полу, и только затем соизволил обернуться.
— А?
— Почему мы сбегаем?
— Мы не сбегаем! Я провожаю тебя.
— Что-то больно много желающих меня проводить! Этот фон Ланге… Он твой друг?
— Что-то вроде… — неловко пробормотал маг.
— Тогда почему твой друг ко мне пристает?
— А он приставал?! — громко возмутился маг. — Какой подлец! Мерзавец! Предатель! Я обязательно с ним разберусь! Прямо сейчас!
Он был хорошим актером, но сейчас безбожно переигрывал. Ускользнуть Рихтеру я не дала. Схватила его за воротник, и притянув к себе, зашипела:
— За дуру меня держишь? Что за представление вы тут устроили за мой счёт?!
— Никто не…
Я резко отпустила мага. От гнева сперло дыхание, и что хуже всего, на глаза набежали слёзы.
— Рената? Боже, только не плачь!
— Это подло, Корбин. Ты ведь знаешь, как… — говорить было сложно. Слова приходилось буквально выталкивать. — Как мне неприятно мужское внимание! Ты знаешь, знаешь!
— Разве? Ты ведь предпочитаешь делать вид, что всё в порядке. И что со всем можешь справиться одна.
Маг неожиданно подтвердил мою случайную догадку. Внимание Ланге, его приставание, появление повелителя стихий в нужный момент. Хотя, наверное, он должен был спасти меня от злого и испорченного аристократа. Просто все пошло не по сценарию — я смогла отстоять себя без него.
— И ты решил таким образом проучить меня?!
— Нет! Нет. — Рихтер протянул ко мне руку, но я отшатнулась. — Я не думал, что Ланге так далеко зайдет. Я тут же вмешался, когда понял, что происходит. Он должен был…
— Испугать меня? Или соблазнить? Может ты думаешь, что я повелась бы на его смазливую мордашку? Или цель была в другом?! Чтобы я увидела, какой ты прекрасный, благородный человек… Даже слезливую историю про несчастную любовь придумали.
Рихтер нахмурился.
— Что там тебе Стефан наплел?
— Врал про твое разбитое сердце. Будто оно у тебя есть!
Я с силой ударила мага по груди кулаком. Он даже не поморщился. Может, еще раз — в живот или солнечное сплетение? Хотя это вряд ли мне поможет. К тому же между колон мелькнула чья-то фигура, а я не собиралась устраивать скандал при свидетелях.
— Не ходи за мной, — процедила я.
Неожиданно Корбин послушался. Я ощущала его взгляд на своей спине, но так и не обернулась, чтобы посмотреть, что за выражение было на его лице — самодовольства, гнева или сожаления.
— Теряешь хватку. Ну или деградируешь на фоне помраченного от любви разума.
Стефан появился, все еще держась за голову, но судя по оживленному голову, его уже почти отпустило. Рихтер, сидевший прямо на полу, прислонившись спиной к колонне, мрачно посмотрел на своего приятеля.
— Это ведь не была шутка, так? — поинтересовался наследник графа. — Даже для тебя она слишком глупа и жестока.
— Нет, это не была шутка, — мрачно согласился Рихтер. — Я попросил к ней немного поприсутствовать. А не тянуть к ней свои мерзкие лапы и губы. Она не какая-то тебе придворная… фифа!
— Ну прости-прости, увлекся! Так это проверка искренности чувств? Сеньорита прекрасно её прошла.
— И не проверка. Я…
На самом деле Рената его раскусила. Корбина задевало то, что Рената не доверяла ему. Скрывала свою боль, прятала свои искренние чувства. И в какой-то момент, под воздействием вина ли, или просто зайдя в тупик в попытке сблизиться с Ренатой, он решился пойти на маленькую авантюру. Он лишь хотел, чтобы она избавилась от своих глупых иллюзий, что справиться со всем одна. Увидела в нем опору и защитника. Кроне же он отвадил — притом без всякого мордобоя. Просто при последней, «случайной» встрече, намекнул, что достаточно безумен и влюблен, чтобы ради Ренаты пойти на убийство, доказать которое будет нельзя. По большей части Рихтер блефовал, конечно — это был крайний вариант, и то он действовал бы тайно, а не в лоб. Но тогда ему едва ли удастся поладить со своим будущим… хм, кем ему там станет Лучиано? Пасынком? Подопечным? В любом случае, важнее была безопасность Ренаты и её племянника — а всё остальное не так важно.
Но теперь она в жизни к нему не подойдет. Всё было зря.
— Ты? Продолжай, Корбин. Мне интересно., что за мысли бродят в твоей бедовой голове!
— Я не должен был так делать.
— Ага. Это больше в духе Шефнера, хотя он все же действует тоньше и изящнее. Но так его жена то покрепче будет. А твою Ренату, кажется, всерьез задел обман. Ты серьезно попал, Корбин.
— Хватит злорадствовать! И вообще, то ты там ей наболтал о моем прошлом?
— Рассказал о Софии… Так, чутка.
— Зачем? — устало поинтересовался маг.
— Потому что ты выглядишь великовозрастным обалдуем, для которого всё — только игрушки. И в отношения ты тоже только играешься. — Ланге уселся рядом, достал портсигар, и закурив, задумчиво сказал. — Поэтому я удивился, когда узнал, что ты решил жениться. Думал, что ты так и помрешь одиноким.
— Почему бы мне не жениться? — проворчал маг, морща нос от едкого дыма слишком дешевых для столь обеспеченного человека, как Ланге, сигарет. — В конце концов, я тоже хочу семью и детей.
Мимо них прошли слуги, стараясь не коситься на двух странных северян, устроившихся на полу.
— То есть чистая прагматика? — фыркнул Ланге. — Я бы тебе поверил, если бы не видел, как на неё смотришь. И на такие глупости, как ты тут продемонстрировал, способны только юнцы или влюбленные.
— Не выдумывай. Мне нравится Рената, но свой разум я не потерял. Просто наш брак выгоден обоим. Рядом со мной наконец будет женщина, которая меня не раздражает, и во всем устраивает, а Рената обретет немного устойчивости в жизни.
— С тобой?! Устойчивости?!
Ланге снова расхохотался, запрокинув светловолосую голову. Ударился затылком о колонну и поморщился.
— Проклятье! Мог бы и предупредить, что лермийка так умеет. Как вспомню, что она со мной сделала, так дрожь берет! Кстати, перед самым отъездом ты напился, и все твердил… как там было? О! «Никогда не женюсь на магичке. Хватит мне ведьминских закидонов!». И что я вижу?
Рихтер закатил глаза, не желая отвечать, и не желая признаваться, что он игнорировал любые причины, что могли бы помешать ему остаться рядом с Ренатой. Например, свою интуицию, которая при их первой встрече просто вопила, что с южанкой что-то не так.
Глава 51
Удивительно, но Стефан фон Ланге, придурочный грейдорец со смазливой рожей, никак не стал портить мне жизнь после того вечера. Напротив, прислал пространное письмо с извинениями, коробку конфет и прекраснейшую розу, созданную из роанского
