— Да не «ого». Какой уровень, такой и телохранитель, — убедительно соврал я. — Пойдём в ресторан?
— Ладно. — Она посмотрела с любопытством. — Не думала, что тебе нравлюсь. Что ты вообще меня вспомнишь спустя столько лет.
— Ещё как нравишься. Подскажешь приличное заведение, до которого можно дойти пешочком?
— Дорогое или не очень?
— Всё равно. — Я подставил ей локоть. — Вот то заведение подойдёт? А с мужем-то проблем не будет?
— С чего бы? Мы формально в ссоре. Я собиралась мириться, но теперь примирение под большим вопросом.
— Рад слышать.
Мы просидели над блюдами японской кухни добрых два часа, прежде чем мне удалось вытянуть из неё подробности её жизни. Раньше Зоя была разговорчивее. Мы какое-то время учились вместе, потом по-дружески общались, потому что жили в соседних домах и имели общие интересы. Я пару раз задумывался — не затеять ли с ней отношения? — но каждый раз события разворачивали меня лицом к другой девушке, и ничего не выходило.
А сейчас я был буквально ошеломлён открытием, что можно разговаривать с женщиной буквально о чём угодно и отлично понимать друг друга. Может быть, не такое уж идеальное у нас с Зоей возникло взаимопонимание, тем более что о многих вещах мне и тут приходилось молчать. Однако по сравнению с уроженкой Империи она всё-таки была… своей. К тому же искренне ко мне привязанной. И разговор тёк естественно, плавно. Трепаться с женщиной на равных, оказывается, само по себе просто изумительно! Что имеешь — не хранишь.
Ей самой, наверное, трудно было бы ответить на вопрос, почему я столь прочно занял место в её сердце, чем так надолго её зацепил. Но преданность женского сердца не может не трогать мужчину. И я был по-настоящему тронут, а в свете лёгкости, с которой пошло наше с ней общение, судьба моя, в общем-то, была предрешена.
В какой-то момент, задумавшись о происходящем и о своих чувствах, я сделал вывод, что моя привязанность к жене, собственно, осталась на месте и почти не претерпела изменений. Зоя заняла в душе своё особенное место, и оттуда её как-то не хотелось сразу выкорчёвывать. Да и надо ли? Собственно, тут достаточно просто побыть откровенным. И если узлу суждено быть разрубленным, он будет разрублен прямо сейчас. Ею же.
— Знаешь, должен тебе признаться. Я женат.
— Ты там женился? — горьковато усмехнулась она. Понятное дело, мне тоже для начала пришлось преподнести ей ту же легенду, что и Вадиму. А придётся ли потом откровенничать — посмотрим. Как пойдёт. — На восточной женщине?
— Да. Именно так. Сама понимаешь, она на многожёнство смотрит просто. Даже одобрительно.
— Ты предлагаешь мне стать твоей второй женой?
— Я хочу сперва честно рассказать тебе обо всём. И заодно прощупать, на что ты можешь согласиться, а что для тебя совершенно недопустимо. — Ситуация была сложная. Любая моя соотечественница в ответ на подобное признание запросто может по морде заехать. И тут остаётся только шутки шутить. Что ещё-то?
Но гроза не прогремела.
— Да, знаешь, я ведь спокойно смотрю на полигамию. Только вот… Полигамия, знаешь ли, должна быть обоюдной.
— Естественно. Как же иначе?.. В смысле, я тоже так думаю.
— Ладно. — Зоя уже улыбалась, свободно и с удивившим меня облегчением. — А твоя жена тоже может заводить внебрачные отношения?
— Она меня прибьёт, если я ей это предложу. Менталитет чужой, понимаешь… Значит, ты согласна со мной уехать?
— Нет, на восток я не поеду. Давай останусь здесь, а ты будешь приезжать. Ты ведь будешь приезжать?
— Ну хоть погостить-то!
— Погостить поеду, хорошо. Только не к твоей жене.
— Ну брось, Зой, она к тебе нормально отнесётся. Я тебе зуб даю! И голову. Любую.
— Ладно, я подумаю.
— Тогда давай, разводись с мужем, а твою жилищную проблему я решу.
— Интересно, как?
— Ну, для начала, — я отсчитал пятьдесят тысяч, — вот это на съём. На первое время. Через время у меня появятся деньги, и я куплю тебе квартиру. Тебе и твоему сыну.
— Купишь квартиру?
— Да. Почему бы и нет?
— Слушай, я не могу взять. — Она отодвинула купюры. — Я так не могу. Нет, так нельзя…
— Почему? Мы ведь с тобой оба взрослые люди. Вполне себе взрослые. Почему нельзя прямо обо всём говорить и всё обсуждать без обиняков? Я бы захотел тебе помочь даже в том случае, если бы мы решили остаться друзьями. Мне очень нужен друг. Я ведь остался совсем один… Ты же в курсе, наверное, что остатки родственников предпочли поскорее объявить меня умершим и поделить имущество. А ты верила. И ждала. Не представляешь, как это может быть важно человеку в моём положении. Очень и очень важно.
— Поэтому ты решил взять меня на содержание?
— Ну, пока кто-нибудь другой не успел раньше.
Она свободно расхохоталась и всё-таки собрала со столешницы деньги. Я тоже улыбался. Мне давно не было так хорошо. Официант, уловив мой взгляд, помчался на кухню за десертом. Кажется, он рассчитывал на щедрые чаевые. Не будем разочаровывать.
— Ладно. Отдаюсь в твоё распоряжение. Не могу устоять… А ты когда уедешь? И скоро ли приедешь снова?
— Постараюсь поскорее. Правда, постараюсь. В следующий раз ты согласишься поехать со мной?
— Почему ты так страстно хочешь познакомить меня с супругой? А если она всё-таки решит тебя удивить, а меня общипать? Ну, там, волосы повыдергать…
— Ты мне, конечно, не поверишь, но она много лет меня дёргала, чтоб я себе кого-нибудь завёл.
— Ты её достал?
— В тех краях чем больше женщин у мужчины, тем статус семьи выше. Как у мужа, так и у жены. Официальные любовницы, представь себе, тоже идут в зачёт. Так что она будет тебе рада, а от меня отвяжется наконец.
— Да? Хочу на это посмотреть.
— Значит, согласна? Ну и хорошо. — Идею честно рассказать Зое всё как есть я отложил на свой следующий приезд, потому что проще ж показать, чем по двадцать раз клясться, заверять, что не прикалываюсь, и размахивать справкой от психиатра. — Так и решим. Поедешь со мной в гостиницу?
— Дурацкий вопрос. Я тебя шесть лет ждала, а теперь что же — откажусь с тобой ехать? Конечно, поеду.
— Ну мало ли. Может, тебе надо ехать ребёнка спать укладывать.
— Ничего, один вечер мать мне простит. Особенно если я ей намекну, что кого-то себе нашла.
— В смысле? Она мечтает устроить твою личную жизнь?
— Она мечтает меня пристроить. Хоть куда. В принципе, ты прав, не буду её шокировать, скажу, что с мужем мирюсь. Всю ночь. — Зоя взялась за телефон. — Она вообще будет в восторге.
— Э-э… Но потом-то придётся сказать правду!
