Минка и Нелла будут держать язык за зубами, поэтому за ними приходится следить.
Когда раздается стук в дверь, я поднимаюсь со стула и направляюсь прямо к двери. К моему раздражению, Ксавье прерывает меня, и Бастиан открывает дверь вместо меня. На мгновение воцаряется напряженная тишина, прежде чем я вижу Ашера, переступающего порог. На лбу у него небольшой порез, губа разбита, но в остальном он выглядит нормально.
Не заботясь о том, кто увидит, я подбегаю к нему и прыгаю в его объятия, заставляя его слегка спотыкаться в переполненном коридоре, пока он не заносит нас обратно в комнату. Он вздрагивает, и я тут же отцепляюсь от него, но он снова притягивает меня к себе. Я просовываю пальцы под его рубашку и осторожно надавливаю на живот, замирая, когда он шипит от боли.
— Что случилось? — спрашиваю я.
— Наверное, сломано ребро.
— Тебе нужно обратиться к врачу.
Он улыбается мне с благоговейной улыбкой, которая выводит меня из себя.
— Не нужно. Все заживет.
Я не настаиваю на этом. Я не выиграю, а мне нужно выбирать битвы.
— Что случилось? — снова спрашиваю я, хотя на этот раз я имею в виду то, что произошло, пока его не было.
— Мы с Ником попали в засаду, устроенную людьми Рене.
— Сколько?
— Девятнадцать на складе в Джерси.
Девятнадцать. После разборки в пентхаусе я не сомневаюсь, что Ашер справится с девятнадцатью мужчинами — с помощью Ника или без нее. Очевидно, с Ашером все в порядке. В конце концов, он здесь.
Поэтому я спрашиваю:
— Ник?
— Он в порядке. Он уехал из города, чтобы затаиться.
Я не спрашиваю об этом, потому что мне плевать на то, почему Нику нужно залечь на дно, лишь бы с ним все было в порядке.
— А Рене?
— Мы нашли его в мотеле в миле от склада.
— Что вы сделали?
Он сужает глаза на мой обвинительный тон.
— Мы не убили его, Люси.
— Тогда что вы сделали?
— Мы позвонили в полицию.
— И они арестовали его? С какими доказательствами?
Ашер ухмыляется.
— У него не было с собой никаких улик, но мы могли подбросить несколько, чтобы полиция нашла их, когда будет обыскивать номер.
— Ашер… это незаконно.
— И что? Это незаконно только в том случае, если полиция узнает об этом, а она не узнает.
Мне следовало бы беспокоиться, что он нарушил закон, но я не беспокоюсь. Я просто рада, что он здесь, и все закончилось.
— А Моника?
— Уволена по решению суда за нарушение контракта. В данный момент мы также собираем против нее улики для уголовного дела. У нас есть запись с камеры наблюдения, на которой видно, как она вошла в здание прямо перед нападением. Мы передали его копам. Она должна скоро оказаться в тюрьме, если еще не там.
— Но ты не знаешь, в тюрьме ли она еще.
— Это лишь вопрос времени.
— О.
— Люси?
— Да?
Его глаза темнеют.
— Черная роза… — начинает он.
Мой разум приходит в замешательство.
— Что с ней?
— Рене прислал ее тебе. Мы смогли отследить покупку.
Мои глаза расширяются.
— Я думала, ты подарил ее мне.
Ашер кладет палец мне под подбородок и наклоняет мое лицо вверх, чтобы я смотрела ему в глаза.
— На будущее, если я пошлю тебе розы, это будет целый чертов букет.
Я улыбаюсь и наклоняюсь вперед, чтобы поцеловать его. Когда я отстраняюсь, то спрашиваю:
— И что теперь?
— Все, что ты хочешь, Люси.
Оказалось, что после всего этого я действительно хочу провести обычный день с Ашером, и это включает в себя посещение моего единственного занятия сегодня. В этом семестре я прохожу еще один курс у доктора Ролланда, посвященный применению физики в биологии. Я еще не ходила на него физически, из-за угрозы моей жизни, но теперь мне не терпится.
— Мы опоздаем. — Я хмурюсь.
Ашер поднимает бровь, как бы говоря: "И что?".
— Зона брызг.
Я смеюсь, когда он ускоряет шаг, но смех тут же утихает при виде Моники. Она появляется у входа в Вейзерли как раз в тот момент, когда мы выходим. Своим дизайнерским нарядом и идеальной укладкой она напоминает мне кухню стран третьего мира, которую я привыкла есть во время своих путешествий — замазанная до смерти, чтобы скрыть под ней тухлое мясо.
Увидев меня, она рычит.
— Ты!
Я подхожу к ней, когда Ксавье и мой ночной охранник хватают ее за руки.
— Что я? Это ты пыталась убить Ашера.
— Я никогда не причиню вреда Ашеру. Это должна была быть ты!
Я смеюсь над ее наивностью.
— Так вот как он заставил тебя согласиться на это? Он пообещал убить твоего конкурента? — Я понимаю, что права, когда она замирает, борясь с захватом Ксавье.
Она открывает рот, чтобы что-то сказать, но это не имеет значения. Я уже прохожу мимо нее с Ашером рядом. Ксавье остается позади и ждет, когда приедут копы, а я нет.
Я иду вперед, и я иду дальше.
И когда мы с Ашером входим в лекционный зал и видим, что единственные свободные места находятся в зоне брызг, мы все равно садимся. Я слегка хихикаю, когда капелька слюны доктора Роллана попадает на щеку Ашера, и он закатывает глаза. Когда он достает из кармана костюма носовой платок, чтобы вытереть ее, я любуюсь им.
Ашер — убийца.
Он гений.
Он верный.
Он — мой тип идеала.
Он из тех мужчин, ради которых девушка готова сидеть в зоне брызг.
И самое главное — он мой.
ЭПИЛОГ
Деревянный пол холодеет под моими босыми ногами, когда я направляюсь к кабинету Ашера. Я не включаю свет, мне не нужен свет, чтобы вести меня по дому, который я уже знаю как свои пять пальцев. Черт, это единственный настоящий дом, который я когда-либо знала.
Когда я открываю дверь в кабинет Ашера, мое тело дрожит, и я удивляюсь, что мои ноги не посинели.
Ашер смотрит на меня со своего стола, улыбается своей улыбкой, от которой спадают трусики, и осматривает мое тело с ног до головы. Когда его взгляд останавливается на моих замерзших ногах, он с самоуверенной ухмылкой спрашивает:
— Холодные ноги?
— Ха. Ха, — отвечаю я. — Я могу сказать то же самое о тебе. — Я пробираюсь к нему, смотрю на часы на стене и сажусь на край его стола, прижимаясь к нему всем телом. — Сейчас три часа утра в день нашей свадьбы, а ты встал на
