задумчивый взгляд.
— Может, главный грех Манако в том, что она никого вокруг не воспринимает как полноценных, живых людей?
Глаза у Синои большие, с красноватыми от недосыпа мешками под ними.
— Помните, я рассказывал, что мою дочь начали дразнить в школе из-за лишнего веса?
Рика кивнула.
— На самом деле она скорее не поправилась, а просто рано созрела. И выглядела женственнее сверстниц. Это пугало тех, кто с ней учился. И меня тоже. Я боялся столкнуться с животрепещущими проблемами повзрослевшей дочери.
Рика попыталась представить его дочь. Маленькая девочка с такими же чертами лица. И вот эта малышка выбирается из тесного кокона, расцветает и постепенно становится женщиной, чье тело переполняет бушующая жизненная сила.
— Тогда я смутно ощущал, что происходит, но не пытался осмыслить. Я и пальцем не пошевелил, чтобы разгрузить свой рабочий график. Сознательно не пошевелил. Мол, я и так изо всех сил стараюсь исполнить отцовский долг, зарабатываю деньги — что поделать, если что-то приходится упускать. На самом-то деле это была видимость. Я старался быть хорошим отцом по меркам общества — и упускал из виду то, чего действительно хотела от меня дочь… Больше я не хочу допускать таких ошибок. Я помогу вам, но…
Синои заговорил быстрее, проглатывая окончания слов. Он залпом допил свое пиво, поморщился и закончил, глядя прямо на Рику:
— Вам не кажется, что стоит отступиться от дела Манако? — Взгляд у него сделался непривычно строгим. — Как журналист я, конечно, считаю, что нужно довести его до конца, но как друг… Как друг я говорю вам, что лучше прекратить самодеятельность и предоставить остальное полиции. Это касается и вашей подруги.
— Насчет Рэйко… Я попросила ее мужа подождать с подачей заявления о пропаже до завтра. Мне не хочется, чтобы поднялся шум. Я бы хотела, чтобы Рэйко плавно вернулась к привычной жизни, как будто ничего и не было.
Рика обернулась на Китамуру, который пытался спрятать лицо за раскрытым журналом. Встала, подошла к нему и бесцеремонно выхватила журнал у него из рук.
— Слушай, ты же знаешь адрес Екоды Сиро, который проходил по делу Манако? Того, из Кавасаки, у которого она жила перед арестом? Ты ведь собирал материалы для статьи.
— Знаю… А что?
Весь лоск важности и самодовольства стерся со вспыхнувшего до кончиков ушей лица Китамуры. Даже в тусклом освещении было видно, в каком замешательстве пребывает Китамура.
— Я думаю, моя подруга может быть у него. Отвезешь меня туда?
Китамура бросил короткий взгляд за спину Рики. Тут телефон в ее сумке ярко вспыхнул — в полутемном баре загоревшийся экран почти ослеплял.
— Я сейчас, — бросила Рика и торопливо вышла на улицу, даже не накинув пальто.
* * *
— Почему ты не отвечаешь на звонки? Сколько можно игнорировать? Я что, сделал что-то не так?..
— Прости, я по уши в работе.
Вообще-то зайти к Макото, который наверняка еще в издательстве, было бы делом пары минут, но у нее и близко не было такой мысли.
Голос Макото, в котором еще сохранялись остатки самообладания, дрогнул:
— Ты что, хочешь расстаться?
Вопрос не вызвал у нее особых эмоций.
— Давай поговорим об этом позже.
— Что за дела? Я же ничего такого не сделал!
«Значит, он и так умеет разговаривать… Как мужественно», — отстраненно отметила Рика и прервала сорвавшийся на крик голос Макото одним нажатием кнопки.
А ведь его реакция вполне нормальна. Наверное, она поступает с ним жестоко. Но не потому ли, что голова ее забита беспокойством о Рэйко?
Раньше Рике казалось, что в отношениях нет смысла ударяться в эмоции. Отношения сложились — и этого достаточно. В итоге она ничего не вложила в них — ни капли себя. Они оба — и она, и Макото — вели себя как живые мертвецы.
Рядом нарисовался Китамура. Синои тоже вышел из бара.
— До свидания. Будем на связи, — попрощался он, вежливо кивнул Китамуре и пошел в сторону станции. Заморосил дождь — такой мелкий, что, даже подставив ладонь, не сразу заметишь.
Бросив взгляд на здание издательства, Рика нашла окна офиса Макото. Если подумать, она никогда не видела, чтобы там был выключен свет.
Китамура недовольно кривил лицо, уткнувшись в телефон, а Рика свой убрала в сумку. Найдет Рэйко — тогда поговорит с Макото, а пока ей не до того.
Телефон на дне сумки снова ожил, укоряюще подсвечивая смятые чеки, заколки и колпачки от ручек.
* * *
Ветер нес с собой запах бензина. Почему-то он казался приятным и успокаивающим. В промзоне Кавасаки стоял запах горения самых разных веществ — кажется, прислушавшись, можно даже разделить его на составляющие. Чтобы добраться до трехэтажного домика Екоды в маленьком окраинном районе, они с Китамурой доехали до конечной станции на линии Кэйхин-Тохоку — дорога заняла около часа.
Утро выдалось промозглым — и не скажешь, что подступает весна.
— А вы уверены, что ваша Рэйко там? Неужто она действительно решила пожить с Екодой, чтобы добыть новые доказательства для дела Манако?
— Можешь поверить мне на слово — Рэйко способна проделать что угодно с совершенно невозмутимым видом, если считает, что так надо.
— Получается, вы дружите со студенческих времен? И это при таком-то загруженном графике? Даже зависть берет…
Рику начал выводить из себя монотонный тон Китамуры, и ответ вышел резким:
— Вот уж не думала, что ты способен на зависть.
— У меня нет настоящих друзей — так, приятели по работе и полезные знакомства. Поэтому мне и не верится, что ваши отношения с Синои и правда такие бескорыстные, как вы описываете.
Китамура вдруг остановился и махнул рукой, привлекая ее внимание.
Из дома вышел невысокий полноватый мужчина в пиджаке. Видимо, это и есть Екода. Лицо хмурое. На мгновение Рика представила близость Рэйко с этим человеком, и тут же поспешно отмахнулась от этих мыслей. Дождавшись, пока Екода исчезнет из виду, она бросилась к двери и нажала на кнопку звонка. Никто не ответил. Тогда она дернула ручку и…
Сможет ли она жить как раньше, если потеряет любимую подругу? Сможет ли продолжать работать журналистом? Ведь это из-за нее Рэйко здесь оказалась. Она представила худенькое тело, лежащее на полу.
Кажется, Китамура заметил, как дрожат ее руки.
И тут дверь открылась.
— Рэйко…
Ее подруга стояла перед ними. За ее спиной виднелась комната странной треугольной формы, сходящейся углом к двери.
— Рика… — неуверенно произнесла Рэйко. К ее ногам жалась собака, заливающаяся испуганным лаем. Смышленая морда колли напомнила Рике кого-то из знакомых.
Они прошли в дом. Видимо, Рэйко не
