class="p1">— Если что, я уже записался на прием на следующую субботу. Я теперь стану твоим самым преданным пациентом.
На том и разошлись.
Мне нужно было поговорить с Ланаором об изменении образовательных программ. Понимаю, что кто-то этим занимается, но мне некогда разбираться, просто озадачу, а там пусть сам решает. Кажется, у него было вполне благодушное настроение, потому что нашла я его в Акатоне. Он сидел на высокой крыше и любоваться слиянием неба и моря на горизонте.
— Чудесный вид! — бодро сообщила я, едва не потеряв равновесия на закругленном коньке.
— Нигде от тебя нет покоя, — проворчал Ланаор.
Не прогнал, и то хорошо.
Я осторожно примостилась рядом. Сидеть на черепице было не очень удобно, но просить перейти в более подходящее для разговора место я не решилась. Зато придвинулась ближе и вцепилась в его руку, положив голову на плечо. По-сестрински.
Мы какое-то время сидели молча. Под ногами лежал Акатон, его аккуратные дома сбегали вниз к верфям, за которыми простиралась водная гладь. Солнышко припекало почти по-летнему, однако с моря тянуло прохладой, и мне было очень уютно сидеть вот так, прижавшись к сильному и надежному плечу.
— Тебе нужен отдых, зря от Этиндера отказалась, — прервал молчание Ланаор.
— Откуда ты?..
— Нет, я не слежу за тобой, просто ты так громко думаешь, что тебя невозможно не услышать.
Вот это удар. Это был самый настоящий шок.
— Ты читаешь мои мысли? — растерянно пробормотала я.
— Поверь, это то еще испытание.
— Почему? — глупо спросила я.
— Душа моя, твоя голова забита огромным количеством противоречий. И с возрастом их количество только возрастает.
— Ну и дурак, — не успев подумать, огрызнулась я и поднялась.
Я шагала прочь по хрустящей черепице, судорожно соображая, что мне с этим всем делать. А потом открыла портал к учителю.
— Пожалуй, он все же преувеличивает, — сказал Великий Магистр, выслушав мой рассказ.
— Насчет противоречий? — уточнила я на всякий случай.
Магистр почесал лоб узловатыми пальцами и качнул головой.
— Нет, вряд ли он может читать все твои мысли. Скорее, догадывается. Но, думаю, тебе это все же неприятно. В свое время, когда мы практиковали проникновение в чужое сознание, одной из обязательных дисциплин для магов была ментальная защита. Как-то я упустил этот момент в твоем обучении, если хочешь, могу научить закрываться от считывания.
— То есть…
Не знаю, как насчет увиденных Ланаором противоречий, но в этот момент мои мысли прояснились как никогда.
— Подождите… Вы же специально меня этому не научили! То есть получается, что все это время Ланаор за мною наблюдал? Скажите, вы ведь специально, чтобы он мог шпионить и докладывать обо всех моих… о том, что у меня в голове?
Внимательно выслушав поток догадок, Великий Магистр совершенно невозмутимо ответил:
— Девочка моя, с твоим непредсказуемым характером и неожиданно открывшимися способностями ты представляла собой довольно серьезную угрозу. У нас просто не было другого выхода.
Мне надо было несколько минут, чтобы осознать такую новость.
— А теперь уже не представляю?
— Видимо, нет. Раз Ланаор отправил тебя ко мне.
— Я сама пришла! — я даже подскочила, кипя от негодования.
— Разве? — Великий Магистр улыбнулся.
Как понять, манипулировали тобой или нет? Наверное, теперь уже никак.
Магистр показал несколько простых приемов, когда я их освою в совершенстве, то буду готова к следующему шагу.
Вот такие новости.
Дневник Эринии Конерс
Ленинград, 17 августа 1958 года.
Мне приснился странный сон. Будто мы с Романом поехали в Этиндер, а там вместо побережья отправились в гостиницу. Мы с Ромкой раньше уже целовались, а на этот раз решили зайти дальше, но явился Ланаор и потребовал, чтобы я пошла с ним. Я отказалась, мы сильно поскандалили, Ланаор ушел. А я крепко обняла Ромку и смогла перенести нас в Ленинград. Потом вернулась за Агнессой Ильиничной. Мы стали жить с Ромой в моей комнате у Агнессы Ильиничны как муж и жена, потом родился сын. Мы были счастливы. Удалось оформить все документы, Роман стал летчиком. А потом его самолет разбился. Он должен был выполнить какую-то фигуру на новом самолете, и что-то случилось, самолет потерял управление и рухнул на землю. Это я прочитала в глазах важного начальника, вслух никто ничего не говорил, только соболезновали. Сыну было три года. Помню, как я плакала…
Проснулась и даже не сразу поверила, что все это было обычным сном.
А Ромка, действительно, приехал рано утром. Сказал, что сердце у него не на месте, на расстоянии чувствует, что мне плохо. Опять звал в Этиндер. Если бы не такой страшный сон, точно согласилась бы. А так мы сидели в его машине, и Рома никак не мог понять, что со мной, наверное, у меня вид был совсем потерянный. И тогда я рассказала, что в детстве меня не стали учить закрываться от проникновения в сознание, хотя всех магов этому учили в первую очередь, и что Ланаор все это время знал все мои мысли, все, что со мною происходит. Ромка нахмурился, но потом сказал, что на этот раз Ланаор поступил честно, признавшись. Он ведь мог и дальше следить за мной, но сделал так, чтобы я начала от него закрываться. Получается, что это даже хорошо, он начал считать меня взрослой.
Хотя Ромкины слова звучали убедительно, моя обида на Ланаора ничуть не уменьшилась. Даже хуже. Получается, что он меня и правда считает ребенком до сих пор. Считал.
Не выдержала и рассказала свой сон. А Ромка улыбнулся и заявил, что все это глупости и я напрасно так расстроилась. Во-первых, Ланаор не станет вмешиваться в наши отношения, тем более в такие минуты. Во-вторых Ромка заверил, что не стал бы оставаться в Ленинграде и сразу вернулся бы обратно, потому что у него здесь работа, которую он ни за что не бросит. Я спросила, даже ради меня? Он подумал и ответил, что я не должна ставить так вопрос, потому что сама должна быть благодарна Аримании за все, что имею.
Эти слова больно укололи. Может, я бы и с Ромкой успела поссориться, но к машине подошел наш курьер. Увидев черный конверт, я тут же забыла про все мелкие неприятности. Вышла, приняла послание, курьер тут же уехал. Ромка тоже вышел, попросил меня не расстраиваться, сказал, что я самая красивая и самая смелая девушка всех миров. А еще поинтересовался, понравилось ли мне быть вместе с ним во сне. И с хитрой улыбочкой сказал, что в реальности все будет так, как я и представить не могу в самых смелых
