Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
— Не скажу, что мне очень приятно, — ответил капитан и задумался. — Кстати, мне ваше имя кажется знакомым, вот только после этого дурацкого анабиоза я и себя-то еле могу вспомнить. Не подскажете, где я мог его слышать?
— Не знаю. Может быть, во время бесед с вами мой начальник называл мое имя? — предположил небесный.
— Может быть, — подумав, согласился Орлов. — Вот только не пойму, почему никто не поставил меня в известность о вашем присутствии на корабле?
— Просто все решилось в последний момент. А вытаскивать вас из анабиоза только для того, чтобы сообщить обо мне, согласитесь, было нецелесообразно, — так же спокойно ответил небесный. — Но я еще раз повторю, что мое присутствие вас ни к чему не обязывает. Просто вы сообщите обо мне своему Президенту и потом известите меня, состоится ли аудиенция, и если состоится, то когда это произойдет.
— А где же вы были во время гиперперелета? — все еще туго соображая, поинтересовался у незваного гостя капитан.
— Как и все, в анабиозе, — терпеливо пояснил Трууск. — Мы добавили в ваш отсек еще одну капсулу.
— Да? Пойду посмотрю, — тупо пробормотал капитан и вернулся в анабиозный отсек.
Естественно, как и говорил небесный, внутри стояла еще одна капсула. Из-за нее все остальные «спальные места» пришлось несколько сдвинуть, да и программу пробуждения инопланетяне, видимо, подкорректировали, дав возможность своему представителю проснуться первым. Догадывались, наверное, что в противном случае земляне могут его просто не разбудить.
«Умно!» — констатировал Орлов, по-прежнему чувствуя некоторую вялость.
Ни секунды не медля, капитан начал выводить экипаж из анабиоза, стараясь не думать о своем отвратительном состоянии. И лишь когда бойцы начали выбираться из капсул, Орлов вдруг сообразил, что ведет себя довольно странно. Прислушавшись к своим чувствам, капитан не обнаружил прежней ненависти к инопланетянам, так долго мучившим его людей. Более того, Орлову казалось, что он неизвестно за что уважает этих небесных и чувствует бесконечную благодарность им, тоже непонятно по какому поводу! Орлов попытался представить, как он снесет выстрелом из лазера голову так называемому послу, но от одной только мысли об этом его охватил такой прилив отвращения, что капитану на мгновение показалось, что он и оружие-то больше никогда в руки взять не сможет. Но это лишь на мгновение! А затем Орлов, собрав всю волю в кулак, решил действовать.
— Бойцы, слушай мою команду! — выкрикнул он, чувствуя, как отказывается шевелиться язык, объявивший вдруг независимость от остального организма. — Нас предали! Приказываю всем сопротивляться и не выполнять ни одного распоряжения мятежников. Наш договор с ними считаю с сего момента аннулированным! Я… — И тут, увидев, как Трууск входит в анабиозный отсек, Орлов понял, что больше не сможет произнести ни слова.
— Планы изменились, — холодно сообщил небесный, не обратив никакого внимания на красноречие капитана. — Сейчас вы все уляжетесь в анабиозные капсулы и будете ждать, когда я вас разбужу. СПАТЬ!..
Орлов почувствовал, как ноги, совершенно не слушая приказов мозга, несут его собственное тело к капсуле, как руки цепляются за ее край и помогают телу перевалиться внутрь.
Затем, чувствуя, как сознание уплывает от него, капитан хотел крикнуть бойцам: «Сопротивляйтесь!» — но, провалившись в небытие, так и не осознал, действительно он кричал или лишь подумал об этом…
* * *
Планета, на которой должна решиться судьба нескольких цивилизаций в целом и независимость людей в частности. Земля то есть! Существующий год никто не отменял, новый еще не прибыл, а местное время можно определить только приблизительно. Будем считать, что это полдень.
Придя в себя, Шныгин удивился. И без того не очень-то веривший в существование ада или рая спецназовец, помотавшись по Вселенной, и вовсе разуверился в библейских легендах. Однако старшина прекрасно помнил, что он умирал на корабле! Следовательно, должен был просто исчезнуть, а этого не произошло. Шныгин ясно понимал, что он мыслит, следовательно, существует. И старшине жутко захотелось посмотреть, какой он, этот загробный мир… В ту же секунду Шныгин вдруг вспомнил, как еще недавно Пацук отказывался верить в то, что он жив, и от этой мысли засмеялся. Правда, ненадолго! Первое же хихиканье вызвало такой взрыв боли во всем теле, что мысли о загробном мире напрочь вылетели из головы старшины. Он был жив и, поскольку не мог пошевелить конечностями, вероятно, серьезно ранен. Что никоим образом не означало неспособности отдавать команды. Скрипнув зубами от боли, Шныгин открыл глаза.
Картина была удручающей. Старшина даже не сразу сообразил, что находится в космическом корабле, настолько все вокруг переменилось. Во-первых, Шныгин висел почти горизонтально на ремнях безопасности кресла. Во-вторых, то, что было пультом управления, находилось прямо под ним. Правда, теперь это скорее выглядело как искрящаяся замкнутыми проводами груда металлолома, но некоторые ассоциации она все же навевала.
Ну а в-третьих, поверх разбитой аппаратуры лежал пилот. И если этот натюрморт и мог кому-то доставить удовольствие и напомнить о космических кораблях, то только любителям «чернухи» и страстным обожателям таких фильмов, как «Чужие», например, или «Через тернии к звездам». Шныгин ни к тем, ни к другим не относился, шедевры мирового кинематографа не слишком любил, и поэтому, вместо того чтобы любоваться открывавшимся сверху видом, забеспокоился.
— Коля, ты жив? — позвал он пилота. Тот не пошевелился. — Тут вообще есть кто-нибудь живой?
— Есть, — раздался слабый голос справа от старшины, и Шныгин облегченно вздохнул, увидев Сару Штольц, также подвешенную на ремне безопасности. — Что произошло? Мы разбились?
— Скорее да, чем нет, еври бади, — почти обрадованно ответил Сергей. — Не шевелись. Сейчас я попробую спуститься, посмотрю, что с пилотом, потом сниму тебя и поищу остальных.
Однако спуститься оказалось не так-то просто. То есть, конечно, Шныгин мог бы расстегнуть ремень и кулем грохнуться вниз, но его самого такой способ почему-то не устраивал. С трудом пошевелив руками и ногами, начавшими вновь обретать чувствительность и от этого болеть еще сильней, старшина обрадовался, что у него по крайней мере ничего не сломано. Затем, когда после нескольких упражнений пальцы рук стали свободно сжиматься и разжиматься, Шныгин уцепился за подлокотник и расстегнул пряжку ремня. В любое другое время старшина легко повис бы на руке и спокойно спустился, но сейчас пальцы вышли из повиновения и разжались в самый ответственный момент. Шныгин лишь секунду смог удержаться за подлокотник, а затем все же свалился. Сергей невольно застонал от удара об обломки мониторов, но все могло быть и хуже.
— Ты в порядке? — все таким же слабым голосом поинтересовалась Сара.
— В общем, да, — поморщился старшина. — Как ты?
— Нормально. Только живот болит. Боюсь, как бы… — Девушка внезапно замолчала.
— Что? — встрепенулся Шныгин. — Чего ты боишься?
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
