Я вспомнила её слова о гареме: «Исчезают те, кто не нужен». Одинокая девочка среди волчьей стаи — как ещё могла она обратить на себя внимание, такая невзрачная и незаметная? Мне и в голову не пришло связать исчезновение Айет со своей жалобой, что та застала нас с Сэмом. Мухна и Узма исчезли сразу после истории с «перцем смерти» и моим унижением на приёме у султана. Лейле это не понравилось, вот она и выбрала их в очередные жертвы своих ужасных опытов.
— Ты ушёл, а я осталась, — продолжала она с хищной самодовольной улыбкой, — чтобы завершить дело нашей матери. Она была бы мной довольна, потому что ненавидела Галанов, а вовсе не нашего отца!
— Ты лгала мне с самого начала! — бросила я, не удержавшись. Хитрая девчонка с милым наивным личиком провела меня как младенца!
— Вас, демджи, обманывать легче всех, — усмехнулся султан, — вы плохо разбираетесь во лжи. Разве хорошая дочь не захочет порадовать отца? — Лукаво прищурившись, он щёлкнул пальцами, будто спускал тетиву, и тяжёлая песчаная туча над городскими крышами, за которой я следила краем сознания, внезапно дрогнула, поражённая, как я, в самое сердце. Память об унизительной попытке заслужить похвалу, о сомнениях в Ахмеде жгла и терзала невыносимо. — Ах, милый, доверчивый Синеглазый Бандит! — От неожиданности я пошатнулась. — Да-да, Амани, я всё понял о тебе, едва заглянул в глаза…
«К чему тогда были все попытки скрыть правду, не дать имени Ахмеда всплыть в разговоре, чтобы правда не слетела с моего предательского языка? Султан нарочно позволял мне уйти от темы — потому что уже знал, что я участница восстания!»
Он подошёл и ласково взял меня за подбородок.
— Конечно, я мог бы заставить тебя признаться сразу, но так никогда не разыскал бы Ахмеда. Гораздо полезнее оказалось скармливать ему через тебя ложные сведения, а когда Лейла сообщила, что Рахим изменник, то и через него…
В стороне возле стены внезапно сгустилась тень, я уловила движение, но не отвела взгляда от султана, сжимая кулаки и потихоньку усиливая свою власть над клубящимся вдали песком.
— Я получил немало удовольствия, водя вас за нос, — усмехнулся правитель Мираджа. — Пока вы беспокоились о Сарамотае, забрал назад Фахали, пока спасали изменников от виселицы, мои солдаты хватали других прямо в их домах, а пока бегали по городу, чтобы освободить моего сына-изменника, разгромил лагерь мятежников и захватил другого сына, их главаря. — Он положил руку на плечо подбежавшей Лейле. — Вот кто проделал главную работу! Как, думаешь, нам удалось отыскать ваше уютное гнёздышко в ущелье? Вот! — В его руке появился компас, такой же, как у Ахмеда с Жинем, только совсем маленький. Громанская работа, понятно. — Мы спрятали это на теле вашей шпионки, перед тем как отдать её вам… для спасения. — Саида, тоже ясно. — А когда Лейла узнала от брата о задуманном побеге…
— Я покажу! — радостно запрыгала девочка.
Её лицо светилось, как в гареме, когда она показывала свои новые игрушки. Обернувшись, она махнула стражникам, и те выволокли вперёд Тамида, хромающего на своей бронзовой ноге. Я в гневе рванулась к ним, но Жинь удержал меня за плечо.
Тамида силой усадили на траву, и Лейла сноровисто отстегнула протез, сработанный её собственными руками. Шагнула ко мне и с гордостью вытащила из пустотелой ноги точно такой же компас.
— Для того я и убедила вас забрать Тамида с собой, — с усмешкой объяснила она, — а он ничего и не знал, дурачок.
«Опять моя вина! Сама, считай, и привела сюда султана. Решила не бросать Тамида во второй раз, и вот чем это закончилось!»
Обычно мой гнев горел ярким пламенем, но теперь наливался леденящей чернотой. Я была полна решимости уничтожить их. Всех до одного.
Напрягая все силы, я мысленно рванула песок к себе, и звёздное небо вмиг заволокла непроглядная тьма. Ветер заревел в ушах, набирая мощь.
Султан вскинул голову, прикрываясь рукой от хлещущих в лицо песчинок. Бурлящая и завывающая туча стремительно накатывалась из-за стены. Я воздела руки, полностью подчиняя себе песок, скрываться дальше не имело смысла.
Взгляд султана упал на моё лицо, встречая яростный вызов. В ответ на его растерянную улыбку я резко опустила руки, обрушивая грохочущую тучу на сад.
Вокруг поднялся переполох, замелькали тени, едва различимые среди слепящих, сбивающих с ног песчаных вихрей. Шазад что-то выкрикивала, султан тоже, но отдельные слова терялись в общем хаосе.
— Амани… — разобрала наконец я и обернулась — как оказалось, вовремя.
За спиной подруги возвышался грозный силуэт абдала, поднятый кулак уже наливался раскалённым жаром. Я властно махнула рукой, превозмогая резкую боль в боку, и мигом скрутившийся песчаный хлыст перерубил, словно мечом, глиняную ногу чудища вместе с металлической начинкой, опрокидывая его навзничь.
— Оглядывайся почаще! — крикнула я сквозь летящий песок.
Её приказы были уже не нужны. Я знала, за что дерусь, с кем и что делать. Прежде всего спасать демджи, их никак нельзя оставлять в лапах султана, иначе повторится история со мной.
Послушный мне песок рассёк железо, сковавшее Изза и Мазза, и они разом прыгнули в воздух, стремительно увеличиваясь в размерах и отращивая крылья и когти. Два гигантских тёмно-синих силуэта описали круг над садом и нырнули вниз. Далила бежала к Ахмеду, а Имин, тоже освободившись от кандалов, помогала Навиду.
Сквозь грохот бури донеслись выстрелы, Хала рядом со мной вскрикнула, хватаясь за ногу, но Сэм не дал ей упасть, подхватил на руки и вновь исчез в стене. Однако, как я ни вглядывалась, нигде не заметила Ахмеда. Мы не могли победить, силы были слишком неравны, но это пока и не требовалось. Сейчас — вывести тех, кто выжил, больше ничего.
Я сжала песок в кулаке, резко взмахнула рукой… и вскрикнула от боли в животе, резанувшей сильнее, чем когда-либо прежде. В глазах помутилось, ноги стали подкашиваться. Ветер утих, песчаные вихри вокруг покачнулись, оседая. Завеса бури, до сих пор скрывавшая нас, постепенно рассеивалась. Я попыталась вновь поднять её, но тело не слушалось, словно превратившись целиком в сгусток ослепляющей боли.
Упав на колени, я хватала ртом воздух, едва сохраняя сознание.
— Амани! — Тьма чуть отступила, и я увидела перед собой Шазад, стоящую на коленях с испуганным лицом. За её спиной залегли ещё двое с ружьями, прикрывая нас. — Что с тобой, Амани? — Я и сама толком не знала, а терзавшая внутренности боль не давала говорить. Похоже, тётка и впрямь что-то напортила. — Всё, хватит, мы тебя забираем!
— Нет… — выдавила я. Но подруга уже поднимала меня на ноги и тащила прочь, не давая вырваться.
— Даже не спорь! В прошлый раз оставили тебя, и что вышло? — Пленённые джинны, абдалы и всё остальное. Спорить и впрямь было трудно. — Сначала уходят демджи — это приказ твоего командира!.. Жинь, ты где?! — крикнула она сквозь гущу схватки, и он тут же появился рядом. — Бери её, живо!
Повторять не пришлось, его руки уже подхватили меня под колени, а сопротивляться у меня не осталось сил. «Ты вернулся, чтобы меня спасти?» — вспомнила я вечер Ауранзеба и улыбнулась бы, но было слишком больно.
