по лестнице, крепко сжимая пальцами серебряную пластину. Он только что перевернул весь свой мир вверх тормашками. Вот только Робин понятия не имел, правильно ли поступил, и что вообще значит правильно и неправильно, и как теперь могут лечь костяшки домино.

Интерлюдия

Рами

Рамиз Рафи Мирза всегда был умным мальчиком. Он обладал потрясающей памятью и умел вести беседу. Он впитывал языки как губка и обладал абсолютным слухом к ритму и звуку. Он не просто повторял услышанные фразы, а произносил их, в точности подражая первоисточнику, с таким чувством, как будто на мгновение становился им. В другой жизни он выступал бы на сцене. Он обладал непередаваемым умением – заставлял простые слова петь.

Рами был талантлив и имел достаточно возможностей проявить себя. Его семья успешно пережила все превратности той эпохи. Хотя она оказалась в числе мусульманских семей, потерявших землю и имущество после соглашения о Постоянном поселении[76], семья Мирзы нашла работу, хотя и не очень хорошо оплачиваемую, в семье мистера Хораса Хеймана Уилсона, секретаря Азиатского общества Бенгалии в Калькутте. Сэр Хорас проявлял большой интерес к индийским языкам и литературе и с большим удовольствием беседовал с отцом Рами, прекрасно говорившим на арабском, персидском и урду.

В результате Рами вырос среди белой элиты Калькутты, среди домов с портиками и колоннадами, построенных в европейском стиле, и магазинов, рассчитанных исключительно на европейскую клиентуру. Уилсон рано проявил интерес к образованию Рами, и пока другие мальчики его возраста еще играли на улицах, он посещал занятия в Магометанском колледже Калькутты, где изучал арифметику, теологию и философию. Арабскому, персидскому и урду его учил отец. Латынью и греческим он занимался с репетиторами, нанятыми Уилсоном. Английский впитывал из мира вокруг.

В семье Уилсонов его называли маленьким профессором. Благословенный Рами, ослепительный Рами. Он не имел ни малейшего представления о том, для чего все это изучает, только знал, что приводит взрослых в восторг. Часто он показывал фокусы гостям, которых приглашал сэр Хорас. Ему показывали несколько игральных карт, и он с точностью повторял масть и достоинство карт в том порядке, в котором они появлялись. Ему зачитывали большие отрывки из стихов на испанском или итальянском, а он, не понимая ни слова, декламировал их с теми же интонациями.

Когда-то он гордился этим. Ему нравились удивленные возгласы гостей, нравилось, как они ерошат ему волосы и суют сласти в ладонь, прежде чем прогнать на кухню. Тогда он не понимал, в чем разница между сословиями и народами. Он думал, что все это игра. Рами не видел, как отец наблюдает за ним из-за угла, озабоченно сдвинув брови. Не знал, что произвести впечатление на белого человека может быть так же опасно, как и спровоцировать его.

Однажды вечером, когда Рами было двенадцать, гости Уилсона вызвали его во время разгоряченного спора.

– Рами, – подозвал его мистер Тревильян, частый гость в доме, мужчина с большими бакенбардами и сухой волчьей улыбкой. – Подойди.

– Лучше оставьте его в покое, – сказал сэр Хорас.

– Я пытаюсь доказать свою точку зрения. – Мистер Тревильян поманил его рукой. – Будь добр, Рами.

Сэр Хорас не запретил Рами подходить, поэтому тот поспешил к мистеру Тревильяну и встал прямо, сложив руки за спиной, как маленький солдат. Он уже знал, что англичане обожают такую позу.

– Да, сэр?

– Посчитай до десяти по-английски, – попросил мистер Тревильян.

Рами подчинился. Мистер Тревильян прекрасно знал, что Рами это умеет, представление предназначалось для других присутствующих джентльменов.

– А теперь на латыни, – велел мистер Тревильян, а когда Рами справился и с этим заданием, добавил: – И на греческом.

Рами подчинился. Раздалось одобрительное покашливание. Рами решил попытать удачу.

– Маленькие цифры – для маленьких детей, – сказал он на превосходном английском. – Если вы желаете побеседовать об алгебре, выберите язык, я готов.

Гости восторженно заохали. Рами заулыбался, покачиваясь взад-вперед на каблуках в ожидании непременной конфеты или монеты.

Мистер Тревильян повернулся к гостям.

– Взгляните на этого мальчика и его отца. Они обладают похожими способностями, похожим происхождением и образованием. У отца было даже больше преимуществ – как мне сказали, его отец был из богатых купцов. Но богатство приходит и уходит. Несмотря на прирожденные таланты, мистер Мирза сумел добиться лишь положения слуги. Ведь так, мистер Мирза?

Рами увидел на отцовском лице очень странное выражение. Как будто тот пытается сдержаться, словно проглотил горькое семя, но не может его выплюнуть.

Игра вдруг перестала казаться веселой. Теперь Рами пожалел, что решил покрасоваться, хотя и не мог понять, что происходит.

– Ну что же, мистер Мирза, – сказал мистер Тревильян. – Вряд ли вы желали стать лакеем, не так ли?

Мистер Мирза нервно кашлянул.

– Служить сэру Хорасу Уилсону – большая честь.

– Ох, бросьте, не пытайтесь быть вежливым, мы все знаем, как он портит воздух.

Рами уставился на отца, которого до сих пор считал ростом с гору, ведь он научил его писать арабские и латинские буквы, научил, как делать намаз. Объяснил, что такое уважение. Его хафиз.

Мистер Мирза кивнул и улыбнулся.

– Да, это так, мистер Тревильян, сэр. Конечно, я предпочел бы оказаться на вашем месте.

– Но вы на своем, – сказал мистер Тревильян. – Видите, Хорас, эти люди тоже честолюбивы. У них есть интеллект и стремление к самоуправлению, как и должно быть[77]. Лишь ваша образовательная политика удерживает их внизу. У Индии просто нет языков, пригодных для государственного управления. Местные поэмы и эпосы очень занимательны, но когда дело доходит до управления…

Все снова начали громко спорить, позабыв о Рами. Он посмотрел на Уилсона, все еще надеясь получить награду, но отец бросил на него суровый взгляд и покачал головой.

Рами был умным мальчиком. Он понял, что нужно незаметно удалиться.

Два года спустя, в 1833-м, сэр Хорас Уилсон уехал из Калькутты и занял должность первого декана кафедры санскрита в Оксфордском университете[78]. Мистер и миссис Мирза, разумеется, не возражали, когда Уилсон предложил взять их сына с собой в Англию, и Рами не держал зла на родителей за то, что не пытались оставить его при себе. К тому времени он уже знал, насколько опасно противоречить белому человеку.

– Его будут воспитывать в Йоркшире, – объяснил Уилсон. – Я буду навещать его, когда смогу отлучиться из университета. Позже, когда он подрастет, я отправлю его в Университетский колледж. Чарльз Тревильян, возможно, прав и

Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 165