Менталистов здесь не было, в основном пленников скрывали от проверки памяти щиты правителей, но в двух противоположных камерах сидели пять совершенно незащищённых драконов. На столе вытянувшегося по стойке смирно Ниля поблескивали амулеты. Ментальные. Похоже, они принадлежали арестованным. Дарион подготовил мне объекты для незаконного допроса.
Мимо ярко освещённых камер с нервно скалящимися арестованными мы прошагали до середины коридора. На шеях заключённых драконов звёздной россыпью блестели чёрные браслеты. Все ждали, и упорная решимость глав рода была мне непонятна.
– Кто-нибудь надумал признаться, в чём причина конфликта? – пророкотал Элоранарр, давя всех своим гневом, поворачиваясь вокруг оси и разглядывая пленных.
Отстранившись от ярости драконов, я ловила спонтанные мысли-воспоминания оставшихся без амулетов представителей Шадаров и Мэгранов… Бессвязные потоки образов и чужих голосов накрыли меня, вынуждая поспешно сортировать их на пять потоков, каждый из которых был довольно запутанным и не всегда логичным.
Никто из оставшихся без амулетов драконов точно не знал, в чём истинная причина конфликта. Один думал, что наследники родов подрались до опасных ран, и коварный Шадар победил обманом, ведь молодой господин уже несколько дней не покидает комнату и не ест. Другой из Мэгранов считал, что наследники убили друг друга, потому что его молодого господина не видно, и он слышал, что наследник Шадаров тоже куда-то пропал. Третий полагал, что наследники не поделили драконессу, которая обоим кажется избранной. Четвёртый тоже склонялся к тому, что молодые, только вернувшиеся из Академии наследники, убили друг друга в драке, причём Мэгран явно сжульничал, иначе Шадары не затеяли бы войну. Пятый считал, что кто-то у кого-то стащил родовое сокровище и отказался возвращать, и в этом замешаны наследники, потому что тех видели спорящими на берегу, а потом его молодой господин не показывался.
Я оглядела камеры. Молодых драконов среди пленников не было. Вздохнув, предложила:
– Возможно, для большей сговорчивости стоит привести молодняк? Наследников, например.
На меня обрушился шквал эмоций: ярость, желание придушить, глухая ненависть, страх, любопытство… Главы родов тихо зарычали, сверкая на меня глазами. Я определённо копнула в правильном направлении.
– А то поговаривают, – лениво заметила я, – всякое интересное о них.
Если бы гнев был материальным, нас бы утопило в нём. Не по себе стало караульным у дверей.
– Точно надо привести, – согласился Элоранарр. Он оглядывался по сторонам, и его губа приподнималась, обнажая клыки. Чужая ярость пробуждала в нём агрессию. – Дарион, займись этим.
– Будет исполнено.
Переполошились все арестованные, главы родов – Моерр и Лёвенхорм – поднялись с нар, их ближайшие родственники жалили нас гневными взглядами и скалились, и только подручные без ментальных щитов помимо гнева терзались любопытством. Сейчас, когда все в таком эмоциональном напряжении, мне бы ударить по принявшим человеческий облик Моерру и Лёвенхорму голосом Сиринов, потребовать немедленного ответа, продавливать, ориентируясь на их эмоциональную реакцию, которую они не пытались при мне скрыть за щитами правителей, но…
Элоранарр не позволит. Ему настолько искренне и до дрожи отвратительны все эти манипуляции, что он трепетно соблюдал права подозреваемых на неприкосновенность разума и даже в случаях, когда закон позволял вмешиваться в сознание для получения нужной информации, предпочитал другие методы. Уж при нём он мои способности Сиринов точно не даст использовать. А вложить в монотонный голос управляющие ноты невозможно…
За мной всколыхнулся воздух – это Дарион отправился вверх по лестнице. Если он ещё не привёл сюда наследников, значит, их не было среди пленных. Похоже, молодые драконы оставались в родовых замках, и Дариону придётся договариваться с драконессами, чтобы те их выдали… похоже, мы тут надолго застряли.
– Знаете, что мне больше всего не нравится в этой ситуации? – Элоранарр снова оглядел пленённых драконов. – Мы все прекрасно понимаем, что рано или поздно до правды я докопаюсь. Это неизбежно так же, как восход солнца, но вы упрямо заставляете меня именно копать, вытаскивать эту правду из вас. Не пойму, вам нравится сидеть здесь в тюрьме? Нравятся допросы? Нравится, что в ваших родовых замках хозяйничают чужаки и допрашивают ваших женщин, пугают детей?
Если бы я только могла использовать свой голос так же незаметно, как ментальные силы, если бы только могла прятать управляющие ноты за ровным тоном, но эти ноты требовали разных тембров… Я скользила взглядом по серому полу, по магически укреплённым решёткам, стенам, по всё ещё взбудораженным, жаждущим драки арестованным… Сколько проблем из-за них, я чуть не попалась Культу. Воспоминание о музыке подтолкнуло мысли. Культ использовал другие ноты управления или вовсе отличный от голоса серебряных драконов принцип, потому что там не было знакомых мне элементов. Возможно ли понять и перенять эту технику? Можно ли усовершенствовать мой голос так, чтобы он звучал ровно, безэмоционально, но при этом воздействовал на окружающих?
– Раз никто не желает воспользоваться здравым смыслом, я ухожу допрашивать ваших наследников, – предупредил Элоранарр и развернулся.
От арестованных снова хлынула волна гнева, пропитанная и страхом тоже. Не исключено, что допрос наследников даст нам больше, чем разговор с главами Шадаров и Мэгранов.
Я уступила странно посмотревшему на меня Элоранарру дорогу и пошла следом, продолжая думать об усовершенствовании голоса. Это было бы здорово: говорить так, чтобы никто не заподозрил в моём безжизненном тоне нот управления, и при этом воздействовать на собеседников. Даже если не так сильно, как нормальным голосом, но просто немного направлять эмоции и мысли – это было бы замечательно. А если добиться того, чтобы даже серебряные драконы не улавливали воздействия, это было бы…
Врезавшись в Элоранарра, вдохнув его раскалённо-пряный аромат, я отскочила и растерянно огляделась. Пока я мечтала о новых возможностях голоса, мы покинули подземелье, миновали зал с охраной и начали подниматься по лестнице.
Навстречу нам спускался герцог Шарль. В простом камзоле из плотного тёмного сукна с тёмно-синей рубашкой без пышного галстука и украшений он больше напоминал своего секретаря, чем герцога. Но к нынешней ситуации этот скромный наряд подходил больше, чем напыщенный с кружевами.
– Что-то случилось? – В голосе Элоранарра слишком явно прозвучали усталость и злость.
– М-м, – странно было видеть Шарля нерешительным. – Думаю, это можете определить только вы. Когда увидите.
Эта таинственность раздражала Элоранарра, но он сдержался и последовал за герцогом Шарлем. Тот, судя по пробивающимся эмоциям, был слегка обескуражен, но не планировал ничего дурного или опасного. Я на всякий случай оглядываюсь: двое гвардейцев-медведеоборотней следовали за нами. Они неподвластны ментальному воздействию, интересно, на них подействовало бы внушение Бездны?
