сменить название на более точное.
Самый используемый атрибут:
ЛОВКОСТЬ = 12,50
Скорость: 3 343 итерации.
Взаимодействие: 2 662 итерации.
Импульс: 5 012 итерации.
{null} {в разработке}: 1 485 итераций.
За что отвечал неведомый атрибут? Наверняка, он тоже давал спецрежим, для которого нужен феном.
Отслеживая изменения в итерациях, сопоставлял их со своими действиями. Пытался определить, что вызывало рост того или иного загадочного субатрибута.
Даже начал создавать свой гайд по прокачке синтезана, записывая схемы и зависимости текущего билда, но блокнот с записями сгорел после налёта китайских дронов.
#
— Почему ты молчишь? — спросила Дора Шторм, которая шагала рядом со мной. — Мне скучно.
— Я тебя не звал с собой.
— Но я же тут? Расскажи, чем тебе не угодило Общество?
— Они использовали чужие тела, чтобы продлить свою жизнь.
— Допустим. И?
— А ещё они использовали тебя и других игроков для испытаний синтезанов. Кто знает, как многочисленные смерти и перерождения отразились на состоянии вашего сознания и ума? Судя по тебе, заметно отразились…
Дора согласно кивнула:
— Да, это они плохо поступили. Но. Все государства вмешиваются в сознание граждан, вынуждая играть в Адам Онлайн. Ведь только в игре мы можем заработать денег на следующую игровую сессию. Это справедливо?
Надо же было мне наткнуться на воительницу за социальную справедливость. И мне было лень доказывать ей, что в распространении игры виновата не только Лабсетэк и некие абстрактные «государства», но сами люди, падкие до бесконечных удовольствий виртуального мира.
— Бинарные массивы людей, которых Общество насильно засунуло в техаррацию, распались от информационной энтропии, — сказал я.
— Бывает. Но ведь Общество жертвовало ими для развития всего человечества?
— То есть ты согласна отдать свою жизнью ради достижений науки?
— Нет, конечно. Но речь не о моей жизни. Насколько я поняла из ваших рассказов, Общество использовало в основном тела всяких важных людей из правительства и спецслужб. Словом, всякую элиту и богачей.
— И что это меняет?
— То, что многие из них сволочи. Их не жалко.
— Спорный момент.
— Не спорный. Взять твоё МСБ. Да вы же, твари, снабжали оружием федератов в КНР, из-за чего погибло много неповинных людей. Что-то я не вижу, что ты бежишь в свою штаб-квартиру, чтобы наказать своих начальников?
— Ты не понимаешь, — сказал я. — Это немного другое.
— Но и Общество может сказать то же самое.
— Ты не понимаешь всей сложности, — отмахнулся я.
— Это ты не понимаешь всей сложности, — дерзко ответила Дора.
Вот же противная девка. В том, что её бинарный массив принадлежал женщине, я уже не сомневался. Хм, может сейчас именно тот момент, когда мне пора избавиться от неё?
— И чего ты опять молчишь? Задумал что-то?
— При желании можно найти оправдание для любой несправедливости.
— Наконец-то ты понимаешь, — удовлетворённо сказала Дора.
— Но и ты пойми, что для меня нет сомнений, виновно Общество или нет. Они будут пойманы и призваны к ответу.
Коридор привёл нас к таким же воротам склада, из какого мы вышли. Открыв их, обнаружили, что он до потолка заставлен контейнерами.
Вход перегораживал погрузочный бот. Хакерский скан показал, что у него давно села батарея. А мои смутные познания в манипуляционной и транспортной робототехнике подсказывали, что этому устройству лет шестьдесят.
Пришлось шагать обратно.
— Зато теперь знаем, в какую сторону идти, — сказала Дора.
Когда вернулись к трупам Рауля и Мазарини, на связь вышла Нейля. Кратко сообщила:
«Всех убили. Только я осталась».
Я объяснил ей, под какое здание нужно залезть, чтобы найти пролом в фундаменте.
Через несколько минут я услышал шорох. Нейля появилась внезапно из пустоты. Посмотрела на трупы, потом на Дору и меня:
— Куда дальше?
#
Коридор привёл нас на развилку. Справа — ворота на улицу, покрытые едва и не столетним слоем льда. Слева — ворота в соседнее здание. Ещё во время наружного осмотра я отметил, что эти здания, одинаковые, как пчелиные соты, стояли несколькими рядами.
Хакерский взлом ворот не сработал, электронные замки попросту обесточены в положении «закрыто». Взломав их катаной, я провёл свой маленький отряд в следующее здание, в точности похожее на предыдущее.
Такие же ровные коридоры, заканчивающиеся складами. Везде признаки того, что это было построено давно. По углам стояли обмороженные стройботы первых моделей и валялись стройматериалы, покрытые толстой коркой льда.
— Выглядит так, — сказала Нейля, — будто Общество само не знало, что делало.
— Видимо, менялась технология долгого стазиса, вот они и пытались обеспечить её современной инфраструктурой.
— А что такое вообще этот «долгий стазис»? — спросила Дора.
— Мы сами не знаем, — ответила Нейля.
— Я могу только предполагать, что все главные члены Общества лежат в техаррации уже много лет.
— А как же ограничение в восемь тысяч часов? — удивилась Дора.
— Для них нет никакого ограничения.
— А почему они не умирают от энтропии?
— Я предполагаю, что это из-за того, что они постоянно переходят из одного тела в другое. Оттуда — в синтезанов и обратно в Адам Онлайн. Эти переходы засчитываются как новый вход в игру, поэтому…
Но Нейля не согласилась:
— Скорее всего, долгий стазис — это совершенно иной подход к техаррации. Иной способ обработки бинарного массива и тела.
— Ты у нас специалист по этому делу, — добродушно согласился я.
— И долго они в этих ванных лежат? — спросила Дора.
— Сама посуди, — показал я на первые модели стройботов. — Когда всё это появилось? Сразу после войны, а то и во время неё.
— Но зачем им этот долгий стазис?
— Вот доберёмся и узнаем.
Создав новую катану, я ударил по воротам. Серый взрыв выбил обе створки, искорёжив железо причудливыми завитками.
Я уже приспособился к такой манере открывать запертые двери, а «Укрепление» защищало от последствий разрушения наномасштабного предмета.
Не успела серая пыль осесть, как сквозь неё протянулись сотни белых ниточек — выстрелы из «Пенетраторов»!
Многие из них успели попасть в нас. Через доли секунды Нейля сообразила и создала дефлекторный барьер. Под его прикрытием мы успели отступить в предыдущий зал.
— Вот блин… — заныла Дора, глядя на своё пробитое во многих местах тело.
Я схватил её за руку, восстановив немного целостности оболочки и УниКома.
Заниматься целительством некогда — игроки в синих и красных УниКомах бежали на нас, за их спинами маячили старые знакомые: Рауль-5, Констанция-4 и Мазарини-26.
Барьер рассыпался на золотые восьмиугольники и погас.
Развернувшись к игрокам спиной, мы побежали, рассчитывая свернуть в коридор — в ограниченном пространстве проще сдержать ораву игроков.
Но и в тылу возникли противники.
Из пустоты вышли Атос-8 и Портос-5, знакомые нам по встрече в товарном вагоне гиперзвукового поезда. Перегородив коридор, создали
