Иванов высунул нос из-под одеяла.
— А они точно ушли? — испуганно спросил он.
— Точно. И нам тоже пора убираться.
Из-под одеяла высунулась ивановская голова целиком. По его лицу текла, капая на больничную койку, кровь.
“Неудачно я попал”, — подумал майор.
— Ну-ка подержите... Протянул Иванову пистолет. Тот взял пистолет в руку.
Майор рванул с подушки наволочку и промокнул ею голову Иванова.
— Ничего, до свадьбы доживет.
— До чьей свадьбы? Я женат, — всхлипнул Иванов.
— Ну, значит, до смерти... До смерти заживет.
Майор бросил пропитавшуюся кровью наволочку и взял обратно пистолет. За спусковую скобу взял. Двумя пальцами. В перчатках.
И бросил пистолет под кровать, не забыв вытащить из-под подушки точно такой же ивановский.
— Через десять-пятнадцать минут здесь будет милиция, — сообщил майор, — с которой вам, как я понимаю, встречаться не резон.
Иванов растерянно кивнул, наблюдая, как майор для чего-то рвет на полосы казенные простынку, пододеяльник и одеяло.
— Через главный вход вам уйти не удастся — там охрана. Служебные двери заперты, да и идти до них долго. Лучше всего спуститься на улицу по веревке.
Майор скрутил и связал две оторванные от простынки полосы.
— Вот по этой...
— По этой?! — показал Иванов на скрученную в жгут простынку. — По этой не буду! Ни за что!
— А чем она вас не устраивает? — удивился майор. — Здесь всего-то пятый этаж. Вы из парижской тюрьмы по веревке спускались?
— Да, — обреченно кивнул Иванов. — Но это не я... То есть я... Но я не хотел, это случайно...
— Ничего, раз там случайно смогли, значит, здесь тоже случайно сможете, — подбодрил майор Иванова.
Привязал конец импровизированного каната к батарее и выбросил его в окно.
— Там внизу, прямо под вами стоит машина “Скорой помощи” с ключом зажигания в замке. Выйдете из больницы через задние ворота, повернете направо и...
— Но я не умею водить машину, — сказал Иванов.
— Как не умеете? — поразился майор Проскурин. Ему в голову не могло прийти, что мужик может не уметь водить машину! Вертолет — еще туда-сюда, но чтобы машину!..
— А как же вы?..
— Я на городском транспорте ездил, — ответил Иванов на незаданный вопрос.
Весь хорошо продуманный и уже наполовину воплощенный в жизнь план рухнул.
Что же с ним теперь делать?..
Майор с Ивановым сбежать не мог, его с ним вместе даже видеть не должны были. У него был свой, отличный от ивановского, маршрут эвакуации.
Как же поступить?..
— Ладно, я вас сейчас быстро научу управлять машиной, — принял единственно возможное в такой ситуации решение майор. — Из больницы как-нибудь выедете, а там мы вас встретим. Значит, слушайте внимательно. Это кабина, — очертил руками воображаемую кабину майор Проскурин. — Садитесь на сиденье, поворачиваете в замке ключ зажигания, мотор начинает работать. Находите педаль сцепления...
— Где находить? — спросил, куда-то наклоняясь и что-то разыскивая, Иванов.
— Внизу слева, — ответил майор, чувствуя себя полным идиотом. — Да не рукой находите, ногой. Левой. Жмете на нее.
Майор нажал на воображаемую педаль.
— Находите рычаг переключения скоростей. Да не ногой!.. На этот раз рукой. Правой. И дергаете его вперед и влево до упора.
Майор переключил несуществующий рычаг на первую скорость.
— Жмете педаль газа — это та, что крайняя справа, и отпускаете сцепление. Вот так... — показал майор руками, как надо работать педалями.
— Если надо остановиться — давите на среднюю педаль. Если заглохнете — начинайте все сначала. Повторите.
Иванов повторил.
— Ну все, больше времени нет.
Майор подтолкнул Иванова к окну.
— С богом.
Иванов выглянул на улицу и отшатнулся назад.
— Я не полезу. Я боюсь!
“Может, он точно дурак? — подумал майор Проскурин. — Потому что так убедительно играть невозможно. Но, с другой стороны, я видел его в деле, например, в той же Франции...”
— А если не пойдете, то я вас здесь собственными руками... чтобы вы живым в руки милиции не попали, — грозно сказал майор.
Иванов испуганно посмотрел на майора. И посмотрел в открытое окно.
Нет, майор все-таки был страшнее.
— Ну хорошо, я попробую.
И, с трудом забравшись на подоконник, свесил ноги наружу. После чего завис, намертво вцепившись пальцами в подоконник. Лицо его мертвенно побелело.
— Вы что? Что случилось? — тревожно спросил майор.
— Ни-и-чего, — замотал головой Иванов. — Я хочу назад.
И стал вылезать обратно.
— Вниз! Быстро вниз! — страшным шепотом закричал майор, упираясь в голову Иванова ладонью.
Но тот лез, как трактор, напирая на выставленную ладонь лбом.
“Ни черта у него силища! — поразился майор. — А все слабака изображает”.
Иванов пыхтел, краснел и лез.
— Назад, гад! — гаркнул майор Проскурин и ударил Иванова кулаком по лбу.
Тот, словно от контузии, ошарашенно выпучил глаза и пополз по веревке вниз.
Майор Проскурин отскочил от окна и бросился вон из палаты. Он безнадежно отставал от графика и сильно рисковал, так как мог столкнуться с кем-нибудь в коридоре или на лестнице.
А все он — Иванов!..
Иванов висел между четвертым и третьим этажами, намертво вцепившись в простынки. Он боялся спускаться. Но еще больше боялся подниматься.
Он висел в безнадежной тоске сорвавшегося в пропасть альпиниста. И готов был висеть до утра, до приезда пожарной команды.
Он висел, тихо поскуливая и зажмурив глаза...
Но его руки были слабее обуявшего его чувства страха. Его пальцы устали, и простынка стала проскальзывать между ними. Иванов медленно, но, все более ускоряясь, пополз вниз.
На уровне третьего этажа он проскользнул мимо палаты рожениц. Возле которого маялась бессонницей одна из будущих мамаш.
— Ой! — тихо сказала роженица, увидев качающегося на простынях Иванова, и схватилась за низ живота. Зрелище действительно было не для беременных дам — фигура голого человека, обмотанная обрывками проводов и капельниц, с залитым кровью лицом, с огромными оттопыренными ушами, болтающаяся туда-сюда на фоне полной луны на уровне третьего этажа.
Мама моя!..
Иванов тоже увидел женщину и попытался крикнуть ей, чтобы она позвала кого-нибудь на помощь. Но его слабого крика слышно не было, а было видно, как он страшно скалится, то ли матерясь, то ли грозя слабой женщине.
