— Я знаю, Эш. Я пыталась отказаться, она настаивала. Как только дети подрастут немного, я сразу же всех отпущу. Но знаешь, я совсем замоталась. Если я заболею, кто присмотрит за малышами? Мне не обойтись без твоей матери, потому что мои силы и возможности не безграничны.
— Ты права, Фанни. Извини, сегодня я вел себя не лучшим образом. Мы еще просто не привыкли к нашему новому положению. Предоставляю тебе решать все так, как ты посчитаешь нужным. Давай немного посидим на диване, выпьем кофе и бренди. Хочу, чтобы ты рассказала мне все о ребятах, о себе. Позвони в этот чертов звонок — раз уж он есть, так почему бы им не воспользоваться?
Было девять часов, когда Эш и Фанни поднялись в свою комнату.
— Чудесно, — сказал Эш, оглядываясь. — Ты сама здесь все обставила или это сделала моя мать?
— Я сама выбирала обои, шторы. Тона подбирала нейтральные, чтобы тебе не показалось, что это женская комната. Малыши какое-то время находились тут, но потом я решила, что это не очень хорошо, и перевела их в детскую.
— Весьма похвально. Что ж, давайте ложиться, миссис Торнтон.
— Я думала, что ты и не предложишь.
— Здесь совсем не то, что в хижине на берегу. Хотя мне нравилось там, и я, наверное, никогда этого не забуду, — сказал Эш, целуя ее в шею.
— Мне тоже было хорошо там. Казалось, что я могла бы жить так с тобой вечно.
— Нельзя вечно жить в раю. Послушай, Фанни, если я сделал или сказал что-то не так… извини. Ты почему-то вдруг превратилась прямо-таки в глыбу льда. Скажи, в чем дело, чтобы это больше не повторилось.
Фанни не сдержала слез.
— Ты так посмотрел на меня! Это меня разозлило. Мне очень жаль.
— Сбрось-ка с себя одежду, миссис Торнтон. Слишком долго я дожидался этого дня.
— И я, — призналась Фанни.
В спальне горел только ночник. Интересно, Эш выключил свет, чтобы не смотреть на ее тело? Там, на пляже, они занимались любовью средь бела дня. И в домике на берегу никому не приходило в голову гасить лампы. Желание, переполнявшее ее всего минуту назад, угасло. Правда, ненадолго — стоило Эшу коснуться ее. Его руки жадно шарили по ее телу, колено настойчиво раздвигало бедра… Все закончилось в считанные секунды. Эш свалился с нее, тяжело дыша.
— Не мог ждать. Последние дни только об этом и думал. Не сердись. Я так хотел тебя…
— О'кей, — прошептала Фанни. — Но почему тебе не поспать, а когда проснешься, мы можем, если хочешь…
— Не позволяй мне спать слишком долго. Самое позднее в три тридцать мне нужно выйти. — Через минуту он уже мирно посапывал, лежа на боку, а Фанни плакала в подушку. Вскоре уснула и она. Проснулась где-то после полуночи — Эш настойчиво прижимался к ней.
— Садись, скачи, как тогда, на Гавайях.
Все повторилось заново, как тогда, в раю. Но вот Эш подмял ее под себя, сопя и задыхаясь. Она попыталась извернуться и оказалась на боку.
— Так тебе нравится это, да? — прохрипел он. В следующую секунду его взгляд скользнул по ее груди, в нем появилось какое-то настороженное выражение.
— Какого черта! Боже, Фанни, что?.. — Эш привстал и включил свет. — Неужели ты?.. Господи! — Фанни чувствовала брызги молока на лице и шее. Если бы у нее была сейчас возможность умереть на месте, она ухватилась бы за нее обеими руками. Схватив свою простыню, она натянула ее на себя до самого подбородка. Эш сорвал ее. По его лицу расплылось такое отвращение, что Фанни закрыла глаза.
— Так ты до сих пор кормишь малышей! Когда ты написала мне об этом, речь шла о неделе-двух. — Голос его дрожал от гнева, словно он застал свою жену в постели с дьяволом. — Боже, вся кровать мокрая.
— Детей нужно кормить не одну неделю, Эш. Они уже на искусственном питании, но время от времени я их подкармливаю. Такой переход не легок.
— Сейчас не средневековье, а 1944 год. Никто не заставлял тебя так издеваться над собой. Для этого существуют бутылочки. Мне тоже давали бутылочку. Боже, Фанни, представить, как эти двое цепляются… Нет, это невозможно. Я здесь больше не могу.
Мысли хороводом проносились в голове Фанни. Она лежала под простыней, вжавшись в матрас. Ей хотелось вытянуть руку и погасить свет…
Через полчаса Эш вышел из ванной уже полностью одетый. С порога посмотрел на жену.
— Возможно, я не прав и завтра буду раскаиваться в своих словах. Уверен, что мои ожидания… Я полагал… Может быть, нам еще требуется время, чтобы лучше узнать друг друга? А сейчас… Я напишу, Фанни.
Фанни лежала неподвижно, как статуя. Нет, это все происходит не с ней. Или с ней? Ее муж злится на нее только потому, что она кормит своих детей. Он недоволен тем, что она набрала лишний вес. Он считает, что они плохо знают друг друга. Откуда-то изнутри поднялась волна, заставившая ее произнести два слова:
— Не трудись.
Он уже открывал дверь, но повернулся.
— Что?
— Ты слышал. Я сказала: «Не трудись».
— О'кей, если ты так хочешь, не буду. Что ты теперь собираешься делать: позвать мою мамочку и поплакаться ей?
— Это не имеет значения.
— Да, наверное, ты права.
Фанни закрыла глаза, ожидая, что сейчас стукнет дверь. Но он закрыл ее так тихо, что ей пришлось всматриваться в темноту, чтобы удостовериться, что ее муж действительно ушел.
Глава 13
Фанни взглянула на будильник — 6.30. Она закурила и посмотрела на грязную пепельницу. Ужасно отвратительно. Так же отвратительна кровать и вся комната. Наверное, отвратительно выглядит и она сама… Кто он такой, этот мужчина, лежавший с ней в постели, говоривший ей обидные слова? Она раздавила сигарету и тут же взяла другую. Итак, писать он не собирается. Ну что ж, у нее тоже хватит упрямства не писать.
В двери показалась Мун с Бэрчем на руках. Фанни покачала головой: «Дай ему бутылочку». Мун кивнула. Слышала ли она резкие слова Эша, слышала ли, как он ушел? Какая разница!
Она протянула руку к телефону.
— Бесс, я собираюсь купить рождественские подарки. Хочу, чтобы и ты со мной пошла. Пожалуйста!
— Конечно. Через час тебя устроит? А что случилось? Не расстраивайся. Я же твой друг, Фанни. Я всегда на твоей стороне, и я могу быть объективной, так что не стесняйся.
Фанни все рассказала.
— Ты не плачешь? Но плакала, когда он ушел?
— Нет. Наверное, впала в какое-то оцепенение. Потом. Я только умоюсь и сразу же иду к тебе. К десяти буду. Бесс, как ты думаешь… Это когда-нибудь пройдет? Эта боль, обида?
— Время лечит, Фанни.
— Ты моя лучшая подруга, Бесс. Ладно, пока.
Домой Фанни вернулась только после обеда. Заглянула в детскую, увидела, что дети спят, сцедила молоко и выпила вторую таблетку из тех, что дал ей Джон. Какой он милый, сказал, что процесс выздоровления идет полным ходом, что молоко скоро пропадет.
