собранным польско-шляхетским войском прибыл в Подолию и расположился на границе, вступив в переговоры с Искендер-пашой. 23 сентября 1617 года был заключён польско-турецкий мирный договор в Буше (Яруге). Во время мирных переговоров крымские татары прорвались через польскую границу и разорили Галицию. Эти события значительно ослабили польско-литовское присутствие на западных рубежах России.
* * *
4 июня 1618 года, татарская рать, пришедшая Муравским шляхом, стала на отдых в четырёх верстах от Курска на берегу Сейма в разорённых ими деревнях Лебяжьем, Голубицкой и Млодицкой. Стрельцы и дети боярские во главе с Иваном Анненковым, сотниками Семёном Веденьевым и Сунбулом Онофреевым неожиданно и стремительно обрушились на врага, выбили татар из их коша, преследовали и настигли их уже в 80 верстах от города на реке Псел около сторожи Усть-Старого Гатища. Ночью они напали на стан кочевников, разгромили его, гнали и секли татар ещё 50 вёрст. В те дни русские воинские люди освободили множество курских и белгородских полоняников.
По требованию турецкого султана крымский хан Джанибек-Гирей организовал новый бросок и на польские владения. Первым в мае совершил нападение Кантемир-мурза с белгородской (буджацкой) ордой. Затем летом калга-султан Девлет-Гирей с крымской ордой вторгся в Малороссию. Нападение татар на польский воинский стан под Каменцем был отражён, но отдельные татарские «загоны» в течение полутора месяцев разоряли окрестности Винницы, Бара, Тарнополя, Синявца, Дубно и Львова. Эти военные действия на Украине отсрочили более грозную опасность, нависшую над Россией.
* * *
В начале августа 1618 года через российский рубеж прорвался с запорожцами гетман Сагайдачный. На территорию Русского государства вторглось 20-тысячное запорожское войско. Огненным смерчем пошли «запорижские козакы» по южным уездам единоверной России. Они торопились на выручку армии польского королевича Владислава, пытавшегося прорваться к Москве. Первый русский город, встретивший врага, стал Путивль[116]. В XVI веке Путивль превратился в сильную пограничную крепость. Расположенный на высоком берегу Сейма, он был крайним звеном в цепи укрепленных городов, защищавших Московское государство от нападений литовских князей, польской шляхты, крымских татар. На рубеже XVI–XVII веков в крепости обосновался мужской Молчанский монастырь[117]. В 1605 году здесь укрылся разгромленный под Севском царевич Дмитрий. Воеводы царя Бориса, так и не смогли взять крепость.
А Сагайдачный смог. Правда, помогло ему то обстоятельство, что большая часть служилых воинских людей Путивля по приказу Москвы ещё в 1615 году ушла воевать против ляхов в Смоленской земле.
В 1617 году воеводой в Путивле служил Юрий Беззубцев. Имя этого героя Смутного времени сохраняется и в Списках городовых воевод и других лиц воеводского управления Московского государства XVII столетия[118], опубликованных историком и сотрудником Императорской Археографической Комиссии А.П. Барсуковым в 1902 году[119].
Войск в Путивле было крайне мало. Русские служилые люди и казаки оборонялись до последней капли крови. Но Путивль пал. Вероятно, в той своей последней сече за родной город погиб и его славный воевода Юрий Беззубцев!
Как «отблагодарил» легендарный гетман путивличей, узнать, наверное, уже не представляется возможным. Но что он сотворил с Молчанской обителью, известно. Все монахи были перебиты, храмы разграблены и осквернены Сагайдачный и его «козакы» явили себя истинными «защитниками Православия»[120]!
После Путивля жертвой Сагайдачного стал Рыльск. Со Свято-Николаевским монастырем Рыльска Сагайдачный проделал то же, что и с Молчанским! После этого он двинулся на Ливны. Хотя в некоторых украинских источниках указывается Курск[121]. Сагайдачный не брал Курска. Как не брал и Кром. Хотя ближайший путь на Москву лежал именно через Кромы. Но зачем подвергать себя и свое войско неоправданному риску? Кромы в те времена были сильнейшей крепостью, которую не смогли взять царские войска, воюя с царевичем Дмитрием и с Болотниковым. Тем более – за Кромами по пути на Москву стояла неприступная Тула. Гетман пошел в обход – на Ливны, прорвавшись между Курском и Кромами. Ливны не в пример Кромам были второразрядной крепостью Засечной Черты. Стены крепости были бревенчато-земляные. По росписи 1618 года в Ливенской крепости насчитывалось всего 940 человек воинского люда. Ливенцы оказали ожесточенное сопротивление, но силы оказались слишком неравны.
«Ливенское разорение» нашло свое отражение в Бельской летописи: «А пришол он, пан Саадачной, с черкасы под украинной город под Ливны, и Ливны приступом взял, и многую кровь християнскую пролил. Много православных крестьян и з женами, и з детьми посек неповинно, и много православных християн поруганья учинил, и храмы Божия осквернил, и разорил, и домы все християнские пограбил, и многих жен и детей в плен поимал». В плен попал раненый в схватке ливенский воевода Никита Иванович Егупов-Черкасский. Второй же воевода – Петр Данилов – был убит в бою[122].
* * *
В разорённых Ливнах, сидя вечером за столом в одном из уцелевших купеческих домов на посаде, Петро Сагайдачный в кругу своих ближних угощался горилкой по поводу очередной победы. Товарищи его разговаривали, шумели, «спивалы казачьи писни, курылы трубки», но он был хмур, молчал, вспоминая былое, мысля о настоящем и грядущем. Да, слишком велики были потери среди запорожцев под Путивлем и под Ливнами! При взятии этих городов было побито и ранено более двух тысяч человек из его войска. Хмельное не веселило голову гетмана. Правда, оно немного притупляло остроту неприятных мыслей и чувств, нахлынувших на него.
Родился он на Галичине в селе Кульчицы, что под Самбором, и принадлежал к роду Конашевичей[123]. Галичане, чаще всего, верой и правдой служили польскому королю. Когда же Запорожье вскипело, как чан с булькающей смолой, и остановить это уже невозможно было, тогда в Кракове решили, что надо возглавить казаков и пролить кипящую смолу в русло, выгодное Польше. Вот тогда и появился среди запорожских казаков галичанин Сагайдачный – «засланный казачок».
Долгое время ему удавалось направлять силы и ненависть запорожцев против Турции и Крыма. Но так не могло продолжаться до бесконечности. Кровавые войны с крымскими татарами и с турками из-за вспыльчивых запорожцев Польше были не нужны. Тем более, что с началом XVII века перед польскими панами и прелатами явилась «Великая историческая миссия» – слияние Московского царства с Речью Посполитой и искоренение Православия. Поэтому Польша смотрела сквозь пальцы на кажущееся своеволие Сагайдачного, который в 1606 году объявил себя гетманом обоих берегов Днепра и всего «вийска Запорижского». Вместо не так давно наложенной на казаков баниции[124] (объявления их вне закона), коронным гетманом Станиславом Жолкевским по поручению правительства казакам было объявлено всеобщее прощение. Жолкевский мог спокойно приступить к набору войска для готовившегося
