хрупкой, ранимой, творческой – голова в облаках, но никогда – ни тогда, ни сейчас – не была наивной.
– Хрупкой? А ты видел, как я отрабатываю удары на своем аватаре?
– Это неважно. Ты же девочка в первую очередь. Даже очень сильная девочка может быть хрупкой.
– И ты тоже изменился, – сказала Маша. – Даже больше, чем я.
– Мы взрослеем.
– Это не то. Вернее, не только это. Ты упрямый. Тебе надо все потрогать своими руками.
– Это плохо?
– Я не знаю, Владик. Ты не обижайся, но иногда упрямые люди напоминают мне ослов.
Исаев усмехнулся:
– Ну спасибо!
– Не принимай на свой счет, я не в обиду. Это я так… Я очень ценю тебя… как друга.
– И при этом уходишь?
– Я ухожу только из «Нового мира».
– Уходишь, Маша. Ты уходишь навсегда. Ариэль, теперь ты. С кем я останусь?
– Не думаю, что мой уход сильно повлияет на общую ситуацию. Операция ваша с Иваном Ивановичем уже на последней стадии подготовки, дата определена. Роли расписаны, боевое расписание и так далее. Отдельно взятая Маша всего лишь отдельно взятый юнит на этом поле боя. Легкозаменяемый, потому что такой юнит не делает никаких особенных действий, он просто выполняет свою функцию. Маша это или Вася, совершенно не важно.
– Говоришь глупости.
– Пусть так. Ты же сам утверждаешь, что я девочка. Но мне тебя жаль. И я очень-очень за тебя беспокоюсь. Но понимаю, что ты не свернешь. Ты пойдешь до конца.
– Мы же все этого добивались. И почти добились. Остался последний шаг! А ты бежишь с корабля.
– Как крыса?
– Маш… Не надо!
– Хорошо, не буду. Я не хочу оправдываться, но я не бегу. Я ухожу. Это так совпало по времени. Ни ты, ни Операция тут ни при чем.
– Что при чем?
– Я поняла, что это не мое. Вот эта политика, отстаивание справедливости. Это все нужно, правильно, и кто-то должен этим заниматься, обязательно. Но я должна заниматься другим.
– Прости, Маш, но это трусливая позиция!
– Да, я конформист, как оказалось! Я не могу себя переделать! Я должна заниматься тем, что у меня получается. Творчеством! Я думаю, мне есть что еще сказать людям. Посредством творческих образов, а не кулаками.
– Я слышал, твой роман…
– Влад, я не ожидала такой оценки. Честно. Он номинирован на Литературный конкурс года. И параллельно мне пришло представление как кандидату в Творцы. Если мне дадут лауреатство, я стану настоящим Творцом. Не могу себе даже представить такого!
– Рад за тебя. А о чем он? Твой роман…
– Он… Вот же литераторша, не могу слов подобрать… Он о выборе… И о свободе… И о нас тоже. Наверное, об осознании своего места в жизни. Об отдельно взятом маленьком Сообществе, где каждый знает друг друга и старается понять свое предназначение.
– И какое оно, предназначение?
– Не обязательно великое. Оно может быть обычным. Родить ребенка, сделать кого-то счастливым.
– Я с этим не спорю, но разве это интересно? Разве интересно об этом рассказывать и читать? Об обычных маленьких людях?
– Из них и состоит человечество.
– Да, Маш, ты видишь этот мир по-другому.
– Но ведь это не значит, что неправильно.
– Не значит… Что, будем прощаться?
– Скажем просто «до свидания».
– Ты думаешь, мы еще увидимся?
– Конечно! Обязательно! Что нам может помешать?!
– Ну-ну.
– А ты? Влад… Что ты будешь делать?
– То же, что и собирался. Постараюсь изменить этот мир к лучшему. Даже если останусь один в «Новом мире». И никакой Иван Иванович мне не помешает. Знаешь, сейчас у меня даже больше сил. Я как никогда уверен в правильности своего пути. Только я пока не один, у меня есть единомышленники. И их много.
– Очень прошу тебя только, будь осмотрителен. Я понимаю, что мои слова сейчас могут показаться какой-то местью, но я бы на твоем месте отменила Операцию вовсе. Это какая-то западня.
– Маша!
– Что? Ты меня не переубедишь.
– Ладно, давай не будем. Давай… Просто посидим… На прощанье.
Мария хотела еще что-то сказать, но порыв так же быстро иссяк, как и появился. Она просто посмотрела на своего друга внимательней.
Влад сидел, упрямо выставив свой волевой подбородок, смотрел на нее с прищуром, но в глубине глаз читалась, как показалось Маше, еле заметная растерянность.
Такая, которая появляется у человека, когда ему неожиданно всаживают нож в спину. Ну не совсем нож, конечно, так, маленький маникюрный ножичек…
* * *
Они прогуливались по центру Города, рассеянно рассматривая фасады зданий, стоящих вдоль проезжей части.
Иван Иванович был в дорогом деловом костюме, Влад – в привычном спортивном облачении: куртка, джинсы, кроссовки.
– Вот тут ты в первый раз встретил «Иван Ивановича», если я не ошибаюсь? – сказал дядя Витя, указывая рукой. – Хотя мою роль играл, конечно, совершенно посторонний человек.
– Да, – Влад кивнул. – Задали вы тогда нам задачку. Мы очень долго ломали голову.
– Это представление было частью плана.
– Теперь я это понимаю. Но все равно думаю, можно было обойтись менее экзотическими методами.
– Непонятное и таинственное производит гораздо большее впечатление. А нам это и требовалось. Вряд ли ты бы заинтересовался чем-то тривиальным.
– Возможно. Но все случилось так, как случилось.
Влад вдруг подумал, что совсем скоро, через несколько дней, вот это самое место на площади и в прилегающих кварталах будет совсем другим. На улицы выйдут участники Сообщества, у общественных зданий вспыхнут стихийные митинги. Запустится маховик, который очень сложно будет остановить. И он, обычный парень Влад Исаев из Машинных залов, будет рулить всем процессом. Это пугало, возвышало и будоражило.
Общий план, разработанный им вместе с Иваном Ивановичем, был в том, чтобы одновременно ударить по нескольким узловым точкам. Первой из них был Институт обслуживания СУПЕР. Здесь ключевую роль играл Борис. С его помощью они надеялись взломать защиту главного корпуса, где находились серверы сети, и подключиться к генератору. Генератор скачком напряжения сможет вывести на время из контура управления программу искусственного интеллекта и одновременно вызовет сбой в охранной системе Рубки. Разумеется, там будет и автономная защита, ее планировалось пройти с помощью полученных Борисом секретных ключей доступа. Далее нужно взломать механические замки двери и перепрошить ядро системы. Это позволит переподчинить СУПЕР новым целям и зафиксировать новые приоритеты.
Вторая точка – это руководство Объединения «Симбиоз» и лично Максим Строев. От него всегда можно было ждать больших неприятностей: так просто с властью и привилегиями не расстаются. Примерно во время диверсии в Институте специальная группа должна будет нейтрализовать самого Строева и его приспешников во время запланированного посещения ими Мемориала. Это казалось революционерам самым оптимальным как с точки зрения неожиданности, так и с точки
