при нашем знакомстве был несколько неуместен, и заставил вас сбежать.
Он тараторил на грейдорском так быстро, что я с трудом его понимала. Хотя учитывая, как ужасен был его лермийский, пусть лучше так. Ответила я тоже на его родном языке.
— Мне нужно было найти племянника.
— Одного из двух сорванцов, что сорвали парик с головы уважаемого сеньора Гаудо?
— Что они сделали?! О, нет… Как только я найду Лучиано, ему не поздоровится!
Ланге тут же попытался меня успокоить:
— Не беспокойтесь, хозяин дома уже провел воспитательную беседу с мальчиками и отправил их спать. Ситуация Фоскарини скорей позабавила, чем разозлила. Так что может вы вернетесь к нам, сеньорита? Мне показалось, Корбин вас искал.
— Я немного устала, и лучше отправлюсь спать.
— Тогда давайте я вас провожу! — аристократ оказался не менее настойчивым, чем Рихтер.
По прямой тропинке по саду можно было дойти за минуту, но грейдорец решил пойти более извилистым путем.
— Вы знаете, почему я здесь? — внезапно спросил он.
— Нет. Я всего лишь гостья дона Фоскарини, и не посвящена в его дела.
— О, я не о моей дипломатической миссии. Это довольно скучно, и не стал бы обременять вас, Рената, политическими разговорами. А вот о нашем общем друге с удовольствием бы поговорил. Я собирался забрать его домой. — В этот момент я запнулась. Стефан поймал меня за предплечье, а потом и вовсе взял под руку. — Видите ли, наш дорогой друг Корбин весьма неуживчивый человек, и так уж получилось, что его отношения с канцлером Грейдора некоторое время назад испортились. Поэтому император Анджей счёл разумным позволить своему вассалу покинуть на некоторое время страну, тем более что тем самым он помогал своему дорогому союзнику Лауро Фоскарини услугу. Но поездка немного затянулась, и Его Величество решил, что господину Рихтеру пора вернуться. Только вот беда — господин Рихтер сегодня ясно выразился, что пока никуда не собирается. И что-то мне подсказывает, что дело не в его расположении к дожу Конте, а в вас, Рената.
— Почему вы так решили? — слишком резко спросила я. — Едва ли мне по силам удержать сеньора Рихтера в Лермии против его воли.
— Женские чары могут быть крепче веревок и цепей, сеньорита, — добродушно усмехнулся аристократ. — Не знаю, как у вас так получилось, но вы умудрились произвести на повелителя стихий неизгладимое впечатление, а до этого подобное удавалось только одной женщине.
Ох это женское любопытство! Я никогда не спрашивала мага о его прошлых романах и увлечениях — это было бы более чем неуместно. Но теперь, когда Стефан Ланге упомянул, что в жизни Рихтера был кто-то особенный… Я закусила губу, сдерживая рвущиеся наружу вопросы. Для грейдорца моя внутренняя борьба же была на ладони.
— Я уже упомянул, что Рихтер не в лучших отношениях с канцлером Грейдора, Мартином Шефнером. Но кажется, не сказал, что дело в жене канцлера. Видите ли, она когда-то была ученицей повелителя стихий. И как многие считают, его любовницей. — Стефан Ланге остановился у вишневого дерева, и я тоже вынуждена была притормозить. — Не думаю, что последнее является правдой, но он действительно был серьезно увлечён Софией Шефнер. Полагаю, она разбила ему сердце.
Полутьма скрадывала черты лица мужчины, отчего облик его казался сейчас немного зловещим. Не помогало чувствовать себя спокойной и то, что грейдорец стоял ко мне слишком близко, почти прижимая к стволу дерева.
— Нам стоит прекратить этот разговор, — бесцветным голосом произнесла. — Корбину бы не понравилось, что мы о нем сплетничаем.
Ланге тихо рассмеялся.
— А вы довольно правильная особа, да? Такая строгая и серьезная… Но вам бы не удалось заинтересовать повелителя стихий, не скрывайся за этой маской праведности настоящий огонь. — Руки мужчины скользнули по моем талии, а его разгоряченное дыхание защекотало мою шею. — Только вот не могу понять, чем он вас заинтересовал. С его ужасным характером и уродливой внешностью…
— Не говорите так о Корбине! — я попыталась оттолкнуть излишне настырного грейдорца, и повысила голос, надеясь, что этот мерзавец вынужден будет отступить, опасаясь привлечь внимание: — Сейчас же отпу… м-м-м!
Ланге заткнул мой рот ладонью.
— Вы же не хотите оскорбить гостя, Рената? — промурлыкал он. — Сеньору Фоскарини едва это понравится. Просто сдайтесь, и получайте удовольствие.
Он склонился к моим губам, собираясь поцеловать, и это стало последней каплей. Моя рука взметнулась вверх — но не в бессильной попытке оттолкнуть негодяя. Даже не будучи таким великаном, как Рихтер, Ланге был тяжелее и крупнее меня. Но в этом был плюс — он не ожидал от меня серьезного отпора. Мои пальцы ткнули его в шею — в точки, соединяющие несколько энергетических каналов. Подобное едва ли сработало бы с Кроне — он хорошо знал все мои трюки, но против других слишком настырных ухажеров… Скажем так, не все боевые маги, кого я лечила, вели себя прилично. Иногда и приходило отбиваться.
Убить таким образом человек невозможно — но вот на время парализовать… Когда объятия Ланге ослабли, я выскользнула из них. У меня было несколько секунд, прежде чем он придет в себя. Можно было попытаться убежать, но я была слишком зла, и не думала о последствиях и о том, что противостою сейчас весьма важной персоне, которая может доставить мне потом кучу неприятностей. Так что я резко повернулась к нему, и добавив немного магической силы, положила руку ему на затылок. Ланге дернулся и со стоном повалился на землю, хватаясь за голову.
— Ы-ы-ы!
Сейчас его схватил ужасающий приступ мигрени. Конечно, целители не могут вредить своим пациентам… Но северянин моим пациентом не был, и хоть сейчас ему было чудовищно больно, здоровью его ничего не угрожала. Ну до чего же мерзкий тип! А мне казалось, что Рихтер разбирается в людях…
Сейчас мои магические чувства были обостренны, и я тут же ощутила присутствие еще одного человека. И только затем услышала шорох. Корбин Рихтер, собственной персоной.
— Рената, ты в порядке?! Что произошло?! Что со Стефаном?
— Ему стало плохо, — спокойно пояснила я, поправляя на плечах шаль. Ланге попытался подняться с земли, зашатался и снова тяжело осел. Я вежливо поинтересовалась: — Вам помочь, сеньор?
— Нет! Я… я сам!
Все так же пошатываясь, северянин скрылся в глубине сада, и вскоре я услышала звуки освобождаемого желудка. Рихтер схватил меня за руку и поспешно потащил к дому, не пытаясь даже узнать, что произошло. Удивительно отсутствие любопытства для столь любознательного человека…
Когда мы уже оказались под небольшим портиком, ведущим к внутренним покоям, я затормозила. Точнее, попыталась. Рихтер буквально протащил меня по
