Книга Путь проклятых - Дмитрий Громов

- Что случилось?

- Ты куда Лариску одну отпустила?

- Никуда. Она здесь. Сейчас поднимется.

Действительно, через минуту появилась Лариса.

- Что там?

- Мне стало страшно - словно какая-то стена, барьер из страха - стоит на дороге и не пускает. Я вернулась.

- А это тогда кто? - Андрей указал на удаляющуюся фигуру.

- Не знаю…

- Двойники, - отчетливо сказал Глеб.

Андрей поднял винтовку.

- С ума сошел?! Не стреляй! - я схватил ствол винтовки и отвел вниз.

- Но ведь Лариска здесь! Это двойник! Чужой!

- Все равно. А если он… она тоже человек?

Андрей нехотя опустил винтовку. Вскоре Ларискин двойник скрылся во вновь объявившемся тумане.

- Ладно, давайте думать. Итак, что мы имеем? Чудовища - раз, оружие - два, двойники - три. Марево можно пока в расчет не принимать - мы все равно не знаем, что это такое. Да, и барьеры из страха - в тетради о них тоже есть.

- И еще стрельба по своим, как под гипнозом, - добавил я.

- Да, и это тоже. Теперь посмотрим, что получается. По-моему, здесь имеет место быть избирательная материализация чувственных образов.

- А попроще нельзя? - взмолилась Кристина.

- Попробую. Когда мы сюда шли, мы подсознательно чего-то опасались - не даром здешние места пользуются дурной репутацией.

- Да, согласен.

- Так вот, в каждом из нас сидел страх, и в какой-то момент этот коллективный страх материализовался в первого монстра. Но тут же у всех появилось сильнейшее желание спастись, и оно пересилило - Дима сжег монстра бластером. Кстати, о бластере. Он появился в момент, когда был жизненно необходим - его материализовала концентрация желания и воли.

- Да, вроде, похоже, - согласился Глеб.

- Вот с двойниками и "гипнозом" Глеба сложнее, - продолжал Олег. - Похоже, над нами проводят эксперимент. Эксперимент на выживание. Вернее, на человечность. Вот вам примеры: они отключают сознание Глеба и используют его, как автомат. Глеб стреляет в Диму, но, заметьте, не попадает! Если б нас действительно хотели убить, то не стали бы пользоваться такими странными и ненадежными способами. Убить человека можно куда проще и эффективнее. Но это не входило в их планы. По крайней мере - пока. Они ставили эксперимент, и Дима в данном случае играл роль подопытного. Станет он стрелять в Глеба, или нет? Дима не стал, и выиграл - оба остались живы. В то же время от них отделяются двойники и приходят обстреливать нас - заметьте, опять ни в кого не попадая. Мы делаем то же самое - стреляем, чтобы их отпугнуть. Они уходят. Кстати, если бы мы убили тех двойников, то настоящие Глеб и Дима скорее всего погибли. Скажем, их сожрал бы монстр. Но все заканчивается благополучно - все живы, монстр уничтожен.

- А барьер страха? - спросила Броня.

- Эксперимент не окончен. Барьер нужен, чтобы мы не ушли. Должно произойти что-то еще. Но помните: главное - человечность. Если мы окажемся достаточно гуманными - мы выберемся отсюда; если же нет… Сами понимаете.

- Да, но если они (кстати, кто - они?) ставят эксперимент, то при чем здесь материализация страхов и оружие?

- Точно не скажу, но, думаю, это создает критическую ситуацию, в которой должны проявиться наши истинные качества. Они просто нагнетают напряженность. А вот кто они - не знаю. Можете считать их пришельцами, хотя лично я не стал бы спешить с подобным предположением.

- Если не пришельцы - то кто?

- Я же сказал - не знаю! Я вам излагаю рабочую гипотезу, а вы требуете ответов на все вопросы. Что думал, то и сказал. Может, я неправ. Подозреваю - скоро узнаем.

- Да, оставаться гуманистом, когда у тебя в руках бластер, а вокруг - монстры, довольно трудно, - заметил я.

- Вот именно. Это они и хотят проверить. По крайней мере, я так считаю.

- Двойники, - бесцветным голосом сообщил Андрюша.

Все разом замолчали. Действительно, из тумана выходили человеческие фигуры, приближаясь к нам. Их было восемь, как и нас. Вон Лариса, Дина, Олег, Глеб, Кристина, Андрей, Броня, - а вот и я сам, с точно таким же, как у меня, бластером. Двойники медленно приближались. Дойдя до какой-то невидимой черты, они одновременно остановились и подняли оружие. Я видел черную дырку ствола. Ствол был направлен мне прямо в лоб. Я инстинктивно отшатнулся в сторону, но ствол качнулся вслед за мной. На лбу у меня выступил холодный пот, рука судорожно нащупывала рукоятку бластера.

- Не стрелять, - тихо сказал Олег.

- А если они… - Кристина не закончила, судорожно сжимая обеими руками рукоятку пистолета.

- Не должны, - но в голосе Олега не было уверенности.

Вот он, последний эксперимент. Нет, стрелять действительно нельзя - и даже не потому, что мы у них на мушке. Это же мы сами! - понял вдруг я. - Наши зеркальные отражения. Если выстрелю я - выстрелит и мое отражение. Я убью сам себя!

Но бластер уже в руке, палец застыл на спуске. Вот она, самая изощренная ловушка! Оружие, казалось, сулившее возможность выбраться, обратилось теперь против нас. Очень трудно не выстрелить, когда в тебя целятся. Удержатся ли они? И, самое главное, удержимся ли мы?

…Краем глаза я успел заметить, как палец Андрюши, лежавший на спуске, начал выбирать слабину крючка. Забыв о своем двойнике, я рванулся к нему, хотя и понимал - не успею. Но успел не я. Сверкающим полукругом мелькнуло лезвие меча, и отрубленный ствол винтовки со стуком упал на землю.

На мгновение все мы застыли в оцепенении, уставившись друг на друга, а потом как-то разом обернулись к окнам.

Двойники исчезли. Вместо них сквозь редеющий туман начала вырисовываться железнодорожная насыпь. Она оказалась совсем рядом - за пять минут дойти можно.

Только тут я ощутил, что рука моя пуста. Бластер исчез вместе с двойниками. Эксперимент завершился.

Мы снова брели по мокрым шпалам. Впереди вышагивал Олег. Снова съехавший назад штык хлопал его по правой ягодице, а с другой стороны из-за пояса торчал меч - единственный предмет, который не исчез вместе с двойниками.

Олег чуть замедлил шаги и обернулся.

- Интересно, а за что Петька свой магнитофон получил? - сказал он.

- Да откупились от него! Чтоб только ушел оттуда, - отозвался Глеб.

1989 г.