направлении.
Через час из разговора с A. M. Василевским я узнал, что Верховным принято решение и уже передано распоряжение о выдвижении в район Белгорода 21-й армии, 1-й танковой армии и 64-й армии. Танковая армия поступила в мой резерв.
18 марта Белгород был захвачен танковым корпусом СС. Однако дальше на север противник прорваться уже не мог.
Г. К. Жуков. Воспоминания и размышления. т. 2.
АПН, М., 1974. С. 136–137.
А. С. Яковлев, 20–30 апреля 1943 года
В конце апреля 1943 года я доложил в Государственный Комитет Обороны о том, что создан и испытан новый истребитель — Як-3, являющийся развитием самолета Як-1. Снизив вес машины на 300 килограммов против серийного Як-1, нам удалось при прежнем двигателе увеличить скорость на 70 километров в час, резко улучшить маневренность и усилить вооружение. Я подчеркнул, что истребитель Як-3 построен нашим ОКБ в инициативном порядке.
Сталин удивился:
— Не может быть! Как вам это удалось?
— Мы провели облегчение конструкции самолета Як-1, кроме того, уменьшили ему крыло, что, в свою очередь, дало большое облегчение, и в результате полетный вес Як-3 стал 2650 килограммов вместо 2950 килограммов у Як-1. — А сколько весят «мессершмитт» и «фокке-вульф»?
— Теперешние «мессершмитты» весят более 3 тысяч килограммов, а «фокке-вульф» — около 4 тысяч килограммов.
— Значит, у Як-3 маневренность лучше, чем у немецких истребителей? — Гораздо лучше. Подумав немного, Сталин задал еще вопрос:
— А почему скорость увеличилась, — с мотором что-нибудь сделали?
Я ответил, что с мотором ничего не делали, мотор серийный, и рассказал, как мы улучшили аэродинамику самолета. Максимальная скорость Як-3 — 660 километров в час.
— А как технология?
— Технология в основном такая же, как при производстве Як-1.
— Ну, это хорошо. Проводите скорее государственные испытания и доложите, что получится. Желаю успеха.
Внедрение в серию Як-3 не вызвало затруднений. Освоение его шло параллельно с серийным выпуском Як-1 и не привело к снижению программы завода.
Скоро на фронт в больших количествах вместо Як-1 стали поступать Як-3.
А. С. Яковлев. Цель жизни.
Политиздат, М., 1988. С. 292–293.
А. С. Яковлев, 3 июня 1943 года
3 июня 1943 года меня и заместителя наркома П. В. Дементьева, ведавшего вопросами серийного производства, вызвали в Ставку Верховного Главнокомандования. В кабинете кроме Сталина находились маршалы Василевский и Воронов. Мы сразу заметили на столе куски потрескавшейся полотняной обшивки крыла самолета и поняли, в чем дело. Предстоял неприятный разговор.
Дело в том, что на выпущенных одним из восточных заводов истребителей Як-9 обшивка крыла стала растрескиваться и отставать. Произошло несколько случаев срыва полотна с крыльев самолета в полете. Причиной этому явилось плохое качество нитрокраски, поставляемой одним из уральских химических предприятий, где применили наспех проверенные заменители.
Краска была нестойкой, быстро подвергалась влиянию атмосферных условий, растрескивалась, и полотняная оклейка крыла отставала от фанеры. Мы уже знали об этом дефекте и всеми мерами стремились ликвидировать его. Сталин, указывая на куски негодной обшивки, лежавшие на столе, спросил:
— Вам об этом что-нибудь известно? — И зачитал донесение из воздушной армии, дислоцированной в районе Курска, присланное вместе с образцами негодной обшивки. Мы сказали, что случаи срыва обшивки нам известны. Он перебил нас:
— Какие случаи? Вся истребительная авиация небоеспособна. Было до десяти случаев срыва обшивки в воздухе. Летчики боятся летать. Почему так получилось?!
Сталин взял куски полотна, лакокрасочное покрытие которого совершенно растрескалось и отваливалось кусками, показал нам и спросил:
— Что это такое?
Дементьев сказал, что мы о дефекте знаем и принимаем меры к тому, чтобы прекратить выпуск негодных самолетов и отремонтировать уже выпущенные машины. Дементьев обещал в кратчайший срок исправить положение и обеспечить боеспособность всех самолетов, выпущенных за последнее время.
Сталин с негодованием обратился к нам:
— Знаете ли вы, что это срывает важную операцию, которую нельзя проводить без участия истребителей? Да, мы знали, что готовятся серьезные бои в районе Орел — Курск, и наше самочувствие в этот момент было ужасным.
— Почему же так получилось?! — продолжал все больше выходить из себя Сталин. — Почему выпустили несколько сот самолетов с дефектной обшивкой? Ведь вы же знаете, что истребители нам сейчас нужны как воздух! Как вы могли допустить такое положение и почему не приняли мер раньше?
Мы объяснили, что в момент изготовления самолетов этот дефект обнаружить на заводе было невозможно. Он обнаруживается лишь со временем, когда самолеты находятся не под крышей ангара, а на фронтовых аэродромах, под открытым небом — под воздействием дождя, солнечных лучей и других атмосферных условий. Выявить дефект на самом заводе трудно и потому, что самолеты сразу же из цеха отправлялись на фронт.
Никогда не приходилось видеть Сталина в таком негодовании.
— Значит, на заводе это не было известно?
— Да, это не было известно.
— Значит, это выявилось на фронте только перед лицом противника? — Да, это так.
— Да знаете ли вы, что так мог поступить только самый коварный враг?! Именно так и поступил бы, — выпустив на заводе годные самолеты, чтобы они на фронте оказались негодными! Враг не нанес бы нам большего ущерба, не придумал бы ничего худшего. Это работа на Гитлера! Он несколько раз повторил, что самый коварный враг не смог бы нанести большего вреда.
— Вы знаете, что вывели из строя истребительную авиацию? Вы знаете, какую услугу оказали Гитлеру?! Вы гитлеровцы!
Трудно себе представить наше состояние в тот момент. Я чувствовал, что холодею. А Дементьев стоял весь красный и нервно перебирал в руках кусок злополучной обшивки.
Несколько минут прошло в гробовом молчании. Наконец, Сталин, походив некоторое время в раздумье, успокоился и по-деловому спросил:
— Что будем делать?
Дементьев заявил, что мы немедленно исправим все самолеты.
— Что значит немедленно? Какой срок?
Дементьев задумался на какое-то мгновение, переглянулся со мной:
— В течении двух недель.
— А не обманываете?
— Нет, товарищ Сталин, сделаем. Я ушам своим не верил. Мне казалось, что на эту работу потребуется по крайней мере месяца два.
Сталин никак не рассчитывал, что так быстро можно исправить машины. Откровенно говоря, я тоже удивился и подумал: обещание Дементьева временно отведет грозу, а что будет потом?
Срок был принят. Однако Сталин приказал военной прокуратуре немедленно расследовать обстоятельства дела, выяснить, каким образом некачественные нитролаки и клеи попали на авиационный завод, почему в лабораторных условиях как следует не проверили качество лаков.
Тут же он дал указание отправить две комиссии для расследования: на Уральский завод лаков и красок и на серийный завод, производивший «яки».
После чего Сталин обратился ко мне:
— А ваше самолюбие не страдает? Как вы себя чувствуете? Над вами издеваются,
