Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
– Что?
Отец притянул к себе голову Толстяка Чарли и нежно поцеловал его в лоб.
– Вот это, – сказал он.
Толстяк Чарли выпрямился. Отец смотрел на него снизу вверх с таким выражением, какое – увидь его Толстяк Чарли на чьем-то другом лице, он мог принять за гордость.
– Дай-ка взгляну на перо, – сказал отец.
Толстяк Чарли полез в карман. Перо было там, еще более измятое и растрепанное, чем прежде.
Отец поцокал языком и посмотрел перо на свет.
– Красивое, – сказал он. – Ты его береги. Она не возьмет перо обратно, если оно будет испорчено.
Мистер Нанси провел рукой над пером, и оно обрело свой прежний вид. Он нахмурился.
– Теперь ты снова его испортишь.
Он подышал себе на ногти, отполировал их о пиджак. Потом, кажется, пришел к решению. Снял шляпу, прицепил к ленте перо.
– Вот. Изящная шляпа тебе не помешает. – И надел шляпу на голову Толстяка Чарли. – Тебе идет.
– Пап, – вздохнул Толстяк Чарли, – я не ношу шляп. Смотреться будет глупо. Я в ней буду как полный придурок. Почему тебе всегда непременно хочется поставить меня в неловкое положение?
Старик смотрел на сына в рассеивающемся свете.
– Думаешь, я тебе вру? Сынок, все, что тебе нужно, чтобы носить шляпу, это стиль. А у тебя он есть. Думаешь, я бы сказал, что ты выглядишь хорошо, если бы это было не так? Ты классно смотришься. Не веришь?
– Не особенно, – сказал Толстяк Чарли.
– Так посмотри, – сказал отец. И ткнул пальцем за перила. Вода под мостом была спокойной и гладкой как зеркало, и человек, который глядел на Толстяка Чарли из воды, действительно классно смотрелся в новой зеленой шляпе.
Толстяк Чарли повернулся, чтобы сказать отцу, что, должно быть, он, Толстяк Чарли, ошибался, но старика уже не было.
И Толстяк Чарли ступил с моста в сгущающуюся темноту.
* * *
– Ладно. Я хочу знать, где конкретно он находится. Куда он ушел? Что вы с ним сделали?
– Я ничего не делала. Господи, дитя, – сказала миссис Хигглер, – в прошлый раз ничего такого не было.
– Словно его лучом затянуло в мазершип[83], – вставил Бенджамин. – Круто. Спецэффекты в реальной жизни.
– Я хочу, чтобы вы его вернули, – свирепо сказала Дейзи. – Сейчас.
– Я даже не знаю, где он, – ответила миссис Хигглер. – И я его туда не посылала. Он сделал это сам.
– Послушайте, – сказала Кларисса, – ведь он ушел делать то, что делает, а мы его вернем! Так можно все испортить.
– Вот именно, – сказал Бенджамин. – Это все равно что обратно затянуть лучом космических десантников, на середине миссии.
Дейзи немного поразмышляла и с раздражением поняла, что в этом был смысл – если в последние дни хоть в чем-то вообще был смысл.
– Если на этом пока все, – сказала Кларисса, – я должна вернуться в ресторан и проверить, все ли в порядке.
Миссис Хигглер отпила кофе.
– На этом все, – согласилась она.
Дейзи хлопнула рукой по столу.
– Извините! У нас там убийца разгуливает. А тут еще и Толстяка Чарли затянуло лучом к мазервипу!
– К мазершипу, – поправил Бенджамин.
Миссис Хигглер моргнула.
– Ладно, – сказала она. – Мы должны что-то сделать. Что ты предлагаешь?
– Не знаю, – сказала Дейзи. – Тянуть время, наверное.
Она схватила экземпляр «Вильямстаунского курьера», который читала миссис Хигглер, и начала его пролистывать.
Сюжет о пропавших туристках, которые не вернулись на круизный лайнер, занимал колонку на третьей полосе. Двое в доме, сказал Грэм Коутс в ее голове. Ты ведь не думала, что я поверю, будто они сошли с корабля?
В конце концов, Дейзи была копом.
– Дайте мне телефон, – сказала она.
– Кому ты собираешься звонить?
– Думаю, мы начнем с министра по туризму и начальника полиции. А там посмотрим.
* * *
На горизонте съеживалось малиновое солнце. Паук, не будь он Пауком, впал бы в отчаяние. На острове, в этом месте, была четкая граница между днем и ночью, и Паук наблюдал, как море заглатывает последнюю крошку солнца. У него были камни и два шеста.
Хотел бы он, чтобы был и огонь.
Интересно, когда взойдет луна? Когда она взойдет, у него появится шанс.
Солнце село. Последнее красное пятнышко погрузилось в темное море, и наступила ночь.
– Дитя Ананси, – сказал голос из тьмы. – Очень скоро мне нужно будет поесть. Ты не узнаешь, что я рядом, пока не почувствуешь, как я дышу тебе в затылок. Я стоял над тобой, пока ты был привязан к шестам для меня, и я мог разгрызть твою шею там и тут, но я придумал лучше. Убить тебя во сне не принесло бы мне удовольствия. Я хочу прочувствовать твою смерть. Я хочу, чтобы ты знал, почему я отнимаю у тебя жизнь.
Паук швырнул камень туда, откуда, по его мнению, доносился голос, и услышал, как камень, не причинив никому вреда, упал в кусты.
– У тебя пальцы, – сказал голос, – а у меня когти, что острее ножей. У тебя две ноги, а у меня четыре лапы, что никогда не устают и могут бежать вдесятеро быстрее и дольше тебя. Твои зубы могут есть мясо, если огонь размягчит его и убьет его вкус, потому что у тебя маленькие обезьяньи зубки, пригодные для разжевывания мягких фруктов и мелких букашек; а мои зубы раздирают и рвут живую плоть до костей, и я могу проглотить ее, пока свежая кровь еще бьет фонтаном в небо.
И тут Паук издал звук. Такой звук, какой можно издать без языка, даже не открывая рта. Это было «ме», в котором звучало презрительное удивление. Может, у тебя и есть все это, Тигр, словно бы означал этот звук, но что с того? Все истории, что когда-либо были, принадлежат Ананси. Никто не рассказывает Тигриные истории.
Из тьмы раздался рев, рев ярости и бессилия.
Паук начал мурлыкать под нос «Тигриный рэгтайм». Этой старой песенкой хорошо дразнить тигров. «Держи-ка тигра, – поется в ней. – Где же этот тигр?»
Когда в следующий раз из темноты донесся голос, он звучал ближе, чем прежде.
– Твоя женщина у меня, дитя Ананси. Когда я покончу с тобой, я разорву ее плоть. Ее мясо будет повкуснее твоего.
Паук выдал «хмф!» – звук, который люди издают, когда знают, что им лгут.
– Ее зовут Рози.
И тогда Паук застонал.
В темноте засмеялись.
– А что до глаз, – сказал зверь, – твои глаза, если повезет, видят лишь очевидное в разгар дня, тогда как глаза моего народа могут видеть, как встают дыбом волоски у тебя на руках, когда я говорю с тобой, видеть ужас на твоем лице – прямо посреди ночи. Бойся меня, дитя Ананси, и, если есть у тебя последние молитвы, молись прямо сейчас.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
