– О чем ты говоришь? – воскликнул Лео.
– Пожалуйста, выслушайте меня. В душе я всегда это знала, а недавно другие обстоятельства показали, что мне пора внести кое-какие изменения в свою жизнь. – Она поджала губы. – Не спрашивайте, что это за перемены, потому что я честно не знаю, какими они будут. Но мне определенно нужны новые направления и новые горизонты.
Пока они смотрели на нее, явно не зная, что сказать, Энди едва не пожалела о своем решении. Она будет сильно скучать по своим коллегам.
– А если мы будем возражать против твоей отставки? – наконец спросила Джемма.
– Конечно, я буду польщена, но, боюсь, это не изменит мое решение.
После небольшой паузы Лео заявил:
– Голд велел нам не возвращаться, пока мы не отговорим тебя от этой безумной затеи.
Энди рассмеялась.
– Вот как он это называет? Что ж, не беспокойтесь и предоставьте это мне. Теперь давайте сменим тему. Кому-нибудь удалось найти Томаша Сикору?
– В общем-то, да, – ответил Лео.
– Ты по-прежнему уверена в этом? – спросил Томаш, когда они с Касей прогуливались вдоль пляжа в Кинсейле, надежно защищенные от ветра и надвигающегося дождя теплой одеждой. Дети, бегавшие впереди, оставляли причудливые цепочки следов на песке, а за ними, на пологом склоне изумрудно-зеленого мыса, среди своих соседей уютно пристроился маленький белый коттедж, который будет принадлежать им до тех пор, пока они не найдут что-нибудь более просторное.
– Я знаю, ты любила наш дом в Уэйверли…
– Больше не люблю, – заверила Кася. – Зная то, что мне известно сейчас, я рада, что мы уехали оттуда.
Томаш привлек ее к себе, заглянул в глаза и почти недоверчиво спросил:
– Ты никогда не сомневалась во мне, правда?
– Нет, не сомневалась, – ответила она. – Я только боялась за тебя.
– Но больше не боишься?
Кася покачала головой.
– Ты все сделал правильно. Полиция тебе поможет.
Когда он повернулся, чтобы посмотреть на детей, игравших у кромки прибоя, Кася почувствовала, что любовь переполняет ее сердце. Томаш вернулся, и для них это было самое главное, несмотря на то, что они бежали из дома глухой ночью и теперь находились в незнакомой стране, где люди не всегда понимали английский язык. Но она все равно чувствовала, что они будут здесь счастливы.
В понедельник Томаш вышел работать на стоянку для яхт, где управляющим служил его двоюродный брат Артур. Ирландия была благосклонна к Артуру, и он был уверен, что она хорошо примет Томаша и его семью. Жена Артура, Шавон, уроженка Кинсейла, работавшая в местной начальной школе, на следующей неделе собиралась устроить детей в младший класс, а Кася обзванивала местные дома престарелых, надеясь получить работу.
Им повезло ускользнуть от кошмара, который мог поглотить их в Кестерли, и еще больше повезло встретить радушный прием и начать все заново. Скоро, когда наступит подходящее время, Оленка и Глин присоединятся к ним, а следующим летом ее родители, возможно, навестят их.
– Томаш! – восторженно крикнул Антон. – Только посмотри на это!
– Это сокровище! – кричала Аня, подпрыгивая вверх-вниз.
Чмокнув Касю в нос, Томаш бегом поспешил посмотреть, что там такое, а она пошла следом, прикасаясь кончиками пальцев к медальону, висевшему на шее. Это был медальон Непорочного зачатия, который ей дала мать перед отъездом из Польши.
Хотя она знала, что уже слишком поздно просить о помощи после смерти Софи, но каждый день молилась за нее и будет продолжать это делать. Особенно завтра, когда состоятся ее похороны.
Блаженная Мария Фаустина, милосердная Дева, окружи своей добротой милую Софи и защити ее своей любовью. Спой ей нежную песню на Небесах.
Глава 17
– Ты уверена, что не хочешь ничего покрепче? – осведомился Грэм, когда передал Энди чашку кофе.
– Кофе вполне подойдет, – заверила она, усаживаясь в резное кресло с вышитым сиденьем, напоминавшее египетский трон. Они сидели на веранде его дома в центре старого квартала Кестерли, бесконечно интересного для нее места, наполненного скрытыми сокровищами и историями. Еще до встречи с Грэмом она стремилась как можно больше узнать о мире старых мастеров, научиться разбираться в ценностях и винтажах, распутывать загадки прошлых эпох. Это казалось чрезвычайно далеким от ее собственного мира, больше похожим на рыцарские романы и фэнтези, чем на грубую реальность.
– Значит, похороны состоятся завтра? – спросил он, усевшись за столом и пристально глядя на нее озабоченными серыми глазами.
– На самом деле это будет больше похоже на обряд поминовения, – ответила она. – Ее тело вчера кремировали, и там было лишь несколько человек, включая меня. Завтра будет больше народу…
Она замолчала, когда зазвонил телефон Грэма, и подождала, пока он говорил кому-то, что скоро свяжется с ним. Когда он положил трубку, Энди решила больше не возвращаться к разговору о Софи. Ни к чему рассказывать Грэму об эмоциональном очищении, которое она испытала во время подготовки к церемонии. Они еще не были настолько близки, чтобы он мог понять, что это для нее значит.
– Я прочитал о твоей сестре в газете, – сказал он. – Мне жаль. Должно быть, для тебя это было очень трудное расследование.
Он опустил глаза, и Энди ощутила досаду на себя за то, что недооценила проницательность Грэма.
– Мы нашли Софи, – тихо сказала она. – Остальное не имеет значения.
Грэм не стал возражать и как будто понял, что она не хочет говорить о своей сестре.
– Ее родители присутствовали на кремации? – спросил он.
Энди покачала головой.
– Они не просили об этом, и им все равно бы не разрешили это сделать. Завтра их тоже не будет.
Ему не нужно знать о том, что она получила письмо от Гэвина, или о том, что она решила осуществить его желание попрощаться с дочерью. По правде говоря, она предпочла бы вообще не думать о Гэвине.
Энди поставила чашку на стол и сказала:
– В конце недели я собираюсь подать официальное прошение об отставке.
Грэм удивленно и слегка озадаченно посмотрел на нее.
– Это хорошо для тебя?
– Думаю, да.
– Чем же ты займешься?
Гадая о том, думает ли он сейчас об Италии и о доме, который надеялся купить, она ответила:
– Я еще не уверена. Думаю, ты бы сказал: «Я взвешиваю свои возможности». – Она иронично улыбнулась, но Гэвин лишь кивнул в ответ. Пора было переходить к сути дела. – Вообще-то, я уже приняла одно решение.
Брови Грэма медленно поползли вверх, и Энди поняла, что он догадывается о ее намерении. Хотя раньше она старательно подобрала нужные слова, теперь они как будто исчезли, – или скорее перестроились на другой лад, что изменяло саму причину ее прихода сюда.
