Книга Легендарный Корнилов. "Не человек, а стихия" - Валентин Рунов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
Генерал Корнилов.
«Со своей стороны разделяю мнение генерала Корнилова и поддерживаю высказанное им от слова к слову».
Комиссар Савинков.
Утром 12 июля я получил телеграф от министра-председателя, что, принципиально закон о смертной казни принят и вечером мне будет сообщена окончательная редакция этого закона. Объявление этого закона в армиях фронта произвело сразу отрезвляющее впечатление на массы. 16 июля в Ставке собиралось Совещание, с участием министра-председателя и всех главнокомандующих фронтами, для обсуждения мер по поднятию боеспособности армии… В телеграмме № 4254 … я указал на необходимость распространения закона о смертной казни и военно-революционных судов на внутренние округа, исходя из мысли, что никакие меры по восстановлению боеспособности армии не дадут желаемого результата, пока армия будет получать из тыла укомплектования в виде банд распущенных, не обученных, распропагандированных солдат, которые способны разложить даже самые крепкие войсковые части.
В той же телеграмме я указывал на необходимость восстановления дисциплинарной власти начальников, ограничения круга деятельности войсковых комитетов, установления их ответственности за превышение власти, запрещения митингов законом, запрещения ввоза в район армии газет с крайними учениями и, наконец, воспрещения въезда всякого рода депутаций, делегаций и агитаторов. В этой же телеграмме я впервые заявил о необходимых мерах для поднятия в армии престижа офицера, приниженного, лишенного своего авторитета целым рядом мероприятий, проведенных правительством. Совещание в Ставке ни к какому практическому результату не привело вследствие того, что у всех участников этого Совещания, за исключением генерала Деникина, не хватило гражданского мужества поставить вопрос о мерах поднятия боеспособности армии вполне точно и определенно. 19 июля, постановлением Временного правительства (телеграмма № 5807) я был назначен на пост Верховного главнокомандующего.
В ответ на эту телеграмму я обратился к Председателю Совета министров с телеграммой № 4424, адресованной также и Военному министру, изложив им те условия, при которых я считаю возможным принять пост Верховного главнокомандующего. Одним из таких условий являлось полное невмешательство Временного правительства в мои оперативные распоряжения, а потому и в назначения высшего командного состава…
Из Петрограда мне было сообщено, что для переговоров со мной в Бердичев командирован комиссар Юго-Западного фронта Филоненко. 23 июля он прибыл в Бердичев и доложил от имени Временного правительства, что все мои пожелания, изложенные в телеграммах № 4254 и 4424, Правительством принципиально принимаются… Я немедленно выехал в Могилев и 24 июля вступил в исполнение обязанностей Верховного главнокомандующего…
24 августа в Ставку прибыл управляющий Военным министерством Б. В. Савинков. С поезда он приехал ко мне… Савинков сказал, что г. Керенский, признанный вождь левых партий, и я, на ком, по его мнению, зиждутся все надежды правых политических партий России, должны идти рука об руку, и что несогласия меру нами могли бы вызвать крайнее обострение в положении; поэтому он считает своей важнейшей задачей – подготовить почву для соглашения между г. Керенским и мной, с целью на нашей согласованной работе основать формирование сильной, крепкой власти.
Я заявил, что не считаю себя вождем правых партий, но не отрицаю, что несогласия между г. Керенским и мной могли бы иметь пагубные последствия. Я заявил, что хотя и не претендую на то, чтобы иметь влияние на тот или другой состав правительства, раз интересуются моим именем, то я считаю возможным заявить и открыто сказать, что нахожу Керенского человеком слабохарактерным, легко поддающимся чужим мнениям и, конечно, не знающим того дела, во главе которого он стоял. Лично я против него ничего не имею; думаю, что другой состав Правительства, без участия г. Керенского, мог бы тоже справиться с делом.
После долгого обсуждения вопроса, в связи с положением страны, я, в конце концов, согласился, что, при современном соотношении политических партий, участие г. Керенского в составе Правительства я признаю безусловно желательным. Затем я добавил, что я готов всемерно поддерживать А. Ф. Керенского, если это нужно для блага Отечества. В ответ Б. В. Савинков заявил мне, что он счастлив слышать от меня эти слова…
25 августа Савинков уехал из Могилева. В тот же день ко мне явился В. Н. Львов, которого, в бытность мою главнокомандующим войсками Петроградского военного округа, я видел раза два в заседаниях Совета министров; знал, что он был членом Государственной думы, обер-прокурором Синода; кроме обычных приветствий при встрече, – никаких разговоров с ним я прежде не вел. Войдя ко мне в кабинет, сразу заявил мне: «Я к Вам от Керенского с поручением…» В. Н. Львов заявил мне от имени Керенского, что если, по моему мнению, дальнейшее участие последнего в управлении страной не доставит власти необходимой силы и твердости, то Керенский готов выйти из состава правительства. Если Керенский может рассчитывать на поддержку, то он готов продолжать работу. Львов просил меня высказать мое мнение по поводу предложения Керенского и изложить программу.
Я, очертив общее положение страны и армии, заявил, что, по моему глубокому убеждению, единственным исходом из тяжелого положения страны является установление диктатуры и немедленное объявление страны на военном положении. Я заявил, что лично не стремлюсь к власти и готов немедленно подчиниться тому, кому будут вручены диктаторские полномочия, – будь то сам А. Ф. Керенский, генерал Алексеев, генерал Каледин или другое лицо. Львов заявил, что не исключается возможность такого решения, что, ввиду тяжелого положения страны, Временное правительство, в его нынешнем составе, само придет к сознанию необходимости установления диктатуры и, весьма возможно, предложит мне обязанности диктатора. Я заявил, что если бы так случилось, то всегда держась мнения, что только твердая власть может спасти страну, я от такого предложения бы не отказался. Я просил В. Н. Львова передать А. Ф. Керенскому, что, независимо от моих взглядов на его свойства, его характер и его отношение ко мне, я считаю участие в управлении страной самого Керенского и Савинкова безусловно необходимым; кроме того, я просил его передать А. Ф. Керенскому, что, по имеющимся у меня сведениям, в Петрограде в ближайшие дни готовится выступление большевиков и на А. Ф. Керенского готовится покушение; поэтому я прошу А. Ф. Керенского приехать в Ставку, чтобы договориться с ним окончательно; я просил передать ему, что я честным словом гарантирую его полную безопасность в Ставке. Выслушав мое заявление, Львов, по-видимому тронутый, сказал:
«…Генерал, вы благороднейший человек…»
26-го же вечером у меня в кабинете собрались: Комиссар Филоненко, В. С. Завойко и А. Ф. Аладьин. Разговор снова коснулся тяжелого состояния страны и необходимости иметь во главе ее сильную власть. Я предложил им, считая их людьми хорошо знающими наших наиболее выдающихся общественных деятелей и имея в виду мои разговоры с гг. Савинковым и Львовым, – наметить такую схему организации власти и состава правительства, которая, включая в себя лучшие силы всех главных политических партий страны, могла бы дать ей правительство твердое, работоспособное, пользующееся полным доверием страны и армии. Был набросан проект Совета народной обороны, с участием Верховного главнокомандующего в качестве Председателя, А. Ф. Керенского – министра-заместителя, г. Савинкова, генерала Алексеева, адмирала Колчака и г. Филоненко. Этот Совет обороны должен был осуществить коллективную диктатуру, так как установление единоличной диктатуры было признано нежелательным…
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Легендарный Корнилов. "Не человек, а стихия" - Валентин Рунов», после закрытия браузера.