сокрушительное поражение. Карена, раcшвыривая волков в стороны, прыгнула на Руумана — и вожди кубарем покатились по земле.
Беспокоиться об отце не было нужды и времени. Сбросив с себя котолюдову тушу, Лик выкарабкался и стал прокладывать себе путь к востоку, туда, где были Тайра и Митьяна. За последнюю Лик переживал больше всего: травница никогда не дралась, а при виде разъяренной кошки однозначно бы растерялась.
Да где же носит Тира, дамнар его побери⁈
Словно по волшебству в небе раздалось истеричное карканье. Лик увернулся от очередной когтистой лапы и задрал морду. Маар кружил над плато и ругался так, что уши вяли, причем Лик никогда бы не подумал, что посол Совета Пяти может так изъясняться. Ему прилетел другой, не менее возмущенный ответ авторства хорошо известного ему ворона. Похоже, пернатый все-таки появился на поле боя. Лик втянул носом воздух…
А вместе с этим Тир привел и самого виновника переполоха.
Лик завыл, привлекая всеобщее внимание. Несколько волколюдских воинов повернули головы, рискуя получить когтями по глазам, но, к их удаче, котолюдов вой привлек тоже. Постепенно драка стихала, громче становилась ругань воронов в небе. В конце концов Маар приземлился рядом с главами кланов и ухватился клювом за чей-то хвост.
— Прекратите! — потребовал он, когда Рууман и Карена, взъерошенные и злые, наконец отскочили друг от друга.
Карена еще шипела и выгибала спину, но ее противник все-таки спрятал клыки. Взгляд вождя Лииш скользнул мимо ворона, к окраине плато, и застыл, заметив одинокую кошачью фигуру вдали.
Глава Кира-Талун перестала шипеть и проследила за его взглядом. На мгновение она растерялась, но быстро взяла себя в руки и приосанилась. Несмотря на внешнее спокойствие, она была в ярости — рысьи когти скребли по камням, — но обращаясь уже не к волкам, а к незадачливому котенку, который только сейчас соизволил явиться ей на глаза.
Некоторое время потребовалось, чтобы драка стихла окончательно, а над плато воцарилась оглушающая тишина. Маар сел на каменный выступ и нахохлился. Рууман терпеливо ждал, что скажет Карена. Наконец, одна из котолюдок воскликнула:
— Мирр!
И огромными прыжками понеслась навстречу.
Лик прищурился и наконец вспомнил — Фира, так ее звали. Виновница последней стычки и, как оказалось, отличный повод заиметь молодого котолюда в должниках.
Сам Миррив, мокрый и с виноватым выражением на морде, переминался с лапы на лапу, прижимая уши. Тир покружил над ним, наблюдая за воссоединением сородича с кланом и опустился рядом с Ликом.
— Неважно выглядишь, — заметил он, покосившись на царапину на плече.
— Ты заставил меня понервничать, — оскалился волк.
— Где ты был? — разразилась криками Фира, налетев на Миррива. Котолюдка вцепилась ему в загривок зубами и как следует встряхнула. — Ты понимаешь, что из-за тебя?..
Она осеклась, когда вперед вышла Карена. Вблизи ее кошачья грация казалась еще более совершенной, и даже уродливый шрам на боку и свежие укусы не портили ее красоты.
— Фира задала вопрос, — холодно обратилась она к Мирриву, — и я повторю его. Где ты был?
Все зверолюды тут же притихли, ожидая ответа, и кот съежился, поджав мокрый хвост.
— Ну… моя госпожа, я…
Карена прищурилась и прошипела:
— Поторопись с объяснением, котенок.
— Я упал в реку… — пискнул тот. — На плато. И меня унесло течением.
— Чистая правда, — встрял Тир и ничуть не испугался, когда рысь метнула разъяренный взгляд на него. — Он выбрался на берег аж у самой деревни, и мне пришлось проводить его обратно, чтобы никто из клана Лииш не вздумал напасть.
Лик невольно удивился тому, как непринужденно Тир говорил о случившемся — будто не у него только что под носом едва не случилась настоящая бойня. Кто-то из волколюдов фыркнул и пробормотал:
— Котенок что, плавать разучился?
— Посмотрю я на тебя, когда тебя унесет течением, — огрызнулся молодой охотник из отряда Камы.
Волколюды прыснули, и Лик невольно улыбнулся. Каждый в клане помнил историю о том, как на первой пробной охоте ученик Камы поскользнулся на берегу и полетел в реку. Миррив виновато улыбнулся, но в его глазах плескался страх — не иначе, его ждала выволочка от Карены.
— Надеюсь, у тебя больше не осталось претензий ко мне или клану Лииш? — сухо напомнил Рууман, мгновенно прервав веселье.
Карена дернула ушами.
— Кроме того, что я не признаю плато вашим, но, так уж и быть, обсудим это позже. — Она оскалилась и подняла голову. — Кира-Талун, мы уходим. Кто посмеет ослушаться и продолжит драку, будет иметь дело со мной.
Иметь дело со своей госпожой не захотел никто, и рыси послушно отступили. Волколюды провожали их взглядами до самого подножия гор, и только после этого Рууман обратился ко всем:
— Есть ли раненые?
Лик оглядел стаю. Волколюды выглядели потрепанными, но довольными, и, на первый взгляд, обошлось без серьезных травм.
— Надеюсь, малышу Мирру не сильно достанется, — прошептал Тир на ухо Лику. — Интересно, как он объяснит, что делал на плато в ночь охоты клана Лииш… но он пообещал, что справится.
Ворон взмыл в воздух. Лик поймал на себе взгляд отца и тут же понял, что легко отделаться не получится — тот уже понял, чьих это лап было дело. Переглянувшись с Тайрой и ободряюще кивнув Митьяне, он махнул хвостом, отдавая приказ своему отряду следовать за ним.
Теперь клану было не до охоты. Они возвращались в поселение.
Глава 37
Лик
К своему удивлению, в городах Паланского удела нередко можно встретить нелюдей. Не единожды встречал вранолюдов. Расспросил местных, оказывается, с ними люди не враждуют.
Говорят, все потому, что княгиня Паланская невероятно добродушна. Ходят слухи, что с некоторыми вранолюдами она особенно дружна.
Из заметок неизвестного путешественника
Х514 год, 27 день месяца Зреяния
Несмотря на сорвавшуюся охоту, клан веселился. За последний месяц Лик уже и не помнил, когда воины и охотники вот так собирались у костра, хохоча, распевая песни, беспрестанно пересказывая события сегодняшней ночи и подкрепляя веселье хмельным медом. Пьянели волколюды быстро, многих с одной кружки начинало клонить в сон, так что праздник не грозился затянуться надолго.
Тем не менее, Лик был рад, что клан сумел сплотиться, пусть ненадежно и наверняка ненадолго. На этой почве можно было попробовать укрепить отношения внутри, чтобы столкновение с людьми не разрушило их жизнь окончательно.
Когда отец зашел в комнату, где Лик находился вместе с Тайрой, ему пришлось отойти от окна. Рууман был мрачнее тучи.
— С Тиром уже беседует Маар, — оповестил он детей. — А вашей задачей сейчас будет убедить меня, что ваш поступок имеет под собой веские основания.
Тайра поджала губы и бросила беспомощный взгляд на брата.
