Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
Маленькая, смуглая, она лежала на спине. Большие глаза с длинными ресницами не мигая смотрели в потолок. От чувства острой жалости к умирающему ребенку перехватило дыхание. Может, и впрямь, забрать девочку? Бумаги оформить не проблема. Вот только что потом? У нее уже есть один потенциально больной ребенок. Она смотрела на девочку, а мысли крутились вокруг Прохора. Сколько лет ему будет, когда наследственное заболевание заявит о себе? Столько же, сколько ей сейчас? Что было бы с ней, заболей сейчас ее сын? Это как выбить опору из-под ног. Вон сколько вокруг здоровых детей! Почему ее сыну досталась больная девочка? Чем он виноват? Только тем, что родился не у того отца? Мысль была до того горькой, что на глаза набежали слезы. От жалости к Прохору, от жалости к Маше. От жалости к самой себе.
«Не надо было мне сегодня приезжать сюда», – запоздало подумала Анна Прохоровна.
Она остановилась у одной из кроваток. Ребенок, лежавший в ней, радостно загулил, размахивая ручками и ножками. Девочка. Беленькая, с редкими рыжеватыми волосиками, месяца полтора или чуть больше. Анна Прохоровна наклонилась над ребенком:
– Какие мы хорошенькие!
– Это Сашенька Фролова, – сказала за ее спиной Елена Николаевна.
И тут в голове у Анны Прохоровны что-то перемкнуло. От воспоминаний, нахлынувших, словно тропический ливень, стало тяжело дышать. Сергей, яростно сметающий на пол сушилку с посудой… Отчаяние, когда она впервые узнала о его диагнозе… Муж на больничной койке, такой родной и близкий и в то же время такой далекий… Решение было одновременно спонтанным и осознанным. У нее будет здоровая внучка, у сына – здоровая дочь. А Маша… Таких малышей почти всегда усыновляют. У нее все будет хорошо. Обязательно будет.
Она взяла девочку на руки.
– Это моя Маша. Моя. Да, Машенька?
Девочка заулыбалась, почувствовав тепло ее тела.
– Нет же, нет, вот Машенька! – Елена Николаевна взяла из кроватки другого ребенка. – Держи!
– Ты. Ошибаешься. Моя. Внучка. У. Меня. На. Руках, – медленно произнесла Анна Прохоровна.
– Подожди, ты хочешь?.. – Они слишком долго знали друг друга, и Елена Николаевна, не зная причин поведения подруги, поняла, что происходит на ее глазах. – Пойдем ко мне в кабинет.
С Машей – настоящей Машей – на руках она решительно пошла по проходу между кроватями. У двери остановилась, посмотрела на застывшую Тарасову с Сашенькой Фроловой.
– Пошли, Аня.
Тарасова медленно, словно во сне, последовала за ней.
– Ты хочешь оставить здесь Машу, а забрать нашу Сашеньку? Я правильно тебя поняла? – спросила Елена Николаевна, когда они оказались в директорском кабинете.
– Это моя Маша, – повторила Тарасова, прижимая ребенка к груди.
– Уверена? Не передумаешь?
Анна молчала.
– Ань, если на то пошло, может, лучше Агнию заберешь? С твоими возможностями ты ее быстро на ноги поставишь. А так ведь умрет девчонка. Неужели тебе не жалко?
Ей было жалко маленькую Агнию. Но жалость к Прохору и к себе перевесила.
В тот день она уехала с Сашей Фроловой. Маша Тарасова осталась в доме малютки. У Прохора, приехавшего навестить мать через три дня после происшедшего, даже не возникло мысли, что девочка на руках матери – не его Машуня. Как не возникло ее и у Лады, с трудом выкарабкивающейся из тяжелой болезни.
Тогда она считала, что приняла единственно правильное решение. Единственное, что ее тревожило, – судьба маленькой Агнии. И когда, через неделю после случившегося, Елена Петровна сообщила, что у Агнии нашлась родная тетя, профессиональный медик, Анна успокоилась.
И только сейчас, впервые за десять лет, она усомнилась в правильности своего поступка.
Экран монитора пронзила алая вспышка, Сергей вздрогнул. Руки потянулись к лицу, словно в фантасмагорическом танце.
– Что? Что случилось? – Анна бросилась к кровати, сжала пальцы мужа.
Он что-то невнятно произнес, а следом до Анны донесся шум из коридора.
– Не волнуйся, все в порядке, – сказала она.
Дверь распахнулась, на пороге стоял Прохор, отбивающийся от медсестры Милы.
– Анна Прохоровна! – запричитала она. – Я сказала, что сюда нельзя, но они…
– Скажи своим… – Анна Прохоровна свела брови на переносице, чтобы предостеречь сына от резких слов, но он и сам остановился – сказалось европейское воспитание. – Скажи, пожалуйста, своему персоналу, что я имею право навещать этого человека в любое время суток.
– Говорю. – Анна Прохоровна кивнула. – Идите, Мила, мы тут сами…
– Но… – попыталась возразить девушка.
– Сами, – добавив металла в голос, повторила Тарасова и, убедившись, что дверь за девушкой закрылась, вопросительно посмотрела на сына. – Итак?
– Лада беременна! – выпалил тот и принялся беспорядочно метаться по комнате.
На мониторе полыхал ярко-алый костер с малиновыми прожилками.
– И что вы решили?
– Как что? Рожать, однозначно. – Прохор остановился, посмотрел на мать. – Мы ведь даже не надеялись! Ведь врачи говорили…
Анна Прохоровна выпустила руку мужа, медленно подошла к окну, уткнулась взглядом в глухую штору. Да, чудеса случаются. Причем чаще всего тогда, когда совсем этого не ждешь. Резким движением она отдернула штору, открыла окно, впуская в палату пахнущий дождем апрельский воздух.
– Мам?
– Можно провести прентальную диагностику, – неуверенно сказала она, – только это определенный риск.
– Мы не будем рисковать, – заявил Сергей.
– А Саша? Девочка из детдома?
– И Саша! У меня будет три дочки! У тебя – три внучки. Хотя, может, две внучки и один внук. А вдруг двойня? Или, как у Ларина, сразу три! Завтра иду сдавать анализы. Там во-о-от такой список. И Лада сдаст. И тогда нам разрешат взять Сашу на выходные. Кстати про Ларина, помнишь высотку на Красной горке? Немцы предлагают свои услуги в укреплении фундамента. Я решил согласиться. Нужно будет вложиться немного. Ты не против? Думаю, Крылов поддержит. А ты?
Во дворе, отчаянно чирикая, купались в луже воробьи. Говорят, что это к теплу. Анна Прохоровна слушала сына, а думала совсем о другом. Алая вспышка на мониторе… Сергей почувствовал приход Прохора до того, как она услышала шум в коридоре. Совпадение или… Она считала, что муж миновал точку невозврата, мозг его разрушен до такой степени, что никакие лекарства уже не спасут, и единственное, чем ему можно помочь, – это снятие симптоматики, гиперкинезов и нарушения поведения. А вдруг это не так? Вдруг через месяц, через год появится эффективный препарат, который поможет справиться с недугом. И даже если Сергей не доживет до этого момента, Саша, ее внучка…
– А что это значит? – раздался за ее спиной голос сына.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
