что?
— За то, что ударил вас по щеке, — лейтенант пожал плечами. — Грубо, я согласен, но в нас стреляли и я немного торопился.
Ах вот оно что! Вот почему щека так горит! Моррис от души ему вмазал, нечего сказать. Киан непроизвольно коснулся пальцами горящей кожи — наверняка, подумал он, там все красное, и хорошо, если отпечаток ладони не остался. Да и дэвы с ним!
— Не за что извиняться, Джей. Я бы сделал так же.
— Влепили бы мне пощечину?
— Скорее врезал бы в нос, но суть та же.
Джей ухмыльнулся. А Киана тут же отпустило — весь тот груз, который грудой камней лежал у него на душе после обстрела, наконец-то развалился. Булыжники раскатились, но не все — чувство вины перед Гансом Шоллоком никуда не пропало. И перед ним не извинишься...
Но Моррис больше не пугал его, и княжичу не хотелось провалиться под землю каждый раз, когда он его встречал.
Отправив лейтенанта на палубу, Киан немного послонялся по каюте, размышляя об их положении, а потом не выдержал одиночества и сам выбрался под хлесткий дождь.
Туман, стиснувший фрегат в крепкие объятия, и не думал разжимать хватку. Киан поглядел на небо — плотная завеса плохо пропускала солнечные лучи, но само светило ясно вырисовывалось ярким пятном, ореолом подсвечивая чернильные тучи. Моррис прав — сложно ошибиться, когда солнце перед глазами. Если вдруг сломался морской хронометр (а на фрегате, насколько знал княжич, их было несколько), то поможет секстант. Правда, не в такой туман — горизонта не видно, но когда они отчаливали от шартехского судна, белесое марево только подступало и вряд ли сумело бы помешать.
Нет, Джей бы не ошибся. Это невозможно. Но неизвестный остров с невидимыми стрелками тоже невозможен! Тогда где же правда? Что еще реально, а что нет?
«Вильям Первый» уверенно набрал ход и, по подсчетам Морриса, к вечеру должен был причалить в порту Кейла. О том, что никакого Кейла впереди может не оказаться, он больше не заикался. Киан его понимал — нет смысла мусолить эту тему. До вечера они все равно не поймут, правильно идут или нет, так зачем терзать себя зря. О том, что будет, если фрегат так и не доберется до знакомого берега, княжич предпочитал не размышлять.
Настроение на корабле царило подавленное. Глядя на матросов, Киан даже завидовал им — они хотя бы занимали себя работой и так отвлекались от проблем, а вот он чувствовал себя бесполезным — управляться со снастями он не умел, делами на фрегате заправлял Моррис, лекарь Саймон в помощи не нуждался. Он всерьез подумывал о том, чтобы отправиться к судовому коку и помочь ему в готовке — припасы из трюма таскать, еще там чего-нибудь. Но в итоге махнул рукой и ушел к носу фрегата, заняв у Джея подзорную трубу. Битый час он стоял у бушприта и пытался высмотреть в тумане хоть что-то, перебирался на корму, искал огонек маяка, но все без толку. «Вильям Первый» будто бы плыл на месте в чистейшей пустоте, огороженной стеной густого марева.
Солнце упорно клонилось к западу, и Киан нервничал все сильнее. Если все верно, то Кейл уже совсем рядом, и скоро настанет момент, когда они либо вздохнут с облегчением, либо...
Поймут, что с концами заблудились.
Мечась по палубе вне себя от нервотрепки, Киан на всякий случай уточнил у Морриса:
— Джей, а если мы все-таки забрали южнее? Как скоро дойдем до берега?
— Смотря насколько забрали, — неохотно ответил лейтенант. — Если всего на пару градусов, то ну... разминемся с Кейлом и через полчаса уткнемся в землю. Но это вряд ли, потому что даже так пройдем близко к городу и если не увидим, то услышим его.
— А если больше, чем на пару градусов?
— Капитан, я понимаю, к чему вы клоните, — со вздохом сказал Моррис. — Но я уже говорил, что...
Киан нетерпеливо оборвал его:
— Джей, слушай, я не сомневаюсь, что ты все делаешь верно. Я просто хочу разобраться. И все.
Лейтенант недовольно поморщился, но кивнул.
— Если бы мы отклонились серьезнее, чего, я повторю, не-мо-жет быть, то прошли бы мимо Стеттонской бухты в сторону мыса Тенхи. Тогда до берега, при условии, что туман не пройдет, дошли бы часа за четыре в лучшем случае, и часов за восемь - в худшем. Зависит от того, какой крен бы мы сделали.
— Спасибо, Джей, ты...
Остатки киановой фразы потонули в удивленных возгласах матросов на палубе:
— С правого борта! Глядите!
Переглянувшись друг с другом, Киан и Моррис кинулись к фальшборту, где уже столпились несколько матросов и гвардейцев — из кубрика на крики выполз и потрепанный Майло Джонс, лихорадочно осматриваясь безумным взглядом.
В первые мгновения Киан ничего не увидел, хотя стоявший под боком матрос тыкал пальцем куда-то в туманную хмарь, указывая направление, но, приглядевшись, нервно выхватил подзорную трубу с петли на поясе.
В море, у самой границы туманного полотна, что-то всплывало, мелькало темными боками, а затем мягко погружалось в волны, вспенивая воду.
Киан поднял трубу, но быстро понял, что смысла в ней мало — существо (а это явно было что-то живое), плыло слишком близко к фрегату, чтобы на него можно было удобно навестись линзой.
— Это киты? — спросил матрос — тот самый, который первым заметил темное пятно на воде.
— Не знаю, — буркнул в ответ Киан, убирая трубу. — Почему киты-то, если...
Он хотел сказать что-то вроде: где ты увидел китов, если он один, но вдруг понял, что черных тел вокруг фрегата стало куда больше. Близко они не подбирались — плавали в отдалении, но так, чтобы их реально было заметить. Иногда они скрывались в тумане, но лишь для того, дабы тут же появиться обратно.
Неведомые гости взрезали водную гладь, пуская облачка брызг, но Киан, как ни старался, не мог хорошенько их рассмотреть.
Моррис что-то бормотал себе под нос, покачивая головой.
— Киты сюда редко заплывают, — сказал он наконец. — И выглядят они не так.
— Тогда кто это? — спросил княжич, не сводя глаз с кружащихся в странном танце существ.
— Если бы я знал.
А темных пятен все прибывало. Там, где их виднелось больше всего, вода бурлила кипятком. Но ни одно из них не рисковало подплывать ближе
