Книга Смерть ради смерти - Александра Маринина

Было уже почти семь вечера, когда Вадим Бойцов вдруг понял,что он – дурак. Вот так просто, неожиданно, буквально в одно мгновение он этопонял. Он так и не повзрослел с тех самых пор, когда впервые подумал, чтодевчонки сами придумывают правила и сами же их нарушают, поэтому с ниминевозможно иметь дело. Главной его ошибкой, которая тянулась за ним с техюношеских пор, была попытка обобщить всех представительниц женского пола, найтинекую единую характеристику, которая давала бы ключ к каждой из них, позволялабы их понимать и с ними взаимодействовать. Если бы ему на пути вовремя попалсямудрый человек, то объяснил бы Вадиму, что девочки и впрямь почти всеодинаковые (но только почти), потому что все примерно одинаково (но толькопримерно) проходят процесс взросления и социализации. Дети и подростки вомногом (но не во всем) походят друг на друга, но взрослые люди – абсолютноразные. Их нельзя обобщать, стараясь найти единую характеристику и вывестиединую закономерность. К каждому взрослому человеку нужно искать свой ключ.Индивидуальный.

Ошибка Вадима Бойцова состояла в том, что он пытался понятьженщин вообще и, не преуспев на этом поприще, начал их бояться, ибо решил, чтоему природой не дано их понять. Столкнувшись с Анастасией Каменской, оннеожиданно понял, что женщины так же не похожи друг на друга, как и мужчины. Асегодня он познакомился с чудесной девушкой и начал как дурак примерять ее ктем играм, в которые с ним играли зрелые опытные кокетки. Вот именно, какдурак. Даже имя ее не спросил.

Перед его глазами вновь встала удаляющаяся стройная фигуркав длинном бирюзовом пальто, он припомнил ее чуть вздернутый носик с паройзолотистых веснушек, короткие блестящие волосы, яркие губы, не тронутыепомадой, густые ресницы, ее звенящий от слез голос, когда она рассказывала отом, как избивали ее шестилетнего братишку, ее прелестную улыбку, когда онаотказывалась от его услуг, потому что он устал и ему надо отдохнуть. Такаяюная, такая искренняя, такая… Настоящая. Он наконец подобрал определение,которое полностью передавало его впечатление от той девушки.

Да, он дурак. Но он должен ее найти.

Он рывком тронул машину и помчался в Восточный округ. Вшколе, конечно, уже никого не было, кроме уборщицы и бабки-вахтерши. Вадимпромучился почти час, пока не убедил уборщицу дать ему телефон директора.Директор, напротив, оказалась дамой вполне сговорчивой и легко поверила в сочиненнуюим байку о том, как он сидел на скамеечке возле школы и познакомился сдевушкой, и потом девушка ушла, не заметив, как из книги выпали какие-тобумаги, судя по всему, личного характера. Он хотел бы их вернуть, но не знаетее имени, знает только, что ее брата зовут Павликом, он учится в первом классеи недавно его дважды избивали ребята из соседнего ПТУ.

– Да, я знаю, о ком вы говорите, – сказаладиректор, – но я не уверена, что могу дать вам их адрес. Откуда я знаю,кто вы такой.

– А почему надо из адреса делать секрет? – Вадимсделал вид, что очень удивлен. – Представьте себе, что я злоумышленник,увидел на улице девушку и выследил ее до самого дома. И адрес мне никто недавал, а я все равно дурное замыслил и сделал.

– В общем-то, вы правы, – засмеялась в трубкудиректор. – В логике вам не откажешь. Дайте трубочку тете Зое.

Вахтерша тетя Зоя внимательно выслушала указания директора.

– Пошли, – скомандовала она, повесив трубку.

Вместе с Бойцовым она поднялась на второй этаж и открылаучительскую. Достав с полки классный журнал первого класса «Б», она открылапоследнюю страницу, где были выписаны адреса и номера телефонов всех учениковкласса.

– Вот, Веденеев Павел, адрес записывай. А сестру егоЛюбой звать, она тоже в нашей школе училась, я ее хорошо помню.

Вадим быстро записал улицу, номер дома и квартиры.

– Телефон будешь записывать? – спросила тетя Зоя.

– Обязательно. Нехорошо являться в дом, не позвонивпредварительно и не спросив разрешения. Тетя Зоя, а можно я прямо сейчас ипозвоню?

– Звони, чего ж, – согласилась вахтерша. Судя потому, что директорша не ругалась, она, тетя Зоя, все сделала правильно, а разтак, чего ж кобениться. Пусть парень позвонит, ведь и вправду в незнакомый домс улицы просто так не придешь.

– Добрый вечер, – вежливо поздоровался он, когда уВеденеевых сняли трубку. – Я могу попросить Любу к телефону?

– Я вас слушаю.

– Меня зовут Вадим, мы с вами сегодня вместе наскамеечке Павлика ждали.

– Я вас узнала. А как вы меня нашли?

Он был уверен, что Люба улыбается.

– Расскажу. Люба, мы могли бы с вами встретиться?

– Могли бы, – легко согласилась она.

– Когда?

– А хоть сейчас. Хотите – сейчас?

– Хочу, – ответил он, чувствуя, как у негоначинает колотиться сердце.

– Вы где? Далеко?

– Нет, я в школе, где учится Павлик. Куда мне идти?

– Идите мимо ПТУ, в ту сторону, куда я уходила,помните?

– Помню.

– После здания ПТУ будет сквер, потом аптека, ремонтобуви, ремонт телевизоров, перекресток, потом высокий двенадцатиэтажный дом, апотом автобусная остановка. Вот на этой остановке мы с вами и встретимся. Черездесять минут. Годится?

– Я уже бегу! – крикнул он, бросая трубку нарычаг.

Через четыре минуты он стоял на автобусной остановке. Ещечерез три минуты из подъезда напротив выскочила фигурка в длинном бирюзовомпальто и бегом устремилась через дорогу прямо к нему.

– Я рада, что вы меня нашли, – заявила она безпредисловий и поглядела на Вадима сияющими глазами.

– Правда, рады? – Он не мог поверить своемусчастью.

– Честное слово. Мне было ужасно жалко, когда вы непошли нас провожать.

– А мне было ужасно жалко, что вы отказались от моихуслуг, – признался он. – Слушай, – он внезапно перешел на«ты», – а можно, я тебя поцелую?

Они стояли на автобусной остановке и целовались. Пришелавтобус, сошедшие с него пассажиры аккуратно обошли их и разошлись по домам.Потом пришел еще один автобус. И еще один…

– Пойдем, – он потянул Любу в сторону, подальше отостановки.

– Куда?

– Никуда. Просто погуляем. А хочешь, поедемкуда-нибудь? У меня машина тут неподалеку стоит, возле твоей школы.