Горбун с неимоверной силой подхватил пленника и втянул его внутрь:
— Ладно. Это зачтется тебе, Торн.
Они хлопнули друг друга по рукам, и Властелин закрыл люк.
Ренкр лежал лицом вниз на холодном влажном каменном полу. Здесь было полутемно, свет гномьего фонаря казался слишком слабым. Варн поднял и поставил юношу на ноги, в довершение пнув его коленом пониже спины:
— Ступай вперед — да не шибко торопись.
Альв пошел по спускавшемуся все ниже и ниже коридору с давящим потолком и широкими стенами. С потолка свисали клочья паутины, облепленные какой-то черной дрянью. Справа и слева виднелись небольшие дверцы.
— Стой.
Гном извлек из своих одежд связку бряцающих ключей и отпер дверь справа от Ренкра. Затем втолкнул туда пленника, провернул в замке массивный ключ и утопал дальше по коридору. Вскоре шаги Властелина затихли в невообразимой дали его владений. До этого момента где-то в глубине души Ренкр еще продолжал надеяться, что вот сейчас, вот в самую последнюю минуту появится Черный и вызволит его. Полно, теперь он наверняка знал — бессмертный не придет.
Парень обследовал свою камеру. Как оказалось, он находился даже не в пещере, а просто в нише, размерами лишь немного превышавшей гроб, если его поставить вертикально. Благо здесь можно было, хоть и с большим неудобством, сесть — что альв тут же и сделал. Руки за спиной затекли и монотонно ныли, рот кровоточил, а сам он жутко замерз и проголодался. Ренкр не мог развязать или перетереть веревки, не мог сбежать, не мог поесть. Он сел и заснул.
СТРАННИК
Вообще-то рухнули не совсем на меня. Рухнули на ту самую груду рубленых веток, которую я навалил прежде, чем сесть на валун и отдохнуть. И слава Создателю, что на ветки — иначе грифончик переломал бы себе все кости (а у грифонов они хрупки, зверь-то летающий, так что трубка кости, как правило, полая). Опять-таки, упади он на меня, кто знает, я бы с перепугу мог и секирой навернуть — а потом бы раскаивался. И так уже слишком многим в этой затянувшейся жизни «навернул». Словом, упало это маленькое чудовище на мой тяжким трудом собранный хворост, полежало немного, приходя в себя, и встало на все четыре лапы, обалдевшими глазами оглядываясь. У него было тело львенка, еще покрытое темными размазанными пятнышками, которые с возрастом неизбежно исчезают; хвост, крылья и голова — орла. Стоя на четырех лапах, он доставал мне до пояса. Впрочем, меня грифончик и не заметил; он выбрался из развороченной груды дров и жалобно пискнул, глядя наверх.
— Дружище, у тебя все в порядке?
При звуках чужого голоса звереныш испуганно подпрыгнул и зашипел, топорща одновременно шерсть и перья. Стараясь максимально сохранять строгость и не расхохотаться, я велел:
— Ты это брось! — и принялся собирать раскиданный хворост.
Грифончик смущенно сложил крылья и начал помогать мне, бережно перенося ветви в клюве и складывая их в общую кучу. Когда беспорядок был устранен, я уселся на тот же самый валун и скомандовал:
— А теперь рассказывай.
Грифончик растерянно поморгал, опустился на задние лапы и жалобно признался:
— Заблудился я.
А потом он шмыгнул носом. Ну вот. Я понадеялся, что Ренкр не станет слишком нервничать, да, впрочем, тут уж я не мог ничего поделать. Альв за последнее время значительно повзрослел, так что можно было за него не волноваться. Почти не волноваться. Наказав грифончику стеречь охапку хвороста, я стоически пожал плечами и полез наверх, туда, откуда свалилось на мою голову это несчастье. Где-то же они должны быть, его родители-растеряхи. Немного поднявшись, я обернулся и увидел, как Грифончик устроился поудобнее прямо на груде нарубленных ветвей, сунул голову под крыло и заснул.
СТРАННИК
Когда восторги и благодарности закончились, когда малыш наконец улетел на спине своего растроганного родителя, я вздохнул посвободнее, подхватил секиру, охапку ветвей и поволок все это к пещере. Уже рядом с ней до моего слуха донеслись чьи-то голоса. Пришлось отложить в сторону хворост и перебраться поближе к пещере, чтобы самым неприличным образом подслушать, о чем же идет речь. Сделал я это очень вовремя. Оттуда как раз вышли два гнома, изволившие волочить в наших дорожных мешках наспех напиханные вещи.
— Поторопимся, — предложил один из них другому. — Торн с пленником небось уже в городе.
Меня словно обдало мощной дурно пахнущей волной, от которой разум тает, как воск свечи, и оплавляется, застывая причудливыми, пугающими и уродливыми изгибами.
— Проклятье, — сплюнул другой гном. — Завтра снова будут дракона вызывать. Придется сидеть в городе, дожидаться, пока прилетит. Нынче мой черед жертву отводить.
— Не повезло, — хмыкнул его собеседник. — Ну ладно, пошли. — И они направились вверх по тропе.
Преодолевая внутреннее сопротивление, я проскользнул /в ловушку/ в пещеру. Словно и не было в ней никого. Даже выметенный мусор занесли и разбросали снова, правда не так уж и достоверно, но все-таки мастерски. Я спрятал здесь секиру Ренкра, выхватил меч и припустил вдогонку за гномами. После небольшой ожесточенной схватки я позволил им себя разоружить и связать. Все мое естество протестовало против этого /сумасшествия!!!/ поступка, но на сей раз мне удалось его перебороть. Я знал, что путь к Гритон-Сдраулу не так просто пройти, поэтому предпочитал не рисковать — и рискнуть, сколь бы парадоксально это ни звучало.
Как только мы миновали ворота (небо уже серело в предчувствии скорого утра, стражники в эти часы были особенно мрачны и недовольны собой вкупе со всеми окружающими, дико ругались и вяло двигались), я разорвал веревки, прорегенерировал израненные руки и обезоружил своих любезных проводников. Потом связал их, снабдил каждого персональным кляпом и уложил в кустиках, но так, чтобы не могли развязать друг друга. Для подобного случая как раз сгодились заросли дыродела. В общем, гномы остались сторожить наши с Ренкром вещи, а я отправился спасать паренька.
У каждого города, кроме главных ворот и великого множества потайных дверец в стенах, есть еще как минимум два хода: трубы для слива отбросов и забора воды. Гритон-Сдраул стоял, окруженный рекой, которую смирили местные хитроумные инженеры. Разумеется, водозабор должен был находиться выше по течению, и я отправился туда, надеясь, что мне повезет. Не хотелось бы влезать в трубу для слива отбросов, но если ничего другого не найду — придется. Слава Создателю, нашелся водозабор. После долгого /как и в тот раз. Ты помнишь, как это было в прошлый раз?!/ путешествия по трубам я наконец всплыл в городском колодце.
Рассвело. Я выглянул наружу, узнавая внутренний двор казарм, расположенных около крепостных стен. Только было собрался выбраться и идти на поиски парня, как раздались шаги и тихий разговор — меняли ночную стражу, и ночные дежурные возвращались к себе в постели. Мне же не оставалось ничего другого, как вернуться в колодец.
Я погрузился в холодную воду, оставив на поверхности только голову. Воины подошли, и один произнес:
