– оборвала Мария. – поверь, он не шутит.
– Ладно, – осматривая небо оборвал друзей Ренестон. – ночь будет тёмной, лучше на самом деле поторопиться.
***
Карета остановилась, и путники услышали голос воина:
– Дария, как ты и велела мы на окраине леса.
– Наконец-то. – обрадовалась она и открыв дверцу выпрыгнула наружу. Андрей следовал её примеру. – Разбейте лагерь, заночуете здесь. Утром, когда мы вернёмся, будьте готовы выступать.
– Да госпожа.
– Пойдём! – довольно обратилась она к возлюбленному и направилась в сторону леса.
Как только они оказались под сводом деревьев, девушка произнесла:
– Там есть хижина, о ней мало кто знает, а кто и знает не рискует посещать её, не зря же лес называется запретным. Пойдём.
– Я бы с удовольствием. Не видно ни черта.
– Не переживай, скоро глаза привыкнут. Тебе должно понравиться.
Но глаза не привыкли, вернее он видел какие-то линии, очертания деревьев и бог пойми, чего ещё, но в основном он просто следовал за проводницей.
Путь был не долгим, скоро они подошли ко двору, периметр которого очерчивал забор состоявший, судя по очертаниям, из редких кривых веток, примощенным к невысоким столбикам. Калитки не было, и они просто вошли в пролёт между изгородью.
– Да будет свет! – радостно прокричала девушка и щёлкнула пальцами. По среди двора вспыхнуло пламя, обрамлённое гладкими серыми камнями, и разбросало тени. – Вот она, свобода.
Теперь можно было увидеть небольшое строение из сруба, слегка покосившееся, но весьма пригодное. В грубо сбитых брёвнах, с пристроенной деревянной бочкой наверху, Андрей признал летний душ, и мысль о том, что заменяет привычный ему кран, мелькнула в его голове. В стороне, одиноко, но гордо торчал каменный туалет, с оторванной дверью, а возле костра стоял стол и две лавки по бокам. Дария побежала в дом, из окон, сразу же, появилось тусклое свечение. Вернулась она с деревянными аккуратными стаканами, пыльной бутылкой, миской с какими-то орехами, и куском свежего мяса.
– Ты, когда кабана успела подстрелить?
– Мне нравится, что ты постоянно всему удивляешься. Это забавно. Сегодня на ужин мясо на костре, правда кроме орехов и вина больше предложить нечего.
– Ты здесь как дома. – всматривался в темноту парень, пытаясь хоть что ни будь увидеть за оградой.
– В каком-то смысле так и есть. Я здесь долгое время переживала полнолуния. Поначалу я ненавидела это место, а потом прикипела даже, и да, если ты скажешь, что в доме воняет псиной, я отгрызу тебе голову, или что-то ещё.
– Хорошо, буду знать.
– Знаешь это только в начале тяжело… – задумчиво начала Дария.
– Что?
– Одиночество. Оно сгрызало меня, я долго не принимала свою звериную натуру, я бы, наверное, и сейчас так легко не говорила об этом если бы не ты. Ощущать мир так близко, каждой частичкой себя, но не иметь возможности насладиться этим миром. Ты, наверное, не понимаешь о чём я?
– Почему же? Немного представляю.
– Знаешь, как я себя ненавидела, может и сейчас ненавижу, но не суть. Обычный человек не помнит ничего из того что творит во время обращения. В нём просыпается другое существо. Уснул, проснулся, и никаких угрызений совести, ну пока конечно тебе не поведают о твоих деяниях. Я же помнила всё, не знаю все ли маги так, но в моём случае… Со временем я научилась сдерживать зверя, не контролировать, но сдерживать, а ты подарил мне новую жизнь. – она резала ножом мясо на крупные куски и откладывала их в сторону. – Здесь я сходила с ума от одиночества, потом смирилась и даже научилась наслаждаться им. О, а какие существа живут в этом лесу, передать словами невозможно, хотя если повезёт ты сам всё увидишь.
Усевшись возле костра, Дария нанизала мясо на вилы, изначально лежавшие под одной из лавок, и сунула его в огонь. Когда пламя начало притухать, Андрей встал и принялся обламывать лежащую недалеко сухую ветвь.
– А зачем? – спросила она с издёвкой. – Пламя не затухнет до утра.
– Я так хочу, хочу по-настоящему. В добавок мне просто нравится это делать.
– Хорошо, ты правильно меня понял. Давай делать то что нравиться, хотя бы сегодня.
– Прям всё?
– Всё.
– А если я захочу сжечь этот дом? – маленькое пламя мгновенно вспыхнуло на деревянной стене. – Я сказал я, а не ты.
– Извини. – улыбнулась она и огонёк исчез.
– А если я захочу ударить тебя? Если я за что-то сердит?
– Значит сделай это. Ты знаешь, даже если ты убьёшь меня, я не огорчусь. Мне кажется, что я никогда более не буду так счастлива как сейчас. Мне хорошо, спокойно…
Она затихла явно, вспомнив что-то нелицеприятное и Андрей, увидев это оборвал её мысли:
– Гони их.
– Спасибо. Спасибо тебе за всё я просто…
– Постой, – почему-то не желая слушать эту фразу до конца оборвал её Андрей на полуслове. – можешь мне рассказать ещё раз о нём. Совсем немного, я просто не могу понять его.
– Ты об Александре? Что именно ты хочешь услышать?
– Расскажи о его дочери.
– Это будет тяжело. Я тогда ещё жила с родителями… Если собрать то, что я знаю… Звали её Морана, а вот как звали женщину, с которой он жил я увы не помню, думаю это и не важно совсем. Они жили в мире, чем-то похожи на моих родителей, так же скрываясь от лишних глаз. Хотя жили они где-то здесь, рядом с княжеством Сатрапа. Здесь маги не объявлены преступниками, но они скрывались. Александр убегал от своей прошлой жизни, но она всё равно настигла его. Королевские следопыты рыскали повсюду, заглядывая под каждый камень и смогли отыскать следы. Когда палачи пришли за ним, он готов был сдаться без боя. Но они захотели забрать и дочь. Он сражался до последних сил, но он был один. Горожане, услышав, что это тот самый колдун из печального селения Балуны, всячески помогали его врагам. Его изрубленное, искалеченное тело валялось на мостовой, но он был в сознании. Он видел, как его маленькая дочь рыдает, сначала от того что сотворили с отцом, а потом она кричала от боли.
– И что они с ней сделали?
– Её четвертовали у него на глазах. Маленькое, невинное дитя. Знаешь если я своим поведением и заслуживала такой
