— Робби! — а затем протянула ей руку и произнесла: — Заходите. Заходите.
Она прошла в комнату, и от света и тепла в первый момент ей стало чуточку не по себе, но это чувство быстро улетучилось. Она протянула руку, почувствовала, как ее пожали, а потом услышала его голос:
— Что такое? Что с вами случилось? Заходите и присаживайтесь… В чайнике есть чай? Тетушка, заварите ей свежего, хорошо?
Только усевшись, она ясно увидела его лицо. Она потрогала его и спросила:
— С тобой все в порядке?
— Конечно, моя дорогая, со мной все хорошо. Но что заставило тебя прийти, да еще в таком состоянии?
— У вас никого не было? Я хочу сказать полиции?
— Полиции? Нет. — Он улыбнулся и покачал головой.
— Дейв Уотерз сказал, что Стенли хотел… пойти и заявить им.
— Ха, — засмеялся он, потом, присев на корточки перед ней, сказал: — И какое же обвинение он может предъявить мне? Что я ударил его и в доказательство представить свой подбородок? А доказательства? Ты же, — он снял с ее головы шарф, отбросил назад выбившуюся прядь волос и затем закончил, — ты же не будешь лжесвидетелем против меня, правильно?
Улыбка не сходила с ее лица, она была счастлива.
— А теперь выпей-ка хорошего крепкого чаю. Мы как раз собирались ужинать, будешь с нами?
— Нет. Нет, спасибо, только чаю. Мне нужно возвращаться. — Она посмотрела на Роберта. — Дейв, он совсем свихнулся. И… я боюсь. Он вбил себе в голову, что ты собираешься покупать наш дом.
Он откинулся на спинке стула и рассмеялся, потом заметил:
— Никогда! Никогда в жизни!
— Ни в коем случае, — кивнула она. — Он вообразил, будто ты хочешь жить там.
Роберт повернулся к Алисе и, перестав смеяться, пояснил:
— Ну можно ли вообразить, чтобы человек так сходил с ума? И все из-за того, что я разговаривал с мисс Милли.
А Алиса между тем думала про себя, что она может себе такое вообразить. Она столько лет прожила с человеком, одержимым своей дочерью. Но Дейв Уотерз свихнулся не только из-за любви к юной душевнобольной девушке, но и из любви к вот этой. Из того, что рассказывал ей Робби, она знала, что старик с женой десятилетиями не только управляли всем домом, но и вырастили этих двух девушек, и она в известной мере могла понять чувства человека, когда девушка, которую он берег как зеницу ока, изменяет своему классу. А в том, что она изменяет своему классу, сомневаться не приходится. Но это вовсе не означает, что она таким шагом наносит себе ущерб и что этот поступок согнет и раздавит ее. Нет, ничего подобного, поскольку она выбрала такого человека, как Робби. Но это не означает и того, что жизнь у них пойдет гладко, без сучка и задоринки. О, нет. И вот она здесь, умоляет Робби вернуться к ней, и только час или около того сердце Алисы радостно забилось, когда он пришел домой и сказал, что останется с ней, пока не уйдет в армию. Эти белые перья добивают его, и вообще, это все ужасно.
Девушка в это время говорила:
— Только ненадолго, пока я все не устрою и не заберу Милли. Я его боюсь, он совсем безумный, это видно по его глазам. Годами они упорно вдалбливали всем, что Милли безумная, и я была права, когда не хотела этого слышать, потому что, когда я совсем недавно поглядела на Дейва, то увидела безумие во всей его черной красе, и я знаю, что права относительно Милли, и всегда знала. Она, может быть, странная, но не безумная.
— Извините, могу я выйти на минуточку? — Алиса не ждала ответа и оставила их вдвоем. Она пошла в столовую, думая о том, что уже не первый день не давало ей покоя. Если девушка решит жить с ним, уйдет он от Алисы или нет?
Жить с ним? Она стояла и смотрела на яркий огонь в камине, в который раз спрашивая себя, что будет это значить. Это его дом, здесь он и будет жить. Они могут перебраться сюда, она и молоденькая девушка, она совсем не против, нет-нет, совсем не против, потому что в этом случае он останется здесь на всю жизнь и она никогда больше не потеряет его… если только не на войне. Но если девушка придет сюда, значит, она больше не будет одинока, у них обоих всегда будет компания…
Роберт сидел рядом с Агнес на кушетке, совсем близко, держал ее за руки и говорил примерно те же вещи:
— Послушай, выброси из головы беспокойство о том, куда вам деваться. Если это тебе подходит, можешь жить здесь. Я знаю свою тетю. Должен тебе сказать, ей хочется того же, чего захочу я. Она так же одинока, как ты была в свое время. Места тут более чем достаточно, и у меня теперь есть еще дом, тот, что за оградой. Да здесь можно разместить кучу народа. — Он прижал ее руки к груди и серьезно посмотрел ей в лицо: — И никаких обязательств. Меня не будет. Завтра я иду записываться в армию, и все проблемы решены. — Теперь он позволил себе ухмыльнутся. — Бравый малый, вроде меня, да они схватят меня не глядя, я и форму не успею натянуть, как меня туда отправят.
— О, Роберт, Роберт.
— Ну, ну. Не распускай снова нюни. Ты же помнишь, что случилось в последний раз. Я вернусь с тобой. Возьмем двуколку и перевезем все необходимое для вас обеих. Тогда завтра ты сможешь связаться с этим твоим братом. Ха! — Он задрал подбородок вверх. — Мне лучше здесь не быть, когда он узрит, как низко ты пала.
— Роберт.
— Да, моя дорогая.
— Роберт.
Он кивнул ей:
— Да, да, что ты?
— Вы возьмете меня замуж, мистер Брэдли?
У него широко открылись глаза. Потом он крепко зажмурился, прикусил губу, несколько мгновений помолчал и затем произнес:
— Вы понимаете, что вы говорите, мисс Торман?
Она ответила в той же манере:
— Да, мистер Брэдли, я понимаю.
— Ты знаешь, что тебе будет нелегко?
— Меня это не пугает.
— Зато пугает меня. Тебя будут сторониться люди твоего круга, это называется остракизмом, если не ошибаюсь. — Он грустно улыбнулся. — Тебе придется встречаться с теми, кто ровня мне, и большинство из них не придется тебе по вкусу. И потом, эти твои братья, могу поспорить, что, как только я окажусь в армии, они сделают все, чтобы я сразу оказался на передовой.
— Значит, вы отказываете мне?
— О, Агги!
Она опять в его объятьях, опять он крепко целует ее. Когда они наконец отпустили друг друга, он взял ее лицо руками и сказал:
— Может быть, мне в жизни суждены минуты счастливей этой, но я не могу их себе представить. Скажу совершенно искренне, я никогда не знал, что из этого выйдет, но в самых невероятных снах мне не виделось… Ладно. — Он перевел дыхание, потом, гладя ее щеку, сказал: — Первый раз, когда я увидел тебя в лесу при лунном свете, я подумал: что за мадам? Такая надменная, настоящая дама из высшего класса. — Он рассмеялся и крепко прижал ее к себе. — И знаешь что? Когда я начал у вас работать, я просто не выносил тебя, по крайней мере так я говорил про себя. А в тот день, когда я поднял тебя с земли, я спросил себя: кого я вожу за нос? Я уже тогда знал, что люблю тебя. Это в моей жизни первая любовь… настоящая любовь, и с той поры, Агги, и я всегда буду называть тебя Агги, не Агнес, — он наклонился и чуть притронулся к ее губам, — с той поры вплоть до вот этой минуты, я не знал ни минуты покоя. И я, мисс Торман, принимаю ваше предложение взять вас замуж. И пусть только кто-нибудь попробует помешать мне.
