Голод Эйдана рос до тех пор, пока требования его вида непересилили его, настояв на том, чтобы поставить ее удовольствие превыше своего.С мягким продолжительным рыком он толкнул ее обратно в воду, а его пристальныйвзгляд пробежал по ее обнаженной коже подобно лаве. Она вскрикнула толькооднажды, когда его рот прикоснулся к шее и стал ласкать ее и грудь, его рукибыли повсюду. Она чувствовала нежность, ласковые прикосновения его ладоней ккоже. Он исследовал ее везде. Затем пальцы нашли ее страстную потребность внем. Он проник внутрь, наблюдая за выражением ее глаз, а ее тело ответило новойволной сильного желания. Он вошел сильнее, продолжая ласкать ртом, покусывая грудьи живот. Он чувствовал, как ее мускулы сжимаются вокруг него – бархат и жар. Онпоцеловал ее бедра, маленькую впадинку, которая всегда сводила с ума, а затемприподнял их из воды.
«Медленнее, еще медленнее», – повторял его ум, но его телоимело свои идеи на этот счет. Он весь горел, ему казалось, что вся кожа пылала.Его рот пришел на смену пальцам, желая привести ее к такому же лихорадочномувсплеску, который испытал он сам. Она застонала, и этот звук сделал его ещеболее диким. Она была словно горячий пряный мед. Он пылал потребностью,любовью и сильным ненасытным вожделением.
Она извивалась и вскрикивала под натиском его губ. Вода,выплескивалась за края ванны на пол. Ее тело сначала напряглось, а потомрасслабилось после того, как волна удовлетворения прошла через ее тело. Онадолго не могла придти в себя после этого, потеряв всякий контроль над собой ещево время этой страстной, удивительной любви.
Эйдан наконец-то поднял голову. Его глаза смотрели сголодом, а чувственный рот алкал. Он притягивал ее тело к себе, закидываястройные ноги вокруг своей талии.
– Ты доводишь меня до точки, Александрия. Ты превращаешьменя в безумца, желающего тебя. – Его голос был глухим. Он прижимался к нейсильно и агрессивно, в то время как ее тело медленно открывалось, позволяя емувойти. Ощущение было настолько сильным, словно ожог, горячий бархат,обтягивающий его, сжимающий его. Ощущение наслаждения было почти непереносимым. Его руки обхватили ее тонкую талию, удерживая на месте, тогда какон медленно входил в нее, в ее горячий влажный футляр.
– Посмотри на меня, Александрия. Помни, что я – твой Спутникжизни, и я всегда буду заботиться о тебе, – мягко скомандовал он, удерживаясвоим пристальным взглядом ее синеву, завлекая в окончательную близость, желаявсю ее целиком, чтобы они слились полностью – телом, умом, душой.
Он начал двигаться, медленно толкая своими бедрами, вонзаясьсильнее с каждым разом. Она прокусила губу, и показались маленькие капелькикрови, заставляющие его клыки удлиняться. Его руки зафиксировали ее так, что ейпришлось выгнуть тело, откинув голову назад и оставляя грудь уязвимой, но,одновременно, манящей, словно приглашение. Его язык играл с розовыми, твердымивершинками, продвигаясь вверх, пока не очутился над пульсом на ее шее.
Он почувствовал, как ее тело напрягается в предвкушении,когда его зубы стали нежно покусывать то выше, то ниже, пока она не застонала ине поймала его голову обеими руками. В его глазах отразилось удовлетворение.Его язык ласкал ее пульс, в то время как его тело вонзалось в нее. Он двигалбедрами все быстрее и быстрее.
– Эйдан! – в ее мягком вскрике слышалось принуждение.
– Еще нет, cara, еще нет. – Он стал нежно подниматься с нейиз воды, продолжая удерживать ее на руках. Ее ноги обхватили его тело, а рукиобвились вокруг его шеи. Он вонзался все быстрее и быстрее, снова и снова,желая как можно полнее войти в нее.
Ее ногти впились в его плечи, причиняя боль. Он прижал ее кстене для лучшей опоры, а сам продолжал работать бедрами, дико, неустанно,бешено, входя в нее. Его зубы покусывали, царапали. Потом она вскрикнула отпронзительной боли, такой сладкой и чувственной, когда он проткнул ее своимиклыками, нуждаясь в ее крови также безудержно, как и его тело в ее.
Она заставляла его терять контроль, и его природа хищника,– неприрученного мужчины его народа, – заставляла доминировать, заявлять правана свою женщину. Его рот был у ее горла, забирая саму сущность ее жизни, а еетело, тем временем, обволакивало его, напрягалось вокруг него, начиная сильнеесжимать и требовать, пока он не застонал от наслаждения. Рубиновые капелькисочились на холмиках ее груди, а он слизывал их языком.
Этой ночью страстность Александрии не знала пределов.Свирепость любовных ласк Эйдана теоретически должна была бы ужаснуть ее, но онасама полностью соответствовала его интенсивности. Принимая каждый толчок изарываясь руками в белокурых волосах, ее тело напрягалось вокруг него, а еекрики приглушало его плечо.
Его крик страсти полетел к розовеющим небесам, подхваченныйветерком. В то время когда он, задыхаясь, держал ее, прижимая их обоих к стене,издалека в ночи пришел ответ. Это был гнев. Ярость. Раздался дикий вой ветра.Звук вошел в них, заполняя ненавистью.
Испуганная Александрия, посмотрела в окно.
– Ты слышал это?
Медленно и неохотно он позволил ей опустить ноги на пол, всееще продолжая обнимать за талию.
– Да, слышал, – мрачно признался он.
Вдалеке стали темнеть зловеще облака, приобретая формукулаков и начиная бить по крыше и окнам. Инстинктивно Эйдан повернулАлександрию так, чтобы стоять впереди нее, защищая, словно это был не ледянойпорыв ветра, желающий нанести ей вред.
– Это Грегори? – прошептала она, с благоговением вспоминаямужчину, энергия и сила из которого буквально сочились.
Эйдан покачал головой.
– Если бы Грегори захотел нас убить, Александрия, мы бы ужедавно отошли в мир иной. Нет, это реакция одного из той группы нежити, чтоприехали в этот город, а вот с какой целью, – я не знаю. Этой твари, судя повсему, не понравилось наслаждение, которое мы получили.
– Он прозвучал очень опасно, – проговорила она. – Словнораненый медведь.
Эйдан поднял ее подбородок, а его золотые глаза нежнымвзглядом скользили по ее лицу.
– Он опасен, piccola. Вот почему я должен охотиться на еговид и проследить за тем, чтобы они не вызывали мировой ужас.
Смотря сверху вниз на ее поднятое лицо, на ее припухшие губыи щеки, горящие от любовных ласк, он не смог противиться желанию опуститьголову к ней, чтобы поцеловать.
– Спасибо, cara, за то, что избавила меня от моего личногодемона.
Она опустилась обратно в ванную, подняв голову вверх. Алекспосмотрела на него своими огромными глазами.
– Он может убить тебя?
– Думаю да, если я буду невнимателен. – Он сел напротив нее,вода поднялась от его веса. – Но я не буду таким, piccola, даже слегка. Завтраночью я буду должен выйти на охоту. Он ждет меня.
– Откуда ты знаешь?
