этого искусственного бога в растерянности.
Что им вообще теперь делать? Активировать его и уничтожить весь город? Завоевать весь континент во славу Империи? Он слышит шаги позади и оборачивается.
КАНЗАН
Юлий смотрит на него каким-то совершенно потерянным взглядом. Почему-то Канзан ожидал совсем не этого. Даже на миг теряется. Берет себя в руки, крепче сжимает клинок.
– Зачем вы убили Нариона?
– Это уже не имеет значения… Теперь вы все равно все обречены, – взгляд Юлия совершенно пустой.
– Что ты несешь?
Юлий отворачивается и смотрит вверх. Канзан делает тоже самое. В этот момент приходит осознание. Чудовище впереди настолько огромное, что Канзан, глядя на рогатого, не сразу его заметил. Эта статуя уж очень похожа на гиганта, которым управлял рогатый. Канзан замедляет ход… И вот он уже стоит как вкопанный. Этот гигант тоже может двигаться? Он же огромен. Канзан смотрит вниз. Пола или земли не видно. Насколько же чудовищна эта громадина? Юлий смеется. Он поднимается на ноги, глядя на Канзана.
– Ого! Даже такой тупой дикарь из трущоб осознал?
– Нарион умер, – выдыхает Канзан.
– А? Чего? Я знаю. Это же я его убил, забыл?
– Зачем?
– Ты это уже спросил, – Юлий смотрит на него будто даже с презрением.
Нет, его глаза на мокром месте. Он будто прерывисто дышит. Боится все-таки. Сволочь.
– Последнее слово, – произносит Канзан, надвигаясь на рогатого.
Юлий пятится. Да, его накрывает страх. Он пускается бежать, но Канзан легко настигает его. Даже магию использовать не приходится. Рогатый разворачивается, в его руке клинок. Канзан перехватывает его руку. Юлий вырывается, делает мах. В следующий миг он оступается и…
Канзан даже порывается вперед, но тут же одергивает себя. Рука рядом с ним. Рогатый едва не хватается за ворот Канзана, но не дотягивается. В глазах Юлия ужас. Он летит вниз, в темноту. Канзан слышит его крик, но скоро он прерывается. Никакого звука удара или чего-то подобного. Ничего. Ляока смотрит во мрак. Тяжело вздыхает. Трет глаза. Почему ему казалось, что в этот миг он почувствует что-то? Воодушевление? Какой-то эмоциональный подъем? Ну, хоть что-то! Но нет, ничего. Он ничего не ощущает.
Опустошение и растерянность. Отчасти из-за полного непонимания, что вообще произошло. И в голове только одна мысль, которая кажется глупой: мог ли он что-то сделать?
Канзан идет обратно. Хора сидит около мертвого Нариона.
– Ты убил его?
– Он упал… Я думаю, что он мертв.
– Понятно.
– Ты как?
– Жить буду.
– Тебе помочь подняться?
– Не надо. Я сама.
– А куда делся Шака?
– Ушел к своим.
Канзан кивает.
– Удивлен, что Кардади работает с ахара, – произносит ляока.
– Ага. Я тоже.
Канзан оглядывается. Позади вход туда, к этому гиганту. Нет, он не сможет закрыть эту дверь. Нужно уходить отсюда. Хора поднимается. Она кряхтит. Ей движения явно даются нелегко, но помощь она не желает принимать. Канзан бросает взгляд на Нариона. Тяжелый вздох. Сейчас ощущение такое, будто это уже не тело. Комок ткани, крови и плоти. Словно разумом Канзану сложно ухватиться за мысль, что это и правда Нарион. Тот самый Нарион, который… Канзан опять трет глаза. Что за дерьмовые мысли.
– Не оставлять же его тут…
– За ним спустятся. Нужно убираться отсюда.
Ляока смотрит на Нариона. Даже делает шаг к нему, когда его останавливает савварийка.
– Идем. Прошу, идем, – Хора тащит его за рукав.
Канзан кивает. Они поднимаются не очень быстро. Канзан и сам устал. Да и Хоре идти довольно тяжело.
– Ты и правда не знаешь, что это за ахара явился к нам?
– Шака. Он же сказал.
– Это чушь. Его не так зовут. И он не от Кардади.
– О чем ты? А кто же это?
ХОРА
– Шакурат. Главный ахара.
– Но… Почему он нам помог?
– Я понятия не имею…
Нет, она все знает. И зачем она решила разрушить легенду Шакурата перед Канзаном? Будто эта тайна кажется совершенно бессмысленной. А еще она знает, почему Канзан жив, но этот секрет она не может из себя выдавить.
– Ты знаешь его? – вдруг спрашивает Канзан.
– Ага. Помнишь тот случай, когда тебя обвиняли в убийстве ахара?
– Помню. Это он их убил?
Хора останавливается. Не из-за разговора. Ей нужна передышка.
– Нет. Я.
– Что? Ты о чем?
Хора вздыхает. То ли злится на тугодумие Канзана, то ли на саму себя вообще за все.
– Я убила ахара. Просто сказала, что это был колдующий ляока.
Канзан смотрит на нее с каким-то недоумением.
– Я не знала, что делать. Там была толпа ахара. Ничего больше в голову не пришло.
– Понятно. Ничего страшного, – удивительно легкомысленно произносит Канзан. Он даже плечами пожимает, словно это правда совершенно не важно.
Хора чувствует жгучее раздражение. Будто ей хочется какой-то более бурной ответной реакции.
– Ничего страшного?
– Тебя бы убили, верно? Другого выхода не было.
Его реакция не приносит облегчение. Наоборот. Хора чувствует закипающую злость. Не хочет, чтобы Канзан казался обыкновенным или даже нормальным.
– Но я встречалась с Шакуратом и после этого.
– Слушай, зачем это обсуждать? – Канзан вздыхает.
Будто сама вселенная намекает, что можно промолчать, но Хора этого не хочет.
– Я ему сказала, что ты избранный. Сказала, где ты будешь. Еще несколько дней назад.
Канзан смотрит куда-то в сторону. Молчит.
– Почему? – он произносит как-то тихо, но все-таки беззлобно.
– Я просто хочу выжить.
– Я… Я не понимаю.
– Канзан, Хасвах тебя убьет.
– Но… Я ведь Избранный.
– Это чушь. Просто чушь. Никто не верит в то, что ты справишься.
– Но Рихар и Мира…
– Да они тебе лгали! Лгали! Кардади хочет, чтобы ты прикончил Хасваха, но ему достаточно, если из-за тебя начнутся волнения в городе.
КАЗНАН
Ему с самого детства говорили, что савварийцы – опасные чудища. Но Канзан никогда не воспринимал эти истории всерьез. Не из-за того, что ему нравились ящеры. Все куда проще: он постоянно видел, что ляока и сами подобны чудовищам. Хора казалась ему… Хорошей, что ли. Она ведь, по сути, уже спасла его, но сейчас по картине мира проходят трещины, ведь…
– Ты серьезно не веришь мне? Ты не управился с какой-то рогатой колдуньей, а все еще думаешь, что можешь победить бога?! – говорит савварийка. Она очень эмоциональна.
Да, это то, о чем она на самом деле думает. И, кажется, она так думала и раньше. Трещины становятся глубже. Он сжимает кулаки. Пытается не дать этой картинке развалиться. Прижимает осколки друг к другу. Из-за него ляока режут друг друга. Из-за него начался переполох и угрозы со стороны Саввары. И Мирослава… Она не могла ему лгать. Он ведь побеждал ее. Да и, в конце концов, разве есть еще колдующие ляока? Он смотрит на Хору. Не чувствует злость. Даже не хочет ее ударить.
– Ты не Избранный. Ты просто колдующий ляока.
– Нет… – на выдохе произносит Канзан.
– Канзан…
– Нет!
Он кричит. Его тело охватывает бушующая энергия. Она швыряет его в воздух. Канзан пролетает над ступеньками, будто стрела. Мгновение – он на поверхности. Небо уже темнеет. Сумерки. Стражники смотрят на него удивленно.
Миг. Он взлетает снова. Пролетает далеко-далеко. Приземляется далеко от места раскопок, еще дальше от Монарда. Вот он уже лежит в траве, смотрит на темнеющее пасмурное небо. Тяжело дышит. Все это давит ему на голову. Хочется вернуться
