Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
На обиды не упрёком — терпеньем отвечайте,
И чтобы горько было вам на вашей только свадьбе!
Горько!
И опять хата задрожала от дружных хоровых криков. Изрядно подвыпившие гости орали до хрипоты. Казалось, ещё чуть-чуть — и людей охватит угарное неистовство. Но, слава богу, всё шло благополучно.
В который уж раз улицезрев сладкий поцелуй молодых, гости быстро угомонились. Наступал момент дарения.
— Ну а для того, чтоб вашей семье легче шлось по тернистым дорогам жизни, примите от меня в подарок стригунка Фильку! Славный будет вам коник.
Гости одобрительно загудели. Никому из них не приходилось быть свидетелями такого щедрого подарка на свадьбе крепостных.
— Панич знает, что делает… — переговаривались гости.
— Всё ещё должником барчук себя чувствует… — сказал кто-то тихонько.
— А как же ж, панская жизнь дороже всех коней Хилькевича, — согласился рядом сидящий мужик, и оба высоко оценили подарок.
Неведомо от кого, но черемшинцы лишь недавно узнали подробности прошлогодней охоты на медведя, и теперь все считали подарок достойным.
А молодой панич поднял руку, прося тишины.
— Батюшка мой, Семён Игнатьевич, также шлёт свои поздравления молодым и дарует им двадцать целковых!
С этими словами Андрей вынул из кармана две ассигнации и торжественно положил на специально приготовленную для денежных подарков большую глиняную тарелку, покрытую рушником. Тут уж восторг гостей хлынул через край.
— Молодцы Хилькевичи!
— На славу расщедрились паночки! Дай им бог здоровья! — уже во весь голос неслись похвальные реплики.
Молодые тоже чувствовали себя чуть ли не разбогатевшими. Такой щедрости от Хилькевичей они тоже не ожидали. Ведь за двадцать рублей можно было треть добротной избы поставить.
Но вскоре страсти улеглись, и настала очередь выкликать гостей со стороны невесты.
Как и подобает, первую на каравай Мирон торжественно вызвал Марфу:
— У нашей невесты есть мати, которая хочет молодым счастья пожелати! Ну, и кое-что подаровати! Давай, Марфа! Чтоб ласкова была, до каравая прибыла! — зычно выкрикнул сват и, взглянув на Марфу, душевно добавил:
— Ну, полно сырость разводить! Вытирай слёзы и подходи.
Глядя на молодых и теребя в руках край хустки, разволнованная Марфа долго всхлипывала.
— Не волнуйся, Марфа. Говори и от себя и за Петра, царство ему небесное.
— Детки дорогие!.. — обратилась Марфа к молодым и тут же смутилась своего голоса. — Ох, не обессудьте… не приучена тёмная баба к речам таким.
— Смелее, Марфа, не робей! Погляди, какие голуби перед тобой! — указывая жестом на молодых, Мирон весело поддержал свою куму.
— Ну… что может пожелать матка своим деткам? Конечно, в первую очередь здоровьица крепкого. Желаю, чтоб свой век любили и уважали друг дружку, чтоб всё у вас спорилось и получалось, велось и удавалось. Чтоб был прибыток и в хлеве и на поле, чтоб была радость в хате и на столе, чтоб и меня с малыми детками не забывали да не обижали.
Ну а чтоб разжиться вам легче было, принимайте всё наше хозяйство в свои молодые руки, — закончила Марфа и, вздохнув, обратилась к жениху: — Нам, Прохор, мужские руки ой как теперь нужны. Не век же просить о помощи других. Будешь нам опорой и… — не договорив, Марфа не удержалась и опять начала всхлипывать.
— Ну вот, а говорила: не приучена! — порадовавшись за куму, Мирон вручил ей кусочек каравая и чисто символически налил несколько капель горелки.
За матерью пошли крестные, близкая родня и все остальные. При каждом выкликании на каравай, обязательно указывалась степень родства и близости. Гости подходили, говорили поздравительные речи и одаривали молодых, после чего получали кусочек каравая и выпивали чарку горелки.
Мужики большей частью дарили деньги, бабы — отрезы полотна, рушники, вытканные орнаментом постилки и многое другое. Чем более близкий родственник, тем дороже подарок. Но дарили, конечно, по мере своего достатка и с оглядкой, что люди потом скажут.
Вместе с серьёзными пожеланиями и подарками звучало множество шутливых и забавных присказок:
— Даруем молодым берёзовую рощу, чтоб зять как мать родную чтил тёщу! — звучало пожелание, после чего под одобрительный шум гостей Прохор низко кланялся и чмокал Марфу в щеку.
Или же в шутку давали несколько медных грошей и приговаривали:
— Даруем вам жменю меди, чтоб вскорости вас порадовали дети!
— Желаем вам радости и доли, чтоб всегда родил хлеб на вашем поле!
Чем складнее и интереснее звучала присказка, тем громче и веселее гости выражали восторг.
В самом конце деления каравая в хате вдруг все замолкли, установилась напряжённая тишина. Заметив, куда устремлены изумлённые взгляды, Мирон обернулся назад. В дверях стоял… приказчик! «Что ему тут надобно?! Его никто сюда не приглашал!» — такие мысли пронеслись в этот момент почти у каждого.
— С чем пожаловал? — строго спросил Мирон.
— С поздравленьицем… — неуверенно прозвучал ответ.
Сильно смутившись и затравленно поглядывая по сторонам, Степан робко прошёл на середину хаты.
Не пристало на крестьянской свадьбе гнать непрошеного гостя из избы, коль он уже зашёл и желает поздравить жениха и невесту.
— Да вот… Семен Игнатич… это… — начал Степан, — наказ мне дал… выразить почтение молодым. Ну и пожелать им… как говорится, добра… и счастья… ну и всего…
Было видно, что насчёт панского наказа приказчик врёт. Нахмурив брови, Мирон грозно прервал скомканную речь незваного гостя:
— Ну, вот и поздравил! На, выпивай — и иди своей дорогой, «гость дорогой»… — неприязненно промолвил Мирон, с сарказмом произнеся последние слова.
— Так вы ж тут вроде как каравай делите… а у меня и подарок для молодых приготовлен… — с этими словами Степан суетливо достал из-за пазухи что-то плоское, аккуратно увёрнутое в довольно-таки чистую на вид тряпицу и тут же начал разворачивать.
В хате можно было услышать, как пролетит муха. С затаенным дыханием все наблюдали за самым нежеланным из всех черемшинцев гостем, да ещё и с подарком. И в глазах затихших гостей стоял немой вопрос: «А что это он там принёс? Сам без приглашения нагло припёрся, да ещё, скорее всего, и какую-нибудь пакость припёр».
Степан с необычайным волнением старался побыстрее вручить молодым подарок. Он опасался, как бы тут не спохватились и не отказались от его подношения, а то ведь и вообще могут выставить за порог.
— Вот, — выдохнул он и для всеобщего обозрения поднял в руке красивую, а посему и дорогую, на его взгляд, вещь. — Это чтоб Марылька всегда была такой красивой как сейчас!
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
