Талант – вопрос количества.
Талант не в том, чтобы написать страницу, а в том, чтобы написать их триста… Сильные не колеблются… Литературу могут делать только волы. Самые мощные волы – это гении, те, что не покладая рук работают по восемнадцать часов в сутки. Слава – это непрерывное усилие.
Жюль Ренар 1
Сальвадора Дали был безусловно талантлив или даже гениален – по тому критерию, который обозначен в эпиграфе.
Он прожил долгую жизнь, насыщенную творчеством и событиями; достиг всего того, о чем мечтал. Можно ли говорить о трагедии Мастера? Он был упоен творчеством и добился славы и богатства. Немного найдется крупных художников, создавших столько произведений. А ведь он еще был писателем, публицистом, дизайнером, скульптором, сценаристом!
По внешним формальным признакам жизнь его сложилась счастливо. Но в то же время в глубине души был он несчастным человеком. Об этом свидетельствуют его поведение и картины.
Дали назвал Чарли Чаплина шутом, воплотившим эпоху. И опрометчиво сравнил себя с ним, утверждая, будто достиг непревзойденной степени гениальности, ибо помимо шутовства еще и рисует, пишет книги, ставит спектакли.
Что и говорить, художник десятилетиями играл – в жизни! – роль шута, развлекая и привлекая к своей персоне состоятельную публику и создавая себе рекламу.
Ничего подобного Чаплин не делал. Он никогда не терял чувства собственного достоинства. Его киногерой Чарли – подлинный Рыцарь печального образа современной цивилизации.
Если нечто подобное и можно сказать о Сальвадоре Дали, то лишь с горькой усмешкой. Он явил печальный образ большого таланта, угождающего низменным инстинктам богатых и унизительно выставляя себя на посмешище.
Кстати, Чаплин был режиссером, сценаристом, композитором, писателем, а исполнял роли, раскрывая суть плутократии, власти капитала. В фильме «Мсье Верду» его герой говорит: убийство богатых женщин, на которых он женился ради наследства, – его маленький бизнес. А воротилы большого бизнеса убивают, грабят и развращают миллионы людей!
Вряд ли из озорства Сальвадор Дали признался: «Я бы не купил ни одну из своих картин». Преувеличил, конечно. Но в этих словах слышится горечь Мастера, сознающего свою творческую трагедию.
…Некогда, побывав на представлении «10 дней, которые потрясли мир» в Театре на Таганке, я отозвался: «Умение, достойное лучшего применения». То же можно сказать о таланте Сальвадора Дали. Творения его весьма разнообразны и нередко исполнены великолепно. Он создал свой живописный мир. Однако находиться в этом искусственном мире неуютно, а подчас неприятно и даже противно.
Не спорю: на вкус и цвет товарища нет. У кого-то его произведения вызовут восторг. И это неудивительно. За немногими исключениями его полотна выполнены рукой Мастера, щедрого на выдумку, на сложные сюжеты и неожиданные аналогии. Но достаточно ли этого?
Кому много дано, с того много и спросится. Будь Сальвадор Дали менее мастеровит и трудолюбив, менее умен и талантлив, то и спрос был бы невелик. Как человек одаренный во многих отношениях, он мог бы подняться над реальностью, осмыслить ее и выразить в своем оригинальном стиле. Он предпочел модные фрейдистские штучки, копания в нечистых темных подвалах души.
Догмы психоанализа роковым образом сказались на его творчестве. Хорошо это или плохо, трудно сказать. Как вера в сомнительные теории – плохо. Как способ дать волю воображению, попытаться выразить образы, таящиеся в подсознании, – хорошо.
В искусстве, так же как в науке, эксперименты необходимы. А Дали был великим экспериментатором… или мистификатором?
2
«Мистификация глубоко чужда мне. Я ведь мистик». Так Сальвадор Дали дал понять, что под маской шута он скрывает свою подлинную сущность вдохновенного мыслителя и пророка. Насколько это оправдано?
Мистическое озарение – экстаз, освобождение от земного притяжения рассудка, ощущение единства с наивысшим, несказанным, божественным. Американский философ и антрополог Роджер Уолш назвал шаманов первыми в мире мистиками, ибо они «умели произвольно и систематически изменять состояние своего сознания».
Швейцарский психолог Карл дю Прель в книге «Философия мистики, или Двойственность человеческого существа» (1885) писал: «Образы сновидений приходят к нам из области бессознательного; во время сна бессознательное делается отчасти сознательным, и наоборот, исчезает сознаваемое нами во время бодрствования».
Он предположил, что мистическое мировосприятие – это переход, как во сне, в иной масштаб пространства и времени. Нечто подобное характерно для творческих озарений в искусстве, науке, философии, когда решение приходит внезапно.
Немецкий философ Эдуард Гартман в книге «Сущность мирового процесса, или Философия бессознательного» (1869) отметил: «Сознательный разум действует… критически, контролируя, поправляя, измеряя, сравнивая, комбинируя, упорядочивая и подчиняя, выводя общее из частного, приводя частный случай к общему правилу. Но никогда он не действует производительно, творчески, никогда не изобретает. В этом отношении человек вполне зависит от бессознательного, и если он теряет бессознательное, то он теряет источник своей жизни, без которого он в сухом схематизме общего и частного будет однообразно влачить свое существование».
Эдуард Гартман и Карл дю Прель разрабатывали проблему бессознательного задолго до Фрейда. В отличие от него, они понимали: в этой глубинной духовной сфере зарождается сознание. Рассудок можно уподобить дереву, корни которого уходят в недра бессознательного, а листья впитывают живительную энергию Солнца, поднимаясь в небесную высь, к сверхсознанию.
Во фрейдизме бессознательное – клоака, заполненная духовной мерзостью, половыми извращениями, агрессией и жаждой власти.
Да, люди не бесплотные ангелы, пороки им не чужды. Однако многое, слишком многое зависит от духовной среды обитания. Имея опыт жизни при социализме и олигархическом капитализме, в народной и буржуазной демократии, не утративший здравого смысла житель России убедился, как много зависит от основных общественных установок – на коллективизм и справедливость или на индивидуализм и неравенство.
Сальвадор Дали в своем творчестве воплощал убогие догмы фрейдизма и старался приспособиться к буржуазному обществу. Это обеспечило ему коммерческий успех и славу. Для личности заурядной это было бы пределом мечтаний. Но ведь он не был таким.
Сверхсознание – вершина интеллектуального творчества, озарение, познание нового, вторжение в неведомое, а не формальные ухищрения. Сфера бессознательного хранит колоссальный объем информации, которую в обычном состоянии мы используем ничтожно мало, руководствуясь главным образом сознанием. Но порой она проявляется особенно ярко, хотя мы слишком редко этим пользуемся.
Дали мог стать мистиком, имея для этого прекрасные задатки. Он предпочел быть мистификатором, имитируя бред параноика, одержимого фрейдистскими комплексами.
