Я свернула к тротуару перед Домом Кадогана. У наружных воротне было ни одного охранника. И Дом казался пустым, что не предвещало ничегохорошего.
— Проклятие! — пробормотала я, схватившись заручку дверцы машины. — Дом кажется опустевшим.
— Мерит, послушай.
Я замерла, не отпуская ручку и придерживая телефон второйрукой.
— В Доме Кадогана уже два столетия не было стража. Тыполучила эту работу, потому что он верил в тебя. Выполни свой долг. Не больше ине меньше.
Я кивнула, хотя Катчер и не мог этого видеть.
— Я справлюсь.
«Или не справлюсь», — подумала я, бросая телефон напассажирское сиденье. Я вышла из машины на пустынную улицу и одернула полы кожаногопиджака, надетого поверх чересчур открытого топа.
В любом случае скоро все выяснится.
Входная дверь была слегка приоткрыта, и на первом этаже я невстретила ни одного вампира. Сверху доносились отзвуки голосов, и я,придерживая левой рукой катану, стала подниматься по лестнице. На площадке менявстретил Люк. Он стоял, слегка расставив ноги и скрестив на груди руки; налевом бедре покачивалась катана.
Я кивнула ему, подождала, пока он осмотрит мой наряд. Кактолько осмотр был закончен, я задала вопрос:
— Что произошло?
Он кивком головы показал на бальный зал, и мы отправилисьтуда. Когда Люк заговорил, его голос звучал предельно серьезно:
— Этан попытался организовать встречу для обсужденияубийств. Он пригласил представителей Наварры и Грея. Собрание должно былосостояться этой ночью. Но о нем узнали бродяги. Ной Бек, их представитель,появился здесь полчаса назад.
Значит, прошло какое-то время, прежде чем я получиласообщение. Я должна переехать в Дом Кадогана.
— Они сильно разозлились, что не получилиприглашения, — напряженным тоном продолжал Люк. — И еще больше злятсяиз-за того, что о нашем существовании стало известно, объявлено в прессе.
Похоже, не только Этан сомневался в верности принятогоСелиной решения.
Мы остановились перед закрытыми дверями бального зала, и я,подбоченившись, взглянула на Люка:
— Сколько?
— Двенадцать бродяг, около трех десятков Кадогана.Скотт Грей с четырьмя своими представителями; они пораньше явились на встречу.Линдси, Джульетта и Келли тоже там, но они держатся на заднем плане.
Я озадаченно подняла брови:
— Ты считаешь, что шести охранников недостаточно длятрехсот вампиров Кадогана?
— Это хорошо для мирного времени, — с оттенкомраздражения ответил он. — У нас слишком много мечей, и мы проявляемвраждебность, рискуя вызвать войну. — Люк пожал плечами. — Конечно,их слишком мало, и есть риск, что кто-то из бродяг подстрелит Этана.
До меня не сразу дошло, что это не преувеличение.
— Подстрелит? Я думала, вампиры пользуются мечами?
Я показала на его катану, но Люк покачал головой:
— Это традиции и «Канон» Домов. Бродяги отвергаютсистему, отвергают традиции и правила. Они все вооружены. И придерживаютсясобственного кодекса, если уж на то пошло. У них может быть по одному клинку навиду, но гораздо больше припрятанного огнестрела. Скорее всего, сорок пятогокалибра. Они предпочитают образцы тысяча девятьсот одиннадцатого года.
Я кивнула, припоминая каталог оружия, который просматривалав оперативном отделе. Только этого мне не хватало в первом настоящем бою —гоняться по комнате за пулями.
— Я не смогу защитить его от выстрелов, —призналась я, с запозданием сознавая, что единственным оружием в этом случаестанет мое тело — между Этаном и летящими пулями.
Люк, словно понимая мою тревогу — что было довольно легко,поскольку я не могла скрыть ужаса, — постарался определить мою задачу:
— Пули не смогут его убить, если только они не станутстрелять очередями. Просто сделай то, что сможешь. Ты увеличишь числозащитников.
Потом он так долго молчал, что я снова посмотрела ему в лицои заметила, как сильно нахмурены его брови.
— Твоя позиция, — заговорил он после затянувшейсяпаузы, — имеет большее политическое значение, чем наша. Мы все, и я в томчисле, просто солдаты. Страж тоже сражается, но традиционно вампиры видят вэтой фигуре стратега. А это вызывает большее уважение. — Он пожалплечами. — Я думаю, это обусловлено историей нашего существования.
— Из чего следует, — пришла я к заключению, —что я могу держаться ближе к нему, чем любой из вас. Мое присутствие неозначает объявления войны, а только подтверждает серьезность ситуации.
Люк снова кивнул, всем своим видом выражая некотороеоблегчение:
— Все правильно.
Я медленно выдохнула, стараясь осмыслить новую информацию —она могла бы здорово помочь мне до кризиса — и не поддаться панике. Большимпальцем левой руки я погладила эфес катаны, моля ее о спокойствии. Всего двенедели, как я стала вампиром, и вот уже приходится защищать Дом от бандымародерствующих бездомных вампиров.
Мне везет.
Но какое это имеет значение? У меня есть работа, и хотя онапугает меня до полусмерти, единственное, что я могу сделать, — этовыполнять свой долг. Сделать шаг, оказаться в центре этой битвы и блефоватьтак, словно от этого зависит моя жизнь. Потому что так оно и есть.
Я взяла предложенный Люком наушник и прикрепила, его за ухо.
— Пошли.
Дождавшись кивка Люка, я взялась за ручку двери и распахнулаее.
В бальном зале было около пятидесяти вампиров, но даже вэтом огромном помещении казалось, что их гораздо больше. Сам воздух здесь былплотнее, чем снаружи. Кожу покалывало от концентрированных завихрений магии, амощные потоки энергии тотчас разбудили моего вампира. Я как будто наявуувидела, как вампир во мне поворачивается, потягивается и пытается определить,почему воздух такой колючий. У меня дрогнули ресницы, и, чтобы загнать вампираобратно и прояснить мысли, пришлось так сильно сжать рукоятку катаны, чтошершавый шнур впился в кожу. Но я мысленно пообещала вампиру, что накормлю егопозже.
Все участники встречи стояли одной плотной группой, спиной кдверям. Я узнала черные костюмы Дома Кадогана, но не могла определить, кто естькто, не смогла отыскать даже Этана. Оглянувшись на Люка, я спросила его, едвашевеля губами:
— Где он?
В наушнике раздался голос Келли:
— Хорошо, что ты к нам присоединилась, страж. Этанстоит перед платформой, лицом к толпе. Его окружают бродяги, они стоят к намспиной, а вокруг них повсюду расположились вампиры Кадогана. Мы толькостараемся, чтобы все прошло спокойно.
