— Да. И мы одновременно подадим прошение об отставке. Несмотря на то что мы дружим второй десяток лет, подозреваю, что его решение вызвано отнюдь не моим.
— Синтия, — догадалась Саманта. — Они будут прелестной парой. — После недолгого молчания Саманта спросила: — Рем, если виновен не Годфри, тогда кто?
Лицо Ремингтона стало холодным и жестким.
— Нам еще не известны имена всех заговорщиков. По крайней мере один из них является загадкой. Мы знаем, что два его напарника наняли капера, который нападал на корабли… и у нас есть описание этого капера.
— Ты сказал — два его напарника. Тебе известны их им на?
— Известны, — вздохнул Гришэм, пристально глядя в глаза невесте. — Саммерсон и виконт Андерс.
— Стефен? — воскликнула Саманта. — Ты не ошибаешься?
— Не ошибаюсь. Именно поэтому я и не хотел, чтобы ты имела с ним хоть что-то общее.
— Так его интерес ко мне был сплошным притворством?
— К несчастью, нет. Этот негодяй действительно добивался твоего расположения. Именно поэтому мне еще больше хотелось разоблачить его. И мне почти удалось это сделать… тогда, в саду Девоншир-Хаус, когда ты прервала его секретный разговор с Саммерсоном.
— Ты был там?
— Да, дорогая, в пятнадцати футах справа от тебя, за кустами. — И Ремингтон поведал возлюбленной все, что он видел и что показалось ему странным. — Особенно странными были слова Саммерсона о том, что уже во второй раз ты прерываешь их беседу. Подумай, дорогая, что могли бы эти слова означать?
Сэмми потупила взор:
— Я прекрасно знаю, что он хотел сказать. В то утро, когда я отправилась в порт, чтобы отыскать Андерса и выразить ему соболезнование по поводу исчезновения его корабля, в кабинете виконта я встретила мужчину, который, казалось, что-то жарко обсуждал с Андерсом. Это и был мистер Саммерсон. Тогда он почувствовал себя неловко и смотрел на меня, словно мы уже где-то встречались. Я постаралась убедить его, что это чувство возникло из-за того, что я сестра владельца судостроительной компании — Баретта.
— Но он видел тебя где-то в другом месте?
— Да. В то утро, когда я сновала по порту, переодетая мальчиком-садовником, я неожиданно наткнулась на лорда Хартли, который беседовал с неизвестным мне джентльменом. Я была уверена, что маркиз, который знал меня с рождения, узнает меня в любой одежде. Поэтому я стала пробираться между пакгаузами так, чтобы лорд Хартли меня не заметил. Как и следовало ожидать, меня с неизбежностью увидел джентльмен, которого в дальнейшем Андерс представил мне как Саммерсона. Очевидно, несмотря на все мои ухищрения, Артур Саммерсон хорошо запомнил мое лицо.
— То, что ты только что рассказала мне, заставляет меня вдвойне радоваться тому, что ты уехала из Лондона, где Саммерсон обязательно постарался бы обезвредить тебя.
— Неужели ты веришь, что он смог бы это сделать?
— Саманта, он убийца. Убийца, вор и бесстыжее животное. Если у него зародилось подозрение, что ты можешь выдать его, он не стал бы задумываться ни на секунду. Но, к счастью, этого никогда не случится. — Ремингтон нахмурился: — Но почему Саммерсон встречался с Хартли на рассвете?
— Нет, Рем, нет, — покачала головой Саманта, следуя ходу мысли возлюбленного. — Лорд Хартли добрейший джентльмен. Он был очень дружен с моим отцом. Они вместе охотились на лис, вместе проводили праздники, вместе делали карьеру. Он бы никогда не пошел на то, в чем ты его подозреваешь.
— Каждый человек может отважиться на преступление, если его к этому подталкивают. Некоторые мотивы бывают более отвратительными, чем другие. Но факт остается фактом: все, кто так или иначе имеет отношение к этому делу, становятся для меня подозреваемыми.
Саманта долго и внимательно всматривалась в лицо возлюбленного.
— Теперь я понимаю, почему министерство доверило эту работу именно тебе: у тебя безупречное логическое мышление.
— Если ты сетуешь на то, что я чудовищно бесчувствен, ты права. Но пойми, дорогая, мне не нужны были чувства, до тех пор пока в моей жизни не появилась ты. Я и сам был убежден в том, что у меня нет сердца.
— Ну а теперь посвяти меня во все подробности дела, чтобы мы вместе могли разрешить его.
— Не мы, дорогая, а я.
— Я просто выразилась фигурально, — тут же сдалась Саманта. — В чем смысл убийственной деятельности Андерса и Саммерсона? Кто этот таинственный капер и как ты собираешься обнаружить его? Как много людей вовлечено в этот мародерский бизнес? Как Дрэйк может помочь тебе в этом расследовании?
Удивившись неженской логике Саманты, Ремингтон рассказал ей то, что доселе было ей неизвестно: о деятельности каперов, о капитане Товерсе, о потоплении кораблей и о продаже людей в рабство.
— Неужели вы с Бойдом даже не подозреваете, кто же этот ужасный бандит? — недоверчиво спросила Саманта.
— У меня есть подробное описание его внешности, а Дрэйк дал мне возможность беспрепятственно передвигаться по порту, не вызывая ничьего подозрения. Как только в поле моего зрения окажется этот капер, я тут же схвачу его. Любыми путями я заставлю негодяя выдать своих сообщников. Всех. Таким образом мы и узнаем, много ли людей оказались втянутыми в это дело. Остальное труда не составляет. Рядом со мной всегда находится верный Бойд и еще пара крепких мужчин, с которыми мы работали вместе на протяжении многих лет. Со мной ничего не случится. А потом — я весь твой.
— Теперь я понимаю, какой смешной я должна была тебе казаться: ведь все эти годы ты был на страже безопасности Англии, а я была просто ребенком.
— Дорогая, ты мое сердце, ты моя спасительница. Если бы ты знала, как я люблю тебя, ты бы поняла, как я беспокоюсь о твоей безопасности. Давай договоримся: как только я поймаю преступников, я вернусь в Аллоншир, к тебе. А ты будешь себя беречь.
Сэмми кивнула:
— Обещаю.
Глава 21
Судя по тому, что сторож обходил территорию вразвалочку, можно было смело сказать, что к своим обязанностям он относится халатно. Взгляд его, однако, свидетельствовал об обратном: так тигр, прикрыв глаза, выслеживает добычу. Он замечал все, что происходило вокруг, и догадывался о том, чего не видел.
За три дня дежурства Ремингтон увидел столько воров и мошенников, обчищающих склады и пакгаузы, что даже сам этому удивился. Много раз он готов был схватить их, но всякий раз брал себя в руки, вспоминая о том, что он всего лишь ночной сторож, а не сыщик с Боу-стрит.
Капера между тем не было.
Интуиция подсказывала Ремингтону, что этот негодяй все еще в Лондоне, что он еще не ушел в море охотиться за очередной жертвой. Гришэму была превосходно известна психология подобных ублюдков: получив от Саммерсона деньги, он, несомненно, тратил их по каким-нибудь грязным кабакам и притонам, думая одновременно о том, как получить следующий кровавый заказ.
