— С вами все хорошо?
— Нет, о нет! — Рэйко разрыдалась. Ее живот и халат были в кровавых пятнах.
— Ребенок за ребенка! — гаркнула Юкон, когда солдаты выводили ее и госпожу Мори из комнаты. Эндзю поспешил за ними. — Наконец-то мы квиты!
А на территории дубильни продолжали рубиться Сано и Хосина. У Сано плохо слушались ноги — из-за веревок, которые нарушили ему кровообращение. Они были словно чужими, обрубками дерева. Хоть он и старался не спотыкаться, чтобы не показывать свою слабость, ему с трудом удавалось держаться на ногах. Если бы не Хирата, который зарубил большую часть врагов, а остальных обратил в бегство! Его мистические боевые искусства сослужили свою службу в самый нужный момент. Но теперь Хосина имел превосходство. А Сано должен перехватить его у Хосины — или же умереть.
— Теперь вы совсем один, — выдохнул Сано, когда они, попеременно атакуя, обменивались ударами. — Могли бы и сдаться!
— То же самое и вы! — ухмыльнулся, делая вывод, Хосина.
Он провел серию ударов, и Сано ушел от них с большим трудом. У него появилось ощущение, словно тысячи иголок воткнулись в его икры.
— Когда вы в последний раз побеждали в единоборстве? — спросил он для храбрости.
— А вот сейчас! — ответил, парируя, Хосина.
— Выдаете желаемое за действительное! — крикнул Сано и присел, едва избежав удара по голове. Он обежал вокруг Хосины и продолжил; — Когда вы вообще в последний раз дрались с кем-нибудь?
Хосина крутанулся с легкостью, которой Сано позавидовал.
— Вчера на тренировке в замке Эдо! — Но сказал он это с раздражением, ибо они оба знали, что хоть Хосина когда-то в бытность полицейским и бился на улицах с преступниками, теперь он был всего лишь бездельником-бюрократом.
— Тренировкой не заменишь настоящий бой вроде этого! — из последних сил держал марку Сано.
— Все же лучше, чем ничего, — вспыхнул Хосина. — Конечно, вам удалось победить Призрака, но ведь это было три года назад. С тех пор вы больше пользуетесь кистью для письма, чем мечом!
И он принялся с такой злобой нападать на Сано, что тот отступил. К ногам Сано резко прилила кровь. От болезненных спазмов сводило мышцы. Сано морщился, уклоняясь и парируя удары. Яма была у него за спиной. Оказавшись на самом краю, он раскинул руки, чтобы сохранить равновесие. Хосина нанес ему страшный удар в живот. Сано согнулся, чтобы уйти от удара, и тут ноги отказали ему. Он упал в яму.
Густая, покрытая слизью, вонючая вода всколыхнулась вокруг него, и его голова скрылась под ее пузырящейся поверхностью. Сано не успел закрыть глаза, и в них попал щелок. Он едва сдержал тошноту от мокрой вони, которая залилась ему в ноздри. В рот просочился гнилостный привкус, несмотря на то что он изо всех сил сжимал губы. Яма оказалась глубже, чем он предполагал, и пока он бился, пытаясь встать на ноги, едва не потерял меч. Его голова появилась над поверхностью на достаточное время, чтобы он успел глотнуть воздуха, прежде чем, поскользнувшись на глинистом дне, снова погрузиться в воду. Вокруг плавали куски гнилого полузатонувшего мяса.
Через слой воды, которая шумела у него в ушах, Сано услышал хохот Хосины. Ему удалось встать. Он сплюнул и смахнул с лица налипшую слизь. Каждая частица его тела ощущала себя замаранной смертью. Глаза его щипало от щелока, все вокруг расплывалось. Хосина стоял возле ямы.
— Видели бы вы себя! — стонал он от хохота. — Чудесная картинка!
Сано двинулся к краю ямы. Шаги давались ему с трудом. Хосина рубанул мечом. Отпрыгнув, Сано поскользнулся и едва не упал. Он сделал попытку опередить Хосину и вылезти из ямы в другом месте. Но Хосина был тут как тут: он обежал яму быстрее, чем Сано двигался в воде.
— Теперь вы мой! — Хосина нанес Сано секущий удар.
Злость породила хитрость: Сано брызнул на Хосину водой.
— Эй! — Хосина, оторопев, отпрянул.
Сано подтянулся к краю ямы, но, заскользив на слизи, снова ушел с головой под воду. Хосина опять рубанул. Клинок царапнул Сано по темени. Когда он вынырнул на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, меч Хосины полоснул по воздуху возле самого его лица. Он сделал глубокий вдох и успел вовремя скрыться под водой. На дне он присел на корточки — глаза закрыты, руки прикрывают голову — и задержал дыхание. Хосина принялся рубить мечом по воде с такой скоростью, протыкая мрак над Сано, что, казалось, тысячи клинков шинкуют гнилое мясо для супа на щелоке. Острие меча кололо Сано то в спину, то в плечи. Но Сано заставил себя не двигаться.
Поскольку он не поднимался, Хосина перестал наносить удары. Сидя в успокоившейся и тихой воде, Сано чувствовал: Хосина осматривает клинок своего меча и раздумывает, означает ли кровь на нем, что противник мертв. Но дольше задерживать дыхание Сано уже не мог. Сердце его колотилось в ушах; легкие требовали воздуха. Щелок огнем жег раны. Он попытался точно рассчитать, где же стоит Хосина. Как раз в тот момент, когда он решил, что должен вынырнуть за глотком воздуха или утонуть, он почувствовал, что Хосина склонился над краем ямы, высматривая его в нечистотах, и выставив перед собой меч, Сано выскочил на поверхность. Сквозь вязкую воду, ручьями стекавшую по его лицу, он увидел перед собой расплывчатую фигуру Хосины и изо всех сил полоснул по ней мечом.
Хосина вскрикнул.
Он поднял меч, но поздно. Удар Сано пришелся ему как раз по самому горлу.
Сано почувствовал, как его клинок прошел сквозь плоть, мышцы, кости. Его оросил огромный красный фонтан теплой крови. Отрубленная голова Хосины плюхнулась в яму, а через мгновение упало и его тело, едва не придавив Сано сверху.
31
Седьмой месяц года принес в Эдо ясную жаркую погоду. Сезон дождей наконец отступил. Рэйко сидела в своей залитой солнцем спальне с Мидори, в смежной комнате Масахиро со своим учителем проводил урок чтения. Маленькая Таэко смотрела через его плечо в книгу, а он читал вслух. Мидори помогла Рэйко снять повязку с живота. Под ней был неровный, заживающий красный рубец.
— Выглядит лучше, — сказала Мидори. — Нагноения нет. Вам повезло.
— Да, повезло. — Сердце Рэйко все еще сжималось при воспоминании о той страшной минуте, когда Юкон пыталась ее зарезать. В каждый из девяти прошедших с той поры дней она жгла благовония и читала молитвы, чтобы возблагодарить богов за то, что ножницы не вошли глубже.
Ребенок толкнулся. На животе появились бугорки. Мидори улыбнулась.
— Я вижу, младенец, как всегда, полон сил и здоровья.
— После всего, что мы вместе пережили, это просто чудо. — И все же Рэйко не могла не думать о том, как жестокость и зло могли повлиять на ее ребенка.
Мидори приложила к рубцу травяную мазь.
— Чудесно, что вас оправдали.
Со времени высокой драмы, разыгранной во время суда, в Эдо только о том и судачили. Когда Рэйко и ее свита вели госпожу Мори и Юкон в замок, Юкон по дороге совершенно взбесилась. Им пришлось связать ей руки и вести на веревке, словно дикого зверя, за паланкинами, в которых ехали Рэйко и госпожа Мори. Она выла, рыдала, выкрикивала проклятия по дороге во дворец, где уже сидели в ожидании сёгун и правитель Мацудаира.
