он сгрудил его на лавке у стола и с досадой оглядел свою одежду,изгвазданную кровавыми пятнами.
– Завтра поеду в Декру, - мрачно сообщил он Эрлингу. - Буду искать законникa, который возьмется защищать тебя на городском суде.
– Не надо никуда ехать, – тряхнул головой Эрлинг. – Я сам разберусь.
Успокоившийся было Тео вновь рассердился.
– Разберется он! Да ты понимаешь хоть, что наделал? Такое тебе с рук не спустят, горячая ты голова!
Пришлось повысить голос и посмотреть на друга более чем выразительно.
– Я. Сам. Ρазберусь. Ты меня слышал?
– Ты совсем рехнулся? Хочешь, чтобы тебя сразу отправили за решетку, а то и в каменоломни до конца твоих дней?
– До конца дней у них бы все равно не вышло – Штефана-то я не убил.
– Спорно, - буркнул Тео. - Посмотрим, доживет ли он до утра.
– Дерьмо живучее, – отозвался Эрлинг и тут же виновато покосился на Кайю, стоявшую рядом с бледным, но удивительно спокойным лицом. - Тео, я серьезно. Я знаю, о чем говорю. Дай мне день, и ты увидишь, что твой законник будет мне ни к чему.
– Как знаeшь, – сквозь зубы процедил Тео, кивнул Кайе и, нахлобучив на голову шапку, вышел прочь.
Кайя тут же заметалась по кухне, поставила на плиту чугунок, налила в миску холодной воды и, подойдя вплотную, принялась осторожно вытирать Эрлингу лицо. Он послушно запрокинул голову и позволил себе смотреть на нее, сколько влезет. Ловил взгляд ее печальных, но нестерпимо прекрасных глаз, нагло пялился на чуть округлившиеся скулы, на бледные щеки, покрытые неровными пятнами лихорадочного румянца, на припухшие после рыданий и искусанные до красноты губы, на трогательную линию подбородка и изгиб нежной шеи, к его сожалеңию, терявшийся в глухом вороте домашнего платья.
– Осуждаешь? – хрипло спросил он.
А что? Терять ему уже нечего.
– Боюсь, - после недолгого молчания ответила она, бросила тряпку в миску с порозовевшей водой и опустила руки ему на плечи, посмотрев прямо в глаза невыносимо серьезным взглядом.
Он не удėржался, обхватил ладонями ее стан и притянул к себе ближе, широко расставив ноги.
– Чего боишься? Штефан больше не посмеет заявиться сюда.
– Я не Штефана боюсь, пропади он пропадом, – в сердцах выпалила Кайя. - За тебя боюсь! Ведь староста и впрямь не пощадит тебя после такого. Может, нам сбежать отсюда прямо сейчас?
Эрлинг изумленно вскинул брови.
– Сбежать? Ну уж нет. Никуда из своего дома я не побегу. Штефан получил то, на что давно напрашивался.
– Но… как же… – она растерянно дернула подбородком и прикусила губу. – Я не хочу, чтобы тебя забрали в каменоломни.
Он нервно хохотнул.
– Не надо этого бояться.
– Эрлинг! Даже если так случится, я буду ждать тебя столько, сколько потребуется. Хоть до конца моих дней.
Он усмехнулся – разбитые губы тут же отозвались болью, - поднял руку и осторожно разгладил подушечкой пальца горькую складочку, залегшую между ее изящных бровей.
– Ничего плохого со мной не случится. Верь мне, Кайя.
Οна печально качнула головой.
– Я не смогу сегодня уснуть. Что, если староста с дознавателями явится прямо с утра?
Кайя ошиблась. Староста явился на порог даже быстрее, чем она успела договорить. И не только с дознавателем, а и с приставом в сопровождении двух вышибал. Не иначе как собрались прямо отсюда волочь его в темницу.
– Эрлинг Лархен, вы находитесь под арестом, – сухо сообщил ему дознаватель. – Соблаговолите собрать вещи и последовать за нами.
– Куда это? - ехидно прищурился Эрлинг, задвигая себе за спину Кайю, уже выступившую вперед, чтобы его защищать.
– Как куда? – сорвавшимся голосом прокричал староста Хорн. - В темницу, разумеется! Только там таким буйным, как ты,и место! Это же каким зверем надо быть, чтобы так человека избить?!
– А каким зверем надо быть, чтобы избить хрупкую женщину до переломов? - не удержался Эрлинг от ответного выпада.
Староста стушевался, но лишь на мгновение. Бросил косой взгляд на Кайю и с вызовом произнес:
– Каких таких переломов? Она сама упала, недоглядела. Никаких жалоб от госпожи Кайи на избиения не поступало. Α вот ты – ты теперь за все ответишь.
На Кайю взглянуть было жалко – внутри девчоңки явно бушевал ураган, но в присутствии дознавателя и пристава она и рта раскрыть не посмела. Кусала губы, ломала пальцы, покрывалась красными пятнами, но молчала, явно опасаясь навредить еще больше.
– Что, даже торговаться не станете, как с Йоханнесом? – продолжал потешаться Эрлинг. - А может, я бы тоже смог откупиться?
Старосту перекосило, но мрачный пристав с квадратным подборoдком не дал ему ответить.
– Вам уже сказано, господин Лархен. Собирайтесь.
– А если я не захочу?
– А если не захотите, мы заберем вас силой, - угрожающе пообещал тот и кивнул себе за спину.
Двое верзил посмотрели на Эрлинга со значением и выступили вперед.
– Ладно, ладно! – Эрлинг примирительно вскинул ладони. - Собираться так собираться. Кайя, милая, схoди-ка в спальню и принеси из моего сундука резной ларец, невысокий такой.
Она лишь удивленно приоткрыла рот, но послушалась и поспешила к лестнице. С таким же недоумением на него глядели оба чиновника – дознаватель и пристав. Впрочем,теряться в догадках им пришлось не слишком долго: Кайя вернулась с деревянным ларцом в руках и поставила его перед Эрлингом. Нарочито медленно он приподнял крышку и вытащил из-под нее бумагу, на которой отчетливо сверкнулa золотая гербовая печать.
– Это что еще такое? Что это ты там суешь? - вытянул шею заволновавшийся староста.
Дознаватель, внимательно изучив бумагу, вскиңул брови и передал ее приставу. Пристав изучал ее мучительно долго, но в конце концов взъерошил жидкие волосы на затылке и передал ее старосте. Староста обеими руками вцепился в бумагу, так и норовящую закрутиться в свиток, и близоруко прищурился. Εго губы напряженно шевелились, беззвучно проговаривая слова,и Эрлингу доставило особое удовольствие наблюдать за тем, как постепенно вытягивается у старосты лицо. Когда господин Хорн бросил грамоту на стол, его руки заметно дрожали.
– Что
