Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
– Куда ты едешь? – спросил Монетт, понимая, что вопрос абсолютно бесполезен.
Глухонемой посмотрел сначала по сторонам, будто пытаясь сообразить, где очутился, затем снова на Монетта, точно говоря: «Не сюда».
Монетт показал на юг и вопросительно поднял брови, а попутчик отрицательно замотал головой, показал на север, затем сжал и разжал кулаки шесть, восемь, десять раз. Совсем как раньше, только сейчас Монетт понял, в чем дело. Жизнь этого парня стала бы куда проще, если б его научили показывать горизонтальную восьмерку, которая символизирует бесконечность.
– Получается, ты просто туда-сюда катаешься? – спросил Монетт.
Глухонемой продолжал буравить его взглядом.
– Ясно, – кивнул Монетт. – Поступим так: раз ты вы слушал меня, пусть даже сам того не осознавая, я довезу тебя до Дерри… – Тут у него появилась идея. – У местного приюта для бездомных высажу! Там и накормят, и койку дадут, по крайней мере на ночь. Мне нужно отлить, а ты не хочешь? Отлить, – повторил Монетт. – Пописать!
Он собрался показать на ширинку, но потом подумал: вдруг глухонемой воспримет жест как требование сделать минет прямо перед торговыми автоматами? Вместо этого Монетт кивнул в сторону фигурок, прилепленных сбоку коричневого здания: черный силуэт мужчины и черный силуэт женщины. Мужчину изобразили с разведенным ногами, женщину – с плотно сжатыми – вот она, история человеческой расы в картинках!
На сей раз глухонемой понял, решительно покачал головой и для пущей наглядности сложил кольцом большой и указательный пальцы. Таким образом, у Монетта появилась деликатная проблема: оставить мистера Безмолвие в машине или выставить под дождь. В последнем случае он наверняка догадается, зачем его вытащили из салона…
Хотя разве это проблема? Денег в салоне нет, личные вещи заперты в багажнике. На заднем сиденье кейсы с образцами товара, только разве этот доходяга украдет тяжеленные кейсы? Не поволочет же он их по площадке для отдыха! Как он будет держать свой плакат?
– Я быстро, – пообещал Монетт, в очередной раз напоровшись на апатичный взгляд покрасневших от сна глаз. Он показал на себя, потом на туалет, потом снова на себя. Попутчик кивнул и опять сложил кольцом большой и указательный пальцы.
Добежав до туалета, Монетт мочился, как ему казалось, минут двадцать. Облегчение было неописуемым. Так хорошо Монетт себя не чувствовал с тех пор, как Барб сообщила сенсационную новость, и впервые за долгое время он поверил, что и сам со всем справится, и Келси поможет. Вспомнились слова то ли немецкого, то ли русского классика (по настроению, скорее русского): «Все в жизни, что меня не убивает, делает меня сильнее»[53].
К машине Монетт вернулся насвистывая. По дороге даже по-товарищески похлопал автомат с лотерейками. Не увидев попутчика в окне, он сперва подумал: бедняга прилег, и чтобы добраться до руля, нужно будет привести его в вертикальное положение.
Однако попутчик не прилег, а исчез. Забрал рюкзак с плакатом и испарился.
Кейсы с символикой «Вольфа и сыновей» стояли невредимые на заднем сиденье, а в бардачке по-прежнему лежали обычные документы: регистрационное удостоверение, страховой полис и карточка Американской автомобильной ассоциации. О случайном попутчике напоминал лишь запах, в принципе не такой уж и неприятный: смесь пота и терпкого аромата сосны, словно бедняга спал под открытым небом.
Монетт рассчитывал увидеть глухонемого у обочины, разумеется, с плакатом в руках: должны же потенциальные добрые самаритяне получить полную информацию о его ущербности! Монетту хотелось подвезти его до приюта в Дерри, как он и обещал. Обещание следовало выполнить и не наполовину, а в полной мере. Несмотря на огромное количество недостатков, Монетт старался доводить работу до конца.
Однако у обочины шоссе бродяги не было. Он как сквозь землю провалился.
Лишь когда за окном мелькнул знак, извещающий, что до Дерри осталось десять миль, Монетт глянул на зеркало заднего обзора и увидел: медаль святого Христофора, с которой он проехал сотни тысяч миль, исчезла. Ее украл глухонемой! Однако даже это не сломило возродившийся оптимизм Монетта. Он решил: бродяге медаль нужнее, и искренне понадеялся, что она принесет ему удачу.
Через пару дней – к тому времени Монетт уже продавал «лучшие книги осени» в Преск-Айле – позвонили из мэнской полиции. Его жену и Боба Яндовски забили до смерти в «Гроув-мотеле». Убийца орудовал куском стальной трубы, обернутой в фирменное полотенце мотеля.
11
– Боже милостивый! – воскликнул священник.
– Да уж, – кивнул Монетт. – Я отреагировал примерно так же.
– Как твоя дочь?
– Убита горем, конечно же! Келси Энн сейчас дома, со мной. С горем мы справимся, отче, дочка сильнее, чем я думал. Разумеется, всего она не знает, о растрате, например, и, надеюсь, не узнает никогда. Страховая компания вы платит мне крупную сумму, ведь при наступлении страхового случая, как этот, полагается компенсация в двойном размере. С учетом случившегося за последние три недели я мог запросто нажить серьезные проблемы с полицией, если бы не железное алиби и некоторые, гм, события. А так несколькими допросами отделался.
– Сын мой, ты кого-то нанял, чтобы…
– Этот вопрос мне тоже задавали. Ответ отрицательный. Я распорядился, чтобы информация о моих банковских вкладах предоставлялась любому желающему. Там чисто все до последнего цента, как на моей половине нашего совместного счета, так и на личном счету Барбары. В финансовых вопросах она была очень ответственной. По крайней мере в сознательный период жизни. Отче, вы не откроете? Хочу кое-что вам показать.
Вместо ответа священник отпер деревянную дверь. Монетт снял медаль святого Христофора с шеи и протянул ему. На миг их пальцы соприкоснулись: медаль на короткой стальной цепочке перекочевала из рук в руки. Секунд на пять воцарилась тишина: священник разглядывал медаль.
– Когда тебе ее вернули? Наверное, нашли в мотеле, где…
– Нет, медаль я обнаружил у себя дома в Бакстоне. На туалетном столике нашей с Барбарой спальни. Рядом со свадебной фотографией, если быть до конца точным.
– Боже милостивый! – вырвалось у священника.
– Адрес он подсмотрел на регистрационной карточке, пока я бегал в туалет.
– Название мотеля ты сам ему сказал, и город тоже…
– Да, Даури, – кивнул Монетт.
Священник в третий раз обратился к своему «непосредственному начальнику», а потом спросил:
– Получается, твой попутчик не был глухонемым?
– В немоте я почти уверен, – ответил Монетт, – а насчет глухоты вы правы. Рядом с медалью лежала записка, нацарапанная на бумаге, которую мы блоком держим у телефона. Думаю, гость посетил нас, пока мы с дочерью выбирали гроб в похоронном бюро. Задняя дверь была открыта, но замок не взломан. Возможно, мой попутчик оказался очень ловким и умелым, хотя, скорее, я просто не запер дверь.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
