слегка заплетался, а руки плохо слушались, но всё это оказалось ерундой по сравнению с моим состоянием, которое я ощутил, проснувшись утром. Голова так сильно болела, будто по ней отец молотом долбил. Во рту сухо, как в пустыне Орташ, и гадко, как в стойле. Возникла мысль поискать в комнате любую жидкость. По привычке я резко вскочил с кровати. Это была одна из самых глупых идей в моей жизни. Я почувствовал резкое головокружение. Такое ощущение, будто кто-то мне в неё вложил железный шар. Этот шарик, набрав обороты, стал кататься из стороны в сторону, ударяясь об стенки и создавая сильнейшую вибрацию.
Зачем я столько выпил? Не-е-т, пить я точно больше не буду. Ну его в болото такое утро, — ругался я, держась руками за голову.
Подняв кое-как голову, огляделся. Кто сказал, что счастья нет, — есть, и я на него сейчас смотрю. Медленно передвигая ногами, дошёл до стола, стоявшего в углу комнаты. На нём обнаружился самый прекрасный кувшин из всех кувшинов на свете. Припав к горлу, я сделал смачный глоток. И, конечно же, в кувшине оказалась та-да-дам «Медовуха». Поначалу хотелось завыть, но вовремя спохватился, резкие звуки нам не нужны. Хм-м, — прислушался я к своим ощущениям, — а ведь стало чуть легче. Не-е, пить — это точно не моё. Принял для себя окончательное решение: это был первый и последний раз, когда я выпил «Медовуху». Но это не точно.
— Юси, утро доброе. Хотя нет, оно совсем не доброе. Напомни, пожалуйста, какие у нас там планы? — спросил я у него, потому как он вчера не пил, а значит, должен помнить. Сделав ещё один небольшой глоток, отставил кувшин обратно на стол и вышел из комнаты.
— Доброе, — с явной насмешкой поздоровался Юси. — Я предупреждал тебя, не злоупотребляй напитком. Ну да ладно, чего уж теперь говорить. Да и опыт — это всегда хорошо. Так-с, Крэн, план у нас такой, — и Юси бодрым голосом стал вещать.
Бодрый, весёлый голос Юси знатно так раздражал. Он будто выспался после хорошего обеда. Весь такой на подъёме. Аж противно стало, но, с другой стороны, никто пить меня не заставлял, а значит, зря я о нём плохо думаю. Отбросив дурные мысли, постарался сосредоточиться на словах Юси.
— По поводу твоего вопроса, — на секунду Юси сделал паузу, дабы убедиться в собранности Крэна. — План такой: во-первых, выяснить, чего им от тебя надо, во-вторых, не сдохнуть, пока будешь выполнять их просьбу, а выполнять придётся, это как пить дать. Ой, простите, — весело усмехнулся Юси.
— Пошёл ты, это первое, а второе — продолжай давай, — всё же не удержался и нагрубил.
Крэн, нельзя быть таким гадким, — пожурил я себя.
— В-третьих, свалить из леса, желательно при этом не нарваться на новые неприятности. Ну и в-четвёртых, узнать всё про этого воина и в каком направлении он свалил. Пока что, думаю, всё, а дальше посмотрим, как пойдёт.
— Принимается, — согласился с предложенным планом, пока шёл по коридору.
Приближаясь к общему залу, я услышал множественные голоса людей. Выйдя из коридора, обалдел от происходящего. Бездна людей сидела и пила. На их лицах не было и грамма усталости.
Они что, вообще с вечера не расходились? — промелькнула пугающая меня мысль.
Присмотревшись к ним, до меня наконец дошло: это пришли те, кто ночью был в патруле. Похоже, здесь народ всегда есть.
— КРЭН! — Звучный голос Атли раздался на весь дом. — Иди к нам. Сам глава клана находился сейчас не на троне, а в центре за огромным столом. Атли встал и махнул мне рукой.
Я кивнул, отмечая, мол, увидел, и направился к нему. Подойдя к накрытому едой столу, остановился рядом с главой клана, сидевшим на длинной скамье. На противоположной стороне стола сидели незнакомые мне люди.
— Доброе утро всем, меня зовут Крэн, — поприветствовав, я уселся на скамью рядом с главой. Для себя лишь отметил: «Эти точно не из клана „Лесного ветра“. У этих нет недлинных светлых волос, неярких зелёных глаз, наоборот, их волосы максимум доходили до плеч, а у всех троих глаза коричного цвета. А волосы тёмно-русые, в общем, как у всех в Гикране».
Напротив меня со скучающим видом сидел крупный мужчина. Возраст где-то за пятьдесят, нос искривлён, явно часто ломали, на правой щеке глубокий шрам, а с левой стороны черепа отсутствуют волосяной покров. Колоритный такой дядька. По бокам от него сидели двое молодых парней. Можно сказать, мужчин. Им явно за тридцать, лицом напоминают брутального мужика. Возможно, сыновья, но с такой внешностью, как у мужика, сразу и не понять, кто кому кем приходится. На моё приветствие никто не ответил. Пожав плечами, я лишь усмехнулся и обратил своё внимание на снедь.
Схватив чью-то кружку, тут же осушил её до дна. Вместо медовухи там оказалась обычная вода. Ну а что? У меня не было сил ждать, пока мне принесут другую. Оглядев ещё раз стол, поразмышлял, чем бы мне угоститься. Накрыто на стол было небогато, но сойдёт: варёные овощи, каша, сыр да хлеб. Я принялся впихивать в себя еду, есть не хотелось, но силы нужны. Сидя с набитым ртом, я потянулся за симпатичным на вид куском сыра и ощутил, что меня рассматривают, будто диво какое увидел. Поочерёдно посмотрев в лица сидящих на противоположной стороне стола, нахмурился. Голова болит, настроение не очень, ещё и эти уставились, есть мешают.
Атли молчал, но его широкая улыбка говорила сама за себя. Мужик же спокойно жевал яблоко и изучал меня, а те двое парней сидят и пыхтят. Злые, недовольные, раздувая ноздри. «Им-то я когда на мозоль наступил?» — успела мелькнуть мысль в голове, как в то же миг один из них дёрнулся в мою сторону.
Я резко вынул нож из рукава и подставил кончик лезвия к горлу ещё только встававшего из-за стола парня. Ни один из тех, кто сидел со мной за столом, не успел заметить моего движения.
Наконец-то прожевав и проглотив кусок мяса, я левой рукой взял опять чью-то кружку, опрокидывая в себя. Ну вот такой я некультурный. А они не поздоровались со мной, так что мы квиты. Эта кружка, похоже, была Атли, ну ничего, думаю, не обидится. Вон сидит и лыбится, ему всё замечательно.
Правой же рукой я так и держал
