А фортуна в тот день была на моей стороне. Мы вывезли тело Смелякова за город, и нас никто не остановил. Снега в лесу не было — июнь на дворе, а не декабрь месяц, и нам с Большой Махой удалось протащить тело довольно-таки далеко. Бросив же его на землю, мы перевели дух. Как же гендиректор был тяжел!
— Ветками забросать? — деловито спросила Большая Маха.
— Скажи еще, поджечь! Нет, не стоит.
— Надо бы затруднить опознание.
— А смысл? Ведь остается машина. Допустим, документы мы уничтожим. А что делать с его «Мерседесом»? Тоже поджечь?
— В самом деле, что делать с машиной?
Я думала не слишком долго.
— Мы поступим примитивно. Не будем ничего усложнять. Документы выбросим по дороге. Просто выбросим. Не перебивай меня. А машину оставим на обочине. Просто оставим. Надо только протереть все в салоне, чтобы не осталось отпечатков. Особенно руль. А сами поймаем попутку и вернемся в город.
— А водитель? Он укажет место, где подсадил двух женщин. Ночью.
— Пройдем пешком пару-тройку километров. И потом: его еще найти надо. То есть не нам, а милиции.
— Две женщины ночью, на шоссе…
— Ну и что? Кого это волнует? В нашем городе давно уже никого ничто не волнует. У нас есть главное: деньги. А если кто-нибудь попытается отобрать у нас эти деньги…
Большая Маха рассмеялась.
Так мы и решили проблему. Документы выкинули, машину оставили на обочине километрах в десяти от того места, где бросили труп. Потом какое-то время молча шли по шоссе. Быстро шли, порой переходили на бег. И поверьте: я от нее не отставала! Может быть, Виола права? Я потихоньку становлюсь нормальным человеком.
Машины мимо нас проезжали редко. Скоро уж светать начнет! Ничего себе, приключение! Наконец Большая Маха остановилась и подняла руку. В иномарке, которая притормозила метрах в пяти от нас, было двое мужчин.
— Гуляем, девочки? — спросил тот, что постарше, когда мы подошли.
Лицо его мне не понравилось сразу. Как сказала бы моя лучшая подруга: «бандитская рожа». Я была уверена, что за пазухой у него пистолет. Или как они говорят — «ствол». Уж больно уверенно и нагло он себя вел. Второй, видимо водила Бандитской Рожи, ощерился:
— Симпатульки! Что, с кавалерами о цене не договорились?
— Именно, — кивнула Большая Маха.
— Ну, полезайте. Потолкуем, — кивнул Бандитская Рожа.
Я встретилась с тренершей глазами и поняла ее немой призыв: кокетничай, тяни до города, там подождем, пока откроется метро.
— И где ж вы гудели? На даче у кого? — начал диалог Бандитская Рожа, обернувшись к нам с Большой Махой и внимательно приглядываясь. Видимо, выбирал: какая — ему, а какая — водиле. Или с которой из нас начать.
Что ж, как и следовало ожидать, приглянулась ему Большая Маха, а не Глупая Пучеглазая Лягушка. Ибо он подмигнул ей и спросил:
— Как зовут?
— Маша. — Ох, как она спокойна! Подозрительно спокойна!
— Маруся, значит. Ох, Маруся, нам ли быть в печали! — И он заржал.
Не люблю употреблять подобные выражения, но как еще иначе это назвать? Не смехом же? Смех — это проявление человеческих эмоций. А он разве похож на человека? Может быть, я и не права, но, так или иначе, это — не мой тип мужчины.
Итак, приключение продолжалось. Бандитская Рожа глянул на меня:
— А тебя как звать, красатуля?
— Саша.
— Шурик выходит! Ха! Слышь? — Бандитская Рожа посмотрел на водилу: — И ты — Шурик! Во как! Два Шурика! Надо бы вас разбить! — И он снова заржал.
Из его реплики я поняла, что он все-таки выбрал меня, и посмотрела на Большую Маху. «Терпи», — взглядом сказала она. Мол, до города уже недалеко.
— А ты желание загадай, — посоветовала вдруг Бандитской Роже Большая Маха.
— Чего?
— Между двумя Сашами сидишь. Загадывай желание.
Эту глупость способен был оценить только настоящий дурак, он и оценил. Заржал одобрительно и, по-моему, в самом деле загадал желание. Даже знаю какое: чтобы нагрести побольше бабок.
— Ну, так куда ж мы с вами поедем, девочки? — спросил Бандитская Рожа, после того как посредством загаданного желания обеспечил себя материально на ближайшее обозримое будущее. — Хата есть? Адрес?
— Сначала надо о цене договориться, — тихо сказала Большая Маха.
— А чего там договариваться? По стольничку на нос. Мало?
— Ну, ты даешь! — возмутилась я. — Где это ты видел такие расценки? Да нас мамочка на порог не пустит с такими деньгами!
— А сколько? — вытаращил глаза Бандитская Рожа.
— Минимум сто пятьдесят у.е.! И то считай, что вам сделали скидку.
— Так вы профессионалки, че ли?
— А ты как думал? — возмутилась Большая Маха, явно пытаясь мне подыграть.
— Думал, всякое бывает. Ну, может, не поднесли, может, обидели. Ну, так мы с Шуриком того. То есть мужики нормальные… — Он снова заржал. И этот человек искренне считает себя нормальным! Едет ночью по шоссе, наверняка с пистолетом за пазухой, с «дела»… А мы откуда едем? За нами один труп, вряд ли за ним сегодня числится больше. — Где ж вы работаете?
— На трассе, — сказала Большая Маха. — То есть на Ленинградском шоссе.
— Эк, куда вас занесло! Ну ладно. Сто пятьдесят — так сто пятьдесят. Маме привет передавайте от Коли Мятого. Понравится — буду постоянным клиентом. Только того…
— Чего? — в тон ему спросила Большая Маха.
— Что-то вы на шлюх не больно похожи. Говорите как-то чудно.
Заметил наконец!
— Вас смущает слово «минимум»? — издевательски поинтересовалась Большая Маха. На горизонте показались первые высокие дома.
— Че? — озадаченно спросил Бандитская Рожа.
— Минимум — это значит самая маленькая величина из всех возможных. В данном конкретном случае речь идет о деньгах, — поддержала ее я. — То есть о минимальной сумме, которая нас с подругой устраивала бы. Но не устраивает.
— Че? — вновь спросил наш приятный собеседник.
— Останови машину, — негромко сказала Большая Маха. — Мы хотим выйти.
— Ну, ты этого того…
— Может, вместе выйдем, поговорим?
— Че? — вновь не понял Бандитская Рожа. А потом заорал: — Ну-ка, Шурик, тормозни! Щас я этим двум б… навешаю п…!
Из машины мы выскочили все вместе. Ствол Коля достать не успел, да, видимо, и не собирался. Рассчитывал на свои кулаки. Но Большая Маха его опередила, и мне послышался хруст костей. В то время как Коля Мятый, словно подкошенный, рухнул на асфальт, его водила стоял, открыв рот.
