— Пойдем? — предложил он Элизе свою руку.
— Чего-то не хватает, — возразила она, критически оглядев Себастьяна. Порылась в своем ридикюле и вынула оттуда карманные часы, которые она ему подарила. Покачала ими, как маятником, перед носом принца и положила в карман его пальто. Погладила карман пальцами и улыбнулась принцу. — Вот теперь ты выглядишь так, как полагается заправскому возчику.
Он рассмеялся, обнял ее за плечи и поцеловал в висок. Боже, как же он ее любит!
Они вышли из неприметного экипажа на углу неприметной улочки. Подошли телохранители Себастьяна в алусианских нарядах — Эгий жаловался, что ему не напастись блеклых английских одежек на всю алусианскую свиту. Себастьян объяснил телохранителям их задачу: держаться на почтительном расстоянии от него, дабы никто ничего не заподозрил. Один из стражей попытался убедить принца в том, что это рискованная затея, но принц его и слушать не стал.
Элиза надвинула шляпку на глаза, чтобы желающему рассмотреть ее лицо пришлось наклониться, и они с Себастьяном неспешно двинулись вдоль прилавков, изображая супружескую чету. Они останавливались то там, то здесь, разглядывая выставленные на продажу товары и деликатесы, обсуждая то, что видели перед собой, будто их ничто не интересовало, кроме сегодняшнего ужина.
Себастьяну еще не приходилось прогуливаться по рынку без толпы зевак, которая следовала за ним по пятам.
Когда они остановились у цветочного киоска, Элиза наклонилась понюхать розы, уже собранные в букеты и перевязанные бечевкой.
— Восхитительные розы, — сказала она. — А у вас есть такие цветочные киоски? Я не представляю себе, чтобы еще где-нибудь в целом свете сыскалось что-нибудь столь же прелестное.
— Ну… я не очень в этом разбираюсь, — ответил ее спутник.
— В таком случае мне тебя очень жаль. Как по мне, то нет ничего лучше, чем не спеша прогуливаться в субботу по рынку. Ой, смотри! — Она схватила Себастьяна за руку и подтащила к входу в небольшую лавку, где торговали часами. — Мне несколько раз доводилось покупать здесь часы. — И Элиза, переступив порог невысокой двери, спустилась на пару ступенек. Себастьян последовал за ней.
В лавке было не повернуться от часов всевозможных видов и размеров. Громадные напольные часы для кабинета. Нежные и хрупкие фарфоровые часики. Настенные часы — иные в ярко разрисованных футлярах, иные и в золоченых. Принц готов был купить их все разом, если бы это доставило удовольствие Элизе. Но у него даже не было с собой кошелька.
Оттуда они перешли к продуктовым рядам, отведали шоколаду и съели по маленькому кусочку пирожных.
— Боже мой! — Элиза распробовала лимонное пирожное и в восторге закатила глаза. — Райское блаженство!
Остальное она отдала Себастьяну. Оказалось, она была права — действительно райское блаженство.
Несмотря ни на что, Себастьян мог считать этот день одним из лучших в своей жизни. Он шел, никуда не торопясь, никем не замечаемый, никем не узнаваемый, безымянный для всего света. Он будто попал в сказочный мир сновидений, где на него не давил груз государственных забот, а окружающие ничуть не старались обратить на себя его внимание. На один только день ему позволено было жить обычной человеческой жизнью, рядом с любимой им женщиной.
Они дошли до конца рядов. На углу имелась традиционная пивная — переполненная народом, если судить по доносившейся изнутри какофонии голосов.
— А давай выпьем по кружечке эля, — предложила Элиза.
В такой пивной — настоящем английском пабе — принц не бывал с того далекого времени, когда учился в английском университете. Он с опаской посмотрел на дверь. Элиза настойчиво потянула его за руку.
— Нельзя же побывать в Англии, сэр, и не выпить хотя бы пинту[17] эля!
Она нырнула в паб. Себастьяну не оставалось ничего иного, как последовать за нею. Элиза же направилась прямо к стойке и громко крикнула:
— Две пинты!
Миг — и стоявший за стойкой хозяин со стуком поставил перед нею две кружки темного эля, покрытого густой шапкой пены. Немного эля пролилось на натертую до блеска деревянную стойку. Элиза протянула хозяину несколько монеток, потом обернулась к Себастьяну и вручила ему одну кружку. Он отхлебнул. Элиза рассмеялась и стерла остатки пены с его верхней губы.
— Славный эль!
— В детстве отец приводил меня в эту самую пивную. Мы сидели здесь с его приятелями. Уж поверь мне на слово, я слышала все истории, какие только могут рассказывать друг другу мужчины в таком вот пабе. — Она снова захохотала, потом бросила на Себастьяна взгляд поверх своей кружки. — А как ты развлекался в детстве?
— Развлекался? К сожалению, не слонялся по пивным. Учил английский, французский, правила этикета. Еще меня учили экономическим теориям и полководческому искусству. — Он пожал плечами.
— Неужели у тебя совсем не было никаких забав?
— Я любил читать книжки, — признался принц. — И еще — скакать верхом. Была у меня пара хороших коней. — Себастьяна самого удивило, что он так мало может поведать о собственном детстве. Ему редко доводилось видеться с родителями. При нем неотлучно находился Леопольд, но вот ровесников рядом никогда не бывало. Почти все время он проводил за учебой и физическими упражнениями.
— Тогда мне кажется…
Элиза потеряла мысль, как и сам Себастьян, потому что в двух шагах от них один мужчина поднялся со своего места и дал доброго тумака другому, который от удара отлетел и шмякнулся на мягкое место.
— Ой, здорово он ему дал, а? — возбужденно вскричала Элиза.
Обиженный поднялся с пола и рванулся через стол к своему обидчику, расшвыривая при этом кружки направо и налево. Пол уже был залит пивом, а посетители — те, кто был ближе к дерущимся, — шарахнулись в стороны. Себастьян заслонил собой Элизу, встав между нею и зрелищем происходящей потасовки.
— Нам пора уходить.
— Да зачем? Разве тебе не интересно, который их них победит? — воскликнула Элиза, пытаясь оттолкнуть своего защитника.
— Я думаю о…
Элиза вдруг прикусила язык и схватила Себастьяна за руку.
— Это он!
Она отставила свою кружку и бросилась в обход посетителей, столпившихся посмотреть на драку.
— Погоди! Элиза! — Себастьян устремился вслед за ней, но, когда ему удалось протолкаться к выходу, Элиза уже бежала по улице. Обеспокоенный столь поспешным бегством, Себастьян пытался догнать ее, чтобы сделать выговор. Когда же он наконец поравнялся с нею, Элиза уже перехватила невысокого толстяка в засаленной кепке.
— Вот вы где! — обратилась она к толстяку с такой радостью, как будто он был другом, с которым они давно разлучились.
Толстяк, казалось, сильно встревожился. Он повернулся и хотел было убежать, но натолкнулся прямо на Себастьяна.
