Книга Ведьма полесская - Виталий Кулик

Солнце уже начало клониться за полдень. Короткий зимний день, не успев заняться, спешил опять погрузиться в морозную спячку. Но времени до наступления сумерек оставалось ещё достаточно.

Он быстро шёл без остановок и отдыха вот уже, наверное, вёрст пятнадцать. Лишь в местах, где обнаруживал следы диких зверей, замедлял ход и внимательно изучал их. Усталости не чувствовалось. Молодой и крепкий организм Прохора без особого напряжения переносил длительные походы по выслеживанию и добыче зверя, в изобилии водившегося в диковатом и болотистом крае припятского Полесья. Короткие и широкие лыжи-снегоступы, сделанные своими руками, не давали глубоко вязнуть в снегу и были очень удобны для ходьбы по лесистой местности.

Сделав огромный крюк, Прохор убедился, что следов выхода стада из урочища нет. Ещё немного — и можно возвращаться домой. Задача, поставленная паном Войховским, почти выполнена: стадо диких кабанов прикормлено и выслежено.

Остановившись, Прохор обвёл взглядом вокруг. До завершения обхода осталось совсем чуть-чуть, какая-то четверть версты. К завтрашней панской охоте на диких кабанов всё складывалось благополучно. Что ж, хорошие вести приятно нести.

Прохор уже начинал подумывать о миске наваристых щей да о шкалике[1]горелки на панской кухне. Так уж было заведено у заядлого охотника пана Войховского Егора Спиридоновича.

Как и всех помещиков, Егора Спиридоновича прежде всего интересовала выгода и тугость своего кошелька, поэтому к крепостной черни он относился без особой жалости и заботы. Радел за них ровно настолько, насколько любой хозяин будет смотреть за своим инвентарём — и ни капли больше. Но всё же немаловажным плюсом пана Войховского в отношении к своим крепостным было то, что он не слыл азартным картёжником и никогда, изрядно подпив, не проигрывал их в карты, как это частенько случалось у других помещиков. А к крестьянам, которых привлекал для участия в охотничьих облавах, загонах и прочих мероприятиях по добыче зверя, Егор Спиридонович и вовсе проявлял завидную снисходительность. Он даже мог от души расщедриться, если ему удавалось подстрелить какой-нибудь великолепный экземпляр из богатого разнообразия полесской фауны, и для мужиков, что помогали в удачной охоте, нередко устраивался щедрый обед, да ещё и с доброй чаркой.

Длительное путешествие Прохора по свежему воздуху всё больше пробуждало в нём лёгкий голод, а мечты о вкусной похлёбке и вовсе заставляли парня ускорить шаг. Но мыслям о щах недолго пришлось занимать голову охотника. Почти в самом конце путь пересекала ровная цепочка следов, которые были хорошо ему знакомы ещё с самого детства. Внимательно рассмотрев их, Прохор понял, что о сытной вечере можно забыть. Да и завтрашняя охота вряд ли состоится.

Сдвинув аблавуху[2]повыше на макушку, он почесал пятерней взопревший лоб и с досадой тихо выругался: «Тьфу, чёрт! Ты в гору — он за ногу!»

Если бы Прохор, обнаружив следы кабанов, пошёл в обход с правой стороны, то уже через какую-то сотню шагов он бы обязательно наткнулся на эту волчью тропу. В таком случае уже не было бы нужды делать огромный крюк, обходя урочище с левой стороны.

Охотник озадаченно глядел на возникшее осложнение. Внешне было похоже, что прошёл один волк. Но Прохор как опытный следопыт по едва заметным признакам видел, что здесь след в след прошла стая: волков шесть-семь — не меньше! И шли серые за стадом не на прогулку, а с твёрдым намерением завалить добычу подоступнее. Волчий глаз безошибочно выберет из дюжины животных наиболее лёгкую жертву. При удачной охоте стаи добычей чаще всего становятся слабые или раненые взрослые особи, а также ещё не набравший силы и опыта молодняк.

Но теперь уж неважно, попадется кто в зубы хищникам или нет. Ясно одно: стада кабанов к завтрашнему утру здесь и в помине не будет. А это значит, что пан Войховский будет очень недоволен. К нему специально на эту охоту приехал очень близкий его друг и тоже заядлый охотник, пан Хилькевич. Прибыл гость со своим сыном. И интерес к этим гостям у Егора Спиридоновича особый.

Пана Войховского и пана Хилькевича связывала давняя дружба и, конечно же, здоровое соперничество в охотничьей фортуне. В этот визит оба помещика хотели поближе познакомить своих детей. Ведь у пана Войховского старшая дочь была уже взрослая, на выданье. Девушка умная и довольно приятной внешности, и родители были не против серьёзных отношений между их детьми. Им хотелось, чтобы у пары сложились тёплые отношения, а ещё лучше — взаимные симпатии. Ну а там, глядишь, дело и к свадьбе продвинется.

Обе семьи придерживались прогрессивных взглядов и хотели, чтобы их дети женились не по расчёту и не по указанию стариков, как в большинстве случаев это происходило в старые времена. Хотя, конечно, и теперь никто не будет в восторге от появления в доме нищего зятя или невестки-бесприданницы. В идеале же Войховский и Хилькевич желали, чтобы в браке их детей имели место достойная обеспеченность, знатность и любовь. Всё это было возможно, если их дети, к немалой радости родителей, понравятся друг другу и изъявят взаимное согласие на вступление в брак. И для начала, как казалось обеим сторонам, удачная охота будет отличным подспорьем в их затее.

Но, похоже, отличное подспорье для панов оборачивалось отличным поводом для панского недовольства молодым ловчим.

Отпугивать хищников не имело смысла: вместе с волками насторожатся и покинут эти места и кабаны.

Солнце уже зацепилось за верхушки далёких деревьев. Вот-вот начнут сгущаться сумерки. А обратный путь неблизкий, да и займёт времени гораздо больше. Хочешь, не хочешь, а возвращаться надо. Теперь уж с поганой весточкой.

Остановившись и немного поразмыслив, Прохор медленно поплелся к тому месту, откуда начинал обход. Вслед за испорченным настроением начала наваливаться и усталость. Вместо думок о щах в голове тревожно роились слова и оправдания, которые предстоит скоро сказать пану Войховскому. Прохору очень не хотелось подводить Егора Спиридоновича, пообещавшего гостям устроить захватывающую охоту на вепря. А больше всего молодому охотнику не хотелось встретиться с взглядом пана, полным укора и разочарования. Уж лучше бы Егор Спиридонович ругался и поносил своего холопа на чём свет стоит!

А вот и следы кабанов. Завтра стадо, возможно, будет оставлять за собой на один след меньше. С понурым взглядом Прохор пересёк взрыхленный снег и, не останавливаясь, вышел на свою лыжню. Сделав несколько шагов, он вдруг замер и резко обернулся. Что-то здесь было не так! Что-то он пропустил!

Прохор быстро вернулся к следам кабанов. Так и есть! Внимательно глянув на снег, молодой охотник не поверил своим глазам: за то время, что он делал крюк, поверх кабаньих следов появились ещё одни свежие отпечатки. Такого в здешних лесах Прохору ещё ни разу не доводилось видеть. «Это что за невидаль такая?» — пронеслось в голове парня, и сердце его взволнованно забилось. От величайшего изумления у хлопца глаза округлились. Нагнувшись и осторожно ощупав незнакомый след, Прохор недолго ломал голову. Хотя он никогда и не видел живого медведя, но, похоже, именно этот зверь недавно прошел здесь. Следы на снегу были большие и глубокие, что указывало на внушительные размеры и тяжеловесность хищника. «Ну и денёк сегодня: одни «сюрпризы»! Кому расскажи — век не поверит!» — озабоченно глядя на взрыхленный снег, думал молодой охотник.