Книга Светила - Элеанор Каттон

Ознакомительная версия. Доступно 46 страниц из 227

Утром 14 января (где-то за двенадцать часов до того момента, когда Анна Уэдерелл едва не распростилась с жизнью) А-Су получил весточку от Джозефа Притчарда о том, что в аптеку только что доставлена на продажу долгожданная партия опиума. Собственные опиумные запасы А-Су почти иссякли. Он надел шляпу и тотчас же отправился в Хокитику.

В Притчардовой аптеке он приобрел полфунта смолы и заплатил золотом. Уже выйдя на улицу – обернутый в бумагу брикет надежно покоился на дне наплечной сумы, – он ощутил прилив особого летнего настроения, каким хокитикское утро дарило его куда как нечасто. Сияло солнышко, ветер с Тасманова моря придавал воздуху солоноватую, пикантную остроту. В уличных толпах ощущалось что-то радостное и яркое; А-Су переступил через сточную канаву, и проходящий мимо старатель приподнял шляпу и улыбнулся ему. Воодушевленный этим случайным жестом, А-Су решил ненадолго отложить возвращение в Каньер. Он с часок пороется в ящиках старьевщиков, что торгуют грузом с затонувших кораблей, на Танкред-стрит – в качестве подарка себе, любимому. А после, пожалуй, можно в лавке купить шмат мяса: дома суп сварить.

Но на углу Танкред-стрит А-Су застыл как вкопанный: от его праздничного настроения не осталось и следа. В конце улицы стоял человек, которого А-Су уже больше десяти лет как не видел и кого, вплоть до этой минуты, увидеть вообще не надеялся.

Со времен последней встречи его старый знакомец очень сильно изменился. Годы обезобразили его надменное лицо, а за десять лет в тюрьме его грудь и руки нарастили внушительную мышечную массу. Зато поза осталась знакомой: он стоял, чуть развернув плечи и подбоченившись, как в добрые старые времена. (Как странно, размышлял А-Су позже, что жесты и мимика остаются прежними, в то время как тело меняется, ветшает и понемногу сдается старости: как будто жесты – это и есть подлинный сосуд, ваза для цветка-тела. Ибо то был Фрэнсис Карвер собственной персоной: красовался, чуть выдвинув бедра и ссутулившись, – в другом подобная осанка показалась бы расхлябанной. Но такова была сила личности Карвера и весь его облик, грозный, мрачный и внушительный, что он вполне мог позволить себе презреть предписанную манеру держаться, которая для иных, в силу их заурядности, обязательна.) Карвер, полуобернувшись, окинул взглядом улицу, и А-Су отскочил в сторону, за пределы его поля зрения. Прислонился к стене бакалеи, к грубо оструганным сосновым доскам, и подождал минуту, унимая неистовое сердцебиение.

Цю Лун до поры ничего не знал об истории взаимоотношений Су Юншэна и Фрэнсиса Карвера, но на тот момент А-Су в детали вдаваться не стал. Просто объяснил хозяину дома, что Фрэнсис Карвер – убийца, а он, Су Юншэн, поклялся в отместку лишить Карвера жизни. Сообщил он об этом так беззаботно, как если бы давать клятву отомстить врагам было делом в высшей степени заурядным; на самом-то деле беспечность эта подсказывалась болью: он не любил распространяться о горьких подробностях приватного прошлого. А-Цю, чувствуя, что перебивать не время, только покивал, но относящиеся к делу факты сохранил в памяти на будущее.

А-Су продолжил рассказ.

Он постоял так несколько секунд, прижавшись лбом к шершавой обшивке стены бакалеи. Когда его дыхание выровнялось, он осторожно подобрался к углу дома посмотреть на Карвера еще раз – ибо наконец-то наяву увидеть лицо, которое силой воображения воскрешаешь в самых что ни на есть мстительных снах, это редчайшее, всепоглощающее наслаждение, а ведь Су Юншэну Карвер являлся во сне в течение почти пятнадцати лет. Ненависть китайца к недругу в возрождении не нуждалась, ведь он сам возрождал и оживлял ее каждую ночь, но теперь, при виде Карвера, А-Су внезапно захлестнула волна ярости, непривычной и неуправляемой: китаец в жизни не ненавидел этого человека так сильно, как сейчас. Будь при нем пистолет, он бы сей же миг выстрелил негодяю в спину.

Карвер беседовал с молодым маори, хотя по их позам А-Су догадался, что эти двое близкими друзьями не являются: они стояли на некотором расстоянии один от другого, скорее как компаньоны, нежели приятели. Разговора как такового А-Су не слышал, но, судя по его быстрому и отрывистому стаккато, они торговались; туземец-маори решительно жестикулировал и то и дело отрицательно мотал головой. Наконец о цене, похоже, договорились: Карвер вытащил кошелек и отсчитал несколько монет в протянутую ладонь туземца. Он, по-видимому, купил некие сведения; теперь заговорил туземец-маори – и говорил долго, сопровождая речь утрированными телодвижениями. Карвер повторил услышанное, чтобы лучше запомнить. Маори согласно покивал и что-то добавил. Наконец они пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны: туземец-маори – на восток, к горам, а Карвер – на запад, к устью реки и к причалам.

А-Су прикинул, не последовать ли за Карвером на безопасном расстоянии, но решил, что не стоит: ему не хотелось бы спровоцировать встречу с этим человеком, пока должным образом к ней не подготовится. В настоящий момент он не при оружии, а у Карвера наверняка при себе нож найдется, а то и огнестрельное что-нибудь: глупо подступаться к врагу, будучи в невыгодном положении. Вместо того А-Су кинулся вдогонку за туземцем-маори – тот как раз направлялся обратно в долину Арахуры ставить ловушку на птиц, закупившись в хокитикской скобяной лавке несколькими ярдами крепкой лески, а заодно и галетами – раскрошить на приманку.

А-Су нагнал молодого человека в следующем квартале и схватил его за рукав. И принялся уговаривать пересказать ему содержание разговора с Карвером, даже монету достал, давая понять, что готов за это заплатить. Те Рау Тауфаре мгновение бесстрастно глядел на него, затем пожал плечами, взял монету и пустился в объяснения.

За много месяцев до нынешнего дня, поведал Тауфаре, Фрэнсис Карвер предложил ему денежное вознаграждение за любые известия о человеке по имени Кросби Уэллс. Вскоре после того Карвер возвратился в Данидин, а Тауфаре – в Греймут; дороги этих двоих больше не пересекались. Но случилось так, что Тауфаре действительно познакомился с тем самым человеком, которого разыскивал Карвер, и со временем Кросби Уэллс стал его близким другом. Мистер Уэллс, добавил Тауфаре, живет в долине Арахуры; в прошлом старатель, с недавних пор он целиком отдался постройке лесопилки.

(Тауфаре медленно говорил и выразительно жестикулировал; он, по-видимому, привык общаться при помощи рук и мимики и после каждой фразы делал паузу – убедиться, что его правильно поняли. А-Су обнаружил, что и впрямь отлично воспринимает смысл, притом что английский язык для обоих не был родным. Он шепотом повторял про себя имена и названия: долина Арахуры, Те Рау Тауфаре, Кросби Уэллс.)

Тауфаре объяснил, что вплоть до нынешнего утра – утра четырнадцатого января – с Карвером вообще не виделся. Еще и получаса не минуло, как он углядел Карвера в хокитикском порту и, вспомнив о предложении, сделанном много месяцев назад, решил, что вот она – неплохая возможность подзаработать. Он подошел к Карверу и объявил, что может сообщить ему известия о Кросби Уэллсе за определенную цену, если давнее предложение по-прежнему в силе, – а по-видимому, так оно и было. Они сошлись в цене (два шиллинга), и, едва монеты перешли из рук в руки, Тауфаре рассказал собеседнику, где живет Кросби Уэллс.

Ознакомительная версия. Доступно 46 страниц из 227