Кирюхин сидит в гарнизонной тюрьме, и там вы его не достанете, исполнители в СИЗО, и им вы тоже ничего не сделаете.
— Они ничего не скажут.
— Ага, не скажут, — усмехнулся я в ответ. — Я понимаю, что вы и им заплатили, чтобы молчали, и судье денег подкинете, чтобы немного им дал. А то и вообще до суда дело не дойдёт, если мы заявления не напишем. Пока ведь пострадавших как бы и нет. Но как только мы напишем заявления, дело примет совсем другой оборот. Мы уж постараемся, чтобы его раскрутили по полной, у Орешкиных есть для этого возможности.
— Уж денег мы на это дело не пожалеем, — подтвердил Гриша с такой мерзкой ухмылочкой, что даже маска Лисицкого дала трещину.
— И пойдут ваши исполнители на сделку со следствием, чтобы весь удар кулака Фемиды на вас перевести, — продолжил я после небольшой паузы. — И присядете вы хорошо и надолго. Ну, или не вы, а сынки ваши. Глядя на вас, не скажешь, что вы бы стали такую глупость творить.
Лисицкий нахмурился, но держался великолепно.
— А ещё у нас есть свидетель — Анна Леонидовна Васильева, наш преподаватель. Думаю, вы знаете, кто она такая. Анна Леонидовна оказала Григорию первую помощь и подтвердит в суде характер и тяжесть ранений, — привёл я новый аргумент. — Даже самый дорогой и успешный адвокат не сможет свести это дело просто к похищению. Это организация преступной группы с целью похищения нескольких человек и покушение на убийство. Я точно не помню, какие у нас за это сроки, но полагаю, что немалые.
Лисицкий нахмурился ещё сильнее. Очевидно, этот факт — что Орешкина откачивала жена заместителя министра обороны, готовая дать показания в суде, прошёл мимо боярина.
— Хорошо, двести на двоих и моё слово, что у вас больше не будет проблем, — произнёс он.
— Двести каждому, а слово оставьте себе, — покачал я головой. — У нас проблем и так не будет.
— Вы меня огорчаете, молодые люди, — уже даже не пытаясь демонстрировать гнев, заявил Лисицкий. — Двести на двоих — это очень хорошие деньги. Не стоит быть слишком жадными.
— Огорчаем? — наигранно удивился я. — Вы даже не представляете, как огорчился Григорий, когда его из автомата прошили, и он в лесу кровью истекал. И как огорчится его отец, когда об этом узнает. Он очень любит сына. Вы же должны это понимать. Вы же тоже любите свою семью, не хотите, чтобы ваши сыновья в тюрьму сели.
— Семья... — задумчиво произнёс Лисицкий. — Я слышал, у тебя сестрёнка есть. Ещё совсем маленькая.
Это был некрасивый приём, но вот так вот взять меня, как говорится, на понт — это надо быть совсем уж самоуверенным. Впрочем, и здесь я прогибаться не собирался. Видали мы таких угрожальщиков, и большая часть их в лесочке подо мхом осталась.
— Я намёк понял, но только вы ничего моей сестрёнке не сделаете. Если с ней что-либо случится, у меня есть два свидетеля, — я указал на директора и Орешкина, — что вы высказывали угрозы в её адрес. Вы никого из моей семьи не тронете. Просто не успеете, потому что деньги вы отдадите нам с Григорием уже завтра, а после этого у вас не будет резона мне мстить. Зачем рисковать? Чтобы всё же попасть под суд и уже таки присесть? Из-за каких-то четырёхсот тысяч? Но это же ерунда для уважаемого боярина.
Лисицкий нахмурился, некоторое время молчал, а затем недовольно произнёс:
— Что-то ты слишком уж умный. Откуда ты вообще такой взялся?
— Из Екатеринбурга. И вы не поверите, но я просто приехал в академию учиться. И учился бы и никого не трогал, если б ваш младший сын не решил самоутвердиться за наш с Григорием счёт. А теперь вот оно как всё вышло. Но ничего, четыреста тысяч, и мы всё начнём с чистого листа.
И я демонстративно перевернул лежащий на столе директора лист с заявлением чистой стороной вверх.
— Хорошо, — согласился Лисицкий. — Но не завтра. Через три дня. У меня нет такой суммы наличными.
— А наличными и не надо, — заговорил Гриша. — Перечислите каждому из нас на счёт. Так оно надёжнее будет. Но можно и через три дня. Но не позже.
И я снова демонстративно перевернул лист, на этот раз заявлением вверх.
— Хорошо, — произнёс Лисицкий.
— Я рад, что мы договорились, — кивнул я. — С вами приятно иметь дело, но, надеюсь, больше не придётся. Деньги переводить сюда.
После этих слов я достал из кармана лист бумаги с реквизитами наших с Гришей банковских счетов и положил его на стол поверх заявлений.
*****
Дорогие читатели!
Первый том почти подошёл к концу.
Мы две недели писали и редактировали практически в режиме аврала, поэтому на выходные (суббота-воскресенье) берём перерыв. Хотим отдохнуть перед стартом второго тома. Надеемся на понимание.
В понедельник, в 0.15 мы выложим эпилог этого тома. И сразу же 1-ю главу 2-го тома.
Если вы ещё не подписались на авторов, то рекомендуем сделать это, чтобы не пропустить уведомление о старте 2-го тома со ссылкой на него.
