Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
– Даже шанса не оставили санкционным румянам, – заметила я, проезжая мимо остановки, увешанной социальной рекламой. На фоне размытого городского герба алел призыв: "Все на марафон в поддержку отечественной косметики! Разденемся во благо Отечества 1 мая! Пусть День труда станет Днем импортозамещения!" – Да и кому теперь они вообще нужны, эти румяна, от стыда за свой город краснеешь.
– Это точно, – согласился Вася, закуривая. – Патриотизм вбивают в голову отбойным молотком.
Город постепенно просыпался. Из дворов выезжали грязные машины, залепленные стикерами ""Наша Маша" всех краше" и наклейками с перечёркнутыми лейблами иностранных косметических компаний на стёклах. Особенно комично выглядел знак "Обойдёмся и без японской помады!" на японском автомобиле.
На улицах появились первые прохожие. Что-то с ними было не так. Я никак не могла понять, что именно. Наконец дошло: у большинства женщин были бледные, невыразительные лица. Маленькие глаза, редкие брови, синеватые губы. Прыщи. Выражение лиц было соответствующим: подавленным, унылым. Вечно серое петербургское небо отражалось в грустных глазах. Судя по всему, дефицит косметики перешел все мыслимые границы.
Мы остановились возле ближайшего открывшегося салона красоты. Я была уверена, что без записи в парикмахерскую не попасть – однако нас приняли с распростертыми объятиями.
– Посетителей сейчас мало, еле держимся на плаву, – призналась парикмахерша, пытаясь отклеить мои безобразные искусственные патлы. – Иностранные краски, лаки, муссы и тому подобное использовать нельзя, а отечественные не купить. Можем только подстричь клиентов.
– Неужели даже одного тюбика у вас не найдется? – взмолилась я. – Вы же видите, что у меня экстренная ситуация!
– Могу снять эту черноту перекисью водорода, а затем покрасить хной, как в советские времена делали, – предложила парикмахерша. – Но результат непредсказуем, могут и зеленые волосы, как у русалки, получиться.
– Ох, давайте, терять мне все равно уже нечего.
Из салона я вышла с легкой головой и легким сердцем. Вопреки ожиданиям, получилась неплохая прическа. Коротенькая совсем – дурацкие капсулы с прядями испортили всю структуру волос, – зато динамичная. Косая челка, к счастью, не пострадала, к ней капсулы не прилепляли. Так что на мальчика я была не похожа. Цвет тоже выглядел вполне натурально, хна дала такой игривый ржавый оттенок, довольно прикольный – меня вполне можно было принять за начинающую рокершу.
* * *
#homesweethomeВася сменил меня за рулем и мы помчались домой, в Грузино. Ну, вообще-то мы не мчались, а двигались рывками от пробки к пробке. Какая простая и понятная схема движения у нас в Петербурге, радовалась я. Не то что в этой сумасшедшей Москве. Нет никаких реверсивных полос, выделенных же – очень мало; "карманы" называются "карманами", а не "дублерами". Нет никаких глупых круговых улиц, вроде Третьего транспортного. Разве что только Кольцевая. А так у нас планировка – как на Манхэттене: стрит-авеню, авеню-стрит, все дороги параллельны и перпендикулярны. Одно удовольствие по ним ездить.
Родное садоводство уже начали наряжать к Новому году. Местные жители развесили чудные стеклянные шарики на своих деревьях – в строгом соответствии с цветом линии, на которой располагался дом. На нашей улице вы могли бы увидеть самую полную коллекцию разнообразных елочных украшений всех возможных оттенков желтого цвета. Миллионы маленьких солнц сверкали в заснеженных ветвях. Я пошире открыла окно. На нашей Жёлтой линии пахло домашним печеньем.
Дома нас ждал сюрприз. У калитки была припаркована папина машина. Не дожидаясь, пока Вася полностью остановится, я распахнула пассажирскую дверь, выпрыгнула из автомобиля, радостно помахала рукой моей подружке серой белке и соседям, которые вышли на крыльцо меня поприветствовать, и забежала в дом.
– Папа, папа! – я вновь чувствовала себя маленькой девочкой, вернувшейся после школы домой.
– Сашенька! – услышала я самый любимый на свете голос из кухни. Я бросилась в гостиную – он уже шел мне навстречу. – Как я рад, что ты вернулась!
– И я, и я рада, – всхлипнула я, крепко обнимая его. – Прости, что так и не смогла воплотить твою мечту о переезде в Москву. Я очень старалась, но там совсем плохо, папа.
– Я знаю, детка, я знаю, – успокаивающе говорил он, гладя меня по голове. – Это я должен перед тобой извиниться.
Мы сели на диван.
– Я не должен был внушать тебе свои несбывшиеся желания – про журналистику и про Москву. Если я их сам не воплотил, значит, они просто не стоили того, чтобы их воплощать. Это твоя жизнь, и только ты сама можешь решить, что тебе нравится, кем ты хочешь быть и где ты хочешь жить.
– Правда? – от изумления у меня мгновенно высохли слезы. – Ты правда так считаешь?
– Правда, – твердо сказал он, кивая вошедшему Васе. – Я это понял, когда ты уехала. У меня сердце было не на месте. Даже не мог толком порадоваться, что выиграл суд над Раисой и что мама больше никуда не будет ездить…
– Как не будет? А как же её блог? – воскликнула я.
– Мы с ней поговорили по душам и решили, что раз у Федерального агентства такие претензии к ее блогу, она его закроет, а откроет новый, более актуальный, посвященный антикризисным путешествиям по Северо-Западу. – Папа прямо лучился довольством. – И все ее поездки теперь будут без ночевки, максимум – на два дня, представляешь?
– Как здорово, папа, это же просто замечательно! – я и сама очень обрадовалась.
– Да, ты видишь перед собой счастливо женатого человека! Но речь не об этом. – Папа снова обнял меня и заявил: – Вот при Василии говорю: ты удивительный, сильный, талантливый человек, и я горжусь тобой, и буду гордиться, даже если ты решишь стать дворником. Мы с мамой даже готовы оплатить курсы ландшафтного дизайна, если тебе нравится эта профессия.
Я подпрыгнула на диване, вспомнив о своей идее.
– Ой, папа, ты первый узнаешь – я же кое-что придумала!
– Ну-ка, ну-ка, – воодушевленно произнес папа. – Наверняка что-то оригинальное.
– Ты был прав, я не могу без занятия какого-нибудь сидеть, я же не пенсионерка. Поэтому мы с Васей сделаем свою собственную программу про ремонт и продадим ее телеканалу "Свой дом"!
Папа опешил, но быстро взял себя в руки.
– Очень хорошо, ты же прекрасно работаешь в кадре.
– Нет, ты не понял, – я в волнении вскочила с дивана, – Вася станет ведущим, он же великолепно разбирается во всех нюансах ремонта, и лицо у него такое симпотное, правда?
– Да я, честно говоря, как-то не задумывался над степенью симпотности лица нашего уважаемого Василия… – растерялся папа.
– Ну так задумайся, взгляни только на эту милую мордашку! – Вася от греха подальше спрятался за барной стойкой. – А я буду за кадром, такому интроверту, как я, там самое место, согласен? Стану продюсером программы и режиссером-постановщиком. Да, Вася?
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
