обнимку с моим членом. Ее рука просунулась между нами, и она взяла мой ствол, направляя его к своей влажной сердцевине, а затем опустилась на меня так медленно, что мне стало больно.
Ее киска была тугой и чертовски готовой для меня, и когда она убрала руку, она скользнула вниз так, что я оказался глубоко внутри нее. Затем она начала двигаться, сначала медленно раскачивая бедрами и высоко поднимая задницу при каждом движении, чтобы мой член входил и выходил из нее снова и снова.
Она стонала, вздыхала, ее руки были в моих волосах и по всему моему телу, ее рот пожирал мой, и она жестко скакала на мне.
Я стонал под ней, упираясь бедрами в ее бедра так, что входил в нее сильнее, глубже, наслаждаясь задыхающимися стонами, которые раздавались каждый раз, когда мой член попадал в волшебную точку внутри нее, но этого было недостаточно.
Я перестал сдерживаться, резким движением схватил ее за задницу и сжал так сильно, что мои пальцы впились в круглую плоть, и помог ей насадиться на меня еще сильнее, ударяя своими бедрами о ее бедра и глядя на нее, когда она извивалась и кричала от удовольствия на моих коленях.
— Откинься назад, куколка, я держу тебя, — приказал я, и она сделала то, что я сказал, откинувшись так далеко назад, что ее волосы взметнулись под ней, и я получил идеальную позицию, чтобы завладеть самым чувствительным местом глубоко внутри нее.
Первый сильный толчок моих бедер лишил ее дыхания, а на второй она закричала достаточно громко, чтобы разбудить весь район.
Ее киска сжималась вокруг меня, пока я трахал ее сильнее, и она приближалась к краю с каждым ударом.
Когда оргазм прорвался сквозь нее, ее мышцы восхитительно сжались, схватив мой член в железный кулак, который мгновенно заставил меня сильно и быстро кончить глубоко внутри нее, наполняя ее теплом, когда я потянул ее обратно на свою грудь, чтобы она могла рухнуть на меня и пережить последние волны наслаждения.
Мы сидели, задыхаясь, несколько минут, я провел руками по ее спине, лаская ее и прижимая к себе, наши тела все еще были соединены, и мы просто наслаждались обществом друг друга.
— Ты снова наполнила мою жизнь смыслом, когда у меня его не было, — вздохнул я, проводя рукой по ее рыжим волосам, а ее лицо оставалось зарытым в моей шее. — Когда я нашел тебя в снегу в тот день, это ты спасла меня, а не наоборот.
— Мы спасли друг друга, — вздохнула она, откинувшись назад, чтобы посмотреть на меня как следует, и я провел рукой по ее лицу, притянув ее к себе для нежного поцелуя на мгновение, а затем снова мягко оттолкнул ее.
— Я люблю тебя, Уинтер, — грубо сказал я, вкладывая в эти слова больше смысла, чем когда-либо в своей жизни. — И я хочу, чтобы ты всегда была моей.
Ее глаза наполнились влагой, а губы разошлись в ответ, но я не дал ей возможности произнести это, притянув ее ближе, чтобы снова поцеловать.
Я застонал, когда ее язык скользнул по моему, мой член снова стал твердым для нее, набухая внутри нее в надежде на второй раунд.
Я не позволил ей отстраниться, когда она попыталась, не желая, чтобы она сказала мне это в ответ только потому, что я заявил о своих чувствах, но она не собиралась останавливать себя.
Ее рука переместилась на мою обнаженную грудь, и она написала послание на моей плоти сильными движениями, которые невозможно было не заметить.
«Я люблю тебя».
Мое сердце заколотилось от дикого возбуждения при этих словах, и когда она снова начала медленно двигать бедрами, мой член становился все тверже внутри нее. Она стонала мне в рот, и я глотал ее целиком, а наши тела продолжали двигаться в этом прекрасном ритме, и я потерялся в ней, борясь с желанием улыбаться, как проклятый дурак.
Я влюбился в дикарку, и каким-то образом я также заслужил ее сердце.
***
Завтрак был напряженным. Фрэнки пытался шутить, чтобы разрядить обстановку, в основном о том, как он проснулся среди ночи от того, что либо кто-то очень громко смотрел порно, либо у него поселился сильно возбужденный полтергейст. Мне действительно нужно было найти квартиру для нас с Уинтер, но, как отметил Фрэнки, он все еще не понял, почему Дюк и остальные пытали ее и при чем здесь Кларисса. Эта квартира была крепостью, в которую никто не мог проникнуть, и пока мы не узнаем, почему кто-то пытался вскрыть мозг Уинтер в поисках информации о таинственном коде, мы не могли гарантировать ее безопасность в другом месте.
Уинтер продолжала зевать, и я чувствовал себя виноватым в том, что она не выспалась в течение ночи, хотя и не так сильно, когда вспоминал, как хорошо было зарываться в нее и заставлять ее кричать.
— Хочешь устроить просмотр фильма в комнате с телевизором, пока папа здесь, Уинтер? — спросил Фрэнки, доедая свой тост и поднося кофе к губам.
Сегодня он был одет в дорогой костюм и предупредил меня, что Мартелло любит, чтобы его сыновья всегда выглядели наилучшим образом. Но это поставило меня перед дилеммой: я не хотел прилагать слишком много усилий, чтобы произвести на него впечатление, но и не хотел разочаровать его с первого взгляда. В итоге я выбрал темно-серый костюм с белой рубашкой, но галстук не надел — это был маленький акт восстания против того, что я слишком стараюсь. Я еще даже не был уверен, что хочу отношений с этим человеком, и уж точно не хотел перегибать палку с подлизыванием.
— Звучит неплохо, — с улыбкой согласилась Уинтер, и я порадовался, что он предложил ей занятие, пока я встречался с Мартелло.
Мой биологический отец изначально настаивал на личной встрече со мной, и Фрэнки согласился, не потрудившись спросить меня об этом. Но как бы мне отнюдь не хотелось вычеркивать Уинтер из жизни, я мог согласиться с тем, что это довольно личное дело, которое нам нужно решить наедине. По крайней мере, сначала. После этого, я полагал, я просто посмотрю, что я чувствую по поводу развития отношений или нет. В конце концов, я был взрослым мужчиной — вряд ли я нуждался в том, чтобы мой папа присматривал за мной.
— Какие фильмы тебе нравятся? — спросил ее Фрэнки.
— Боевики, — мгновенно ответила Уинтер и замерла, резко вдохнув и удивленно посмотрев на меня. — Не знаю, откуда я это знаю, но я знаю, —
