Флер старалась не думать о делах, которые там обсуждались.
– Они, очевидно, рассматривают сложившуюся ситуацию, – сказала она своим подругам, – выясняют, что слу чилось и как был подстрелен Данте.
– Почему ты так думаешь? – спросила Бьянка.
– У мистера Хэмптона лицо очень серьезное, как и положено адвокату. У пришедшего последним мужчины вид тоже очень официальный и строгий. Данте говорил мне, что ему придется все объяснить и даже, возможно, предстать перед судом. Нельзя игнорировать смерть двух людей.
– Тебе нет нужды беспокоиться, – сказала Шарлотта. – Были свидетели, и раненое плечо моего брата говорит само за себя. Суд будет простой формальностью.
– Они выясняют обстоятельства уже целый час.
– Я уверена, то, что происходит в библиотеке, принесет для тебя только добрые вести, – сказала герцогиня.
В дверях появился Уильямс. Он подошел к Флер, наклонился к ее уху и шепотом сказал:
– Мадам, требуется ваше присутствие в библиотеке.
Флер с трудом сглотнула. Она не сомневалась, что Данте будет полностью оправдан. Вопрос лишь в том, удастся ли это сделать, не рассказывая всю историю с Грегори и коттеджем, не распространяясь о шантаже Сиддела, большом проекте и…
Она поднялась. К ее удивлению, герцогиня и Бьянка сделали то же самое.
– Мы проводим тебя, – сказала герцогиня. – Однажды я видела целую когорту мужчин в библиотеке, и должна сказать, что это зрелище женщине трудно вынести, если ее не будет сопровождать ее собственное войско.
– Вряд ли я иду на встречу с врагом, – сказала Флер на пути к библиотеке. Тем не менее она была благодарна своим подругам.
– Все эти фраки смотрятся угрожающе, если среди них нет платьев. Когда мужчины собираются вместе, у них появляется желание действовать так, словно женщины – сущие младенцы. Ты согласна, Бьянка?
– Нам предстоит баталия, София. К счастью, весьма приятная.
Обе засмеялись. Флер позволила себе вспомнить несколько счастливых моментов, которые ей подарил ее собственный брак.
Дверь библиотеки распахнулась, и они вошли. Адриан Бершар, кажется, был не слишком удивлен, увидев свою жену, а вот Леклер вскинул бровь на Бьянку.
Что она беспечно проигнорировала.
Герцогиня была права. Библиотека, заполненная фраками, способна обескуражить входящего. Все устремили взгляды на Флер. Кроме Данте. Он сидел в стороне в кресле, читая какой-то документ.
– Мадам, – обратился к ней мистер Хэмптон, – нам нужно, чтобы вы прочитали эти документы и поставили свою подпись, если сочтете, что они в порядке.
Она взглянула на Данте. Очевидно, он обо всем позаботился. Ей не нужно будет отвечать на вопросы и распространяться о деталях. Она лишь подпишет документ, в котором изложены происходившие события.
Флер с облегчением подошла к письменному столу.
– Да, конечно.
Обмакнув перо, она собралась было поставить подпись.
– Я советую вам прочитать документ внимательно, чтобы вы были уверены в том, что согласны с его содержанием, – предостерег ее мистер Хэмптон.
Подавив готовый вырваться вздох, Флер отложила перо. Она была убеждена, что Данте изложил историю в таком виде, который будет для нее приемлем. Тем не менее она стала читать.
Уже первый абзац ее ошеломил.
Это было вовсе не изложение событий в Дареме.
Это был контракт о строительстве железной дороги.
Десять мужчин, присутствующих в библиотеке, включая Леклера, Бершара и Сент-Джона, именовались партнерами-учредителями. Она была среди них, и задачей большинства ее акций было создание треста для финансирования школы. Дополнительные акции будут продаваться позже.
Флер подняла взгляд на Данте, который в стороне просматривал свой экземпляр соглашения.
Это сделал он. Он приложил усилия к тому, чтобы это случилось.
– Бершар и я представим документ в парламент, чтобы он дал добро на начало работ, – сказал Леклер.
Флер села в кресло и от начала до конца внимательно прочитала этот удивительный документ. В нем излагались риски, равно как и выигрыши. Когда она дошла до параграфа, где партнеры заявляли, что гарантируют своим состоянием покрытие возможных долгов, она посмотрела на Бьянку и герцогиню.
Речь шла также и об их состояниях, как и о богатствах их мужей. Они сопровождали ее для того, чтобы объявить, что одобряют проект.
– Мистер Тенет будет управляющим, когда проект начнет осуществляться, – сообщил Хэмптон, показывая жестом на строгого джентльмена. – У него есть опыт в этих делах.
Тенет поклонился:
–Я счастлив познакомиться с вами, мадам. Считаю своим долгом заявить, что та подготовительная работа, которую вы провели в отношении покупки земель, будет способствовать нашему успеху и ускорит строительство.
– Да, сделано блестяще, – сказал Сент-Джон.
Они всё знали. Данте рассказал им, что это была ее идея. Она увидела кивки и одобрительные улыбки. Только на лице герцогини Эвердон и виконтессы Леклер не было даже признаков удивления.
– Что касается земель, то необходимо, чтобы эти сделки также были подписаны вами и мистером Дюклерком, – сказал Хэмптон, доставая еще одну стопку бумаг. – Пожалуйста, подтвердите перед свидетелями, что ваш муж никоим образом не противодействует продаже переданных вам по праву этих земель.
Флер с удовольствием дрожащей рукой подписала документы.
Данте оставался в стороне, он сидел с невозмутимым видом, позволяя ей самостоятельно завершить весь ритуал.
Когда последняя подпись Флер была поставлена, он поднялся и подошел, чтобы подписать бумаги.
Она стояла рядом с ним, настолько взволнованная и возбужденная происходящим, что едва могла сдерживать себя. Ей хотелось поскорее отделаться от этих людей, чтобы обнять Данте и прижаться к нему.
На помощь ей пришла герцогиня:
–Джентльмены, давайте присоединимся к дамам в гостиной. Мистер Дюклерк распорядился подать туда напитки, чтобы отпраздновать событие.
Черные фраки выстроились, направились к выходу, поздравляя друг друга. У двери Леклер оглянулся и наградил Флер теплой одобрительной улыбкой, которая напомнила ей их давнюю дружбу.
Взгляд, который подарил ей Данте, нес совершенно другое. Он был полон не просто одобрения, но и восхищения.
Она обвила Данте руками, едва за последним гостем закрылась дверь.
– Спасибо! – прошептала она, не зная, смеяться ей или плакать. Она прижалась к его могучей груди, отдавшись пьянящему чувству радости.
Данте также заключил ее в объятия.
