в М 33, Галактике Треугольника.
— В М 33 нет ни одного известного перехода, — не слишком уверено произнес наш с Анитой пациент.
— Не было, — поправил его капитан, — теперь есть.
Факту этому никто не порадовался. Оказаться на черт знает каком расстоянии от цивилизации, в необитаемой галактике да еще с вот-вот откажущими важными для маневрирования узлами…
— Мы могли бы вернуться к переходу и прыгнуть обратно, — произнес, наконец, пилот.
— Нет, до тех пор, пока мы не получим подтверждение того, что он стабилен.
— Но он может перестроиться обратно, и тогда мы застрянем тут с концами! — в голосе пилота слышались отголоски паники.
— А еще он может сделать это, когда мы будем внутри, — Лик сейчас говорил внешне спокойно, предельно четко. Объяснял, но больше ставил перед фактом, — и рассеять нас по атомам, поэтому исключено.
Потом он подошел к нам с Ани.
— Как там Джей? — спросил у нее.
Она покачала головой.
— Эмир готовит его к заморозке в криокамере. У него в этом опыта больше, чем у меня, — быстро пояснила она в ответ на хмуро-недоуменный взгляд. В голосе ее ясно слышались извиняющиеся нотки.
Лик сухо кивнул. А потом повернулся ко мне.
— Похоже, мисс Рин-Стокк, избавиться от вас в ближайшее время мне не удастся, — отметил он, слегка, самую малость приподняв уголок рта.
— Честное слово, я тут ни при чем, — тут же выпалила. — Лик, я такого точно не планировала.
— Я далек от этой мысли… был. Теперь начинаю опасаться, — он неожиданно и как-то неловко, слегка дергано, улыбнулся, будто губы его забыли, как делается это непривычное движение. А в глазах мелькнули отблески тех насмешливых искорок, которые в Шедаре доводили меня до белого каления. И я поняла, что совершенно неадекватна.
«Да, Медея Сергеевна, дело твое труба. Попала в очередную передрягу, неизвестно пока, к чему все это приведет, а ты готова петь только от того, что он нормально с тобой поговорил. Тяжелый случай»
— Капитан, — раздался голос навигатора, — посмотрите.
Лик в два шага оказался у экрана, на котором мерцали яркие точки.
— Мы сейчас в системе вот этого красного карлика, — Мали указала пухлым пальчиком на самый яркий огонек, — у него три планеты, но они далеко и для нас непригодны: газ, лед и, судя по спектру, ядовитая атмосфера. Зато вот тут есть кое-что интересное, — она обвела кружком еще одну точку, поменьше.
— Астреоид, — продолжил Роб, — довольно крупный, но нам должен подойти… — в голосе его явно звучало сомнение.
— Что вас смущает?
— Странный он какой-то, — задумчиво ответила Мали, — по тому, как он движется, можно предположить, что в систему этой звезды он попал совсем недавно. Но мы нигде не смогли найти ни других похожих астероидов… ни чего-то, что бы внятно объяснило, откуда он мог взяться. Зато вот здесь, в месте его предполагаемого появления, — она снова обвела пальцем овальную область, — мы зафиксировали очень сильное искажение, похожее на то, которое существует рядом с пространственным тоннелем. Только никакого тоннеля там нет и в помине.
— Выхода, у нас, похоже, нет, — подытожил Лик, — рассчитайте точный маршрут, будем садиться. Рита, что с сигналом?
Та только отрицательно мотнула головой.
Обратно к медотсеку мы с Анитой шли молча. Когдавошли внутрь, Мир как раз выставлял на электронном табло криокамеры нужный режим.
— Ты оказался совершенно прав, — невесело произнесла доктор, — станции в ближайшее время нам все равно не видать.
Пока я коротко пересказывала блондину последние неутешительные новости, Анита сидела в сторонке рассеянно разглядывая что-то в своем комм-браслете. Я присмотрелась: трехмерный портрет темноволосого мужчины.
— Муж, — коротко пояснила она, заметив мое внимание, — тоже медик, кардиолог.
В глазах ее не было слез, и голос совсем не дрожал, но это скупое пояснение меня проняло. И я, и она прекрасно понимали, что можем никогда не вернуться на родную планету. И я-то, по сравнению с ней нахожусь в весьма выигрышном положении — могу прыгнуть в другой мир, если ситуация станет критической. А еще — самые близкие мне люди здесь, со мной.
Последняя мысль заставила меня сначала вздрогнуть, а потом улыбнуться, украдкой взглянув на нашего космического зайца. Как и когда так вышло, что Лик и он стали мне ближе, чем кто бы то ни было… Хотя сами «близкие», конечно, своего счастья не ведают, а то, боюсь, сиганули бы сразу с корабля в открытый космос. Эх, Медея..
— Мы вернемся, — ответила, вложив в голос всю уверенность, на которую была способна.
— Да, конечно, — ответила Анита, сделав вид, что поверила, а потом добавила то, чего я никак не ожидала: — Понимаю, что в наших обстоятельствах это звучит странно, но дай Ли время, — и, усмехнувшись в ответ на мое вытянувшееся лицо добавила: — Он далеко небезразличен тебе, это заметно. Но не наседай, хуже сделаешь.
— Зачем вы мне все это говорите?
— Я видела многих пациентов, мечущихся в бреду. Некоторые боялись чего-то, некоторые звали друга, сестру или возлюбленную. И никто из них — совершенно чужого человека, — она подняла на меня свои темные глаза. — А говорю я тебе это потому, что видела, как он тогда стоял с тобой рядом, держа за руку, и как при этом выглядел. Поэтому повторюсь: если ты знала его до того, как с ним случилось все это дерьмо, — она бросила прищуренный взгляд на Мира, — то дай ему время.
Сигнал оповещения, приглашающий всех пассажиров и членов экипажа собраться в общем зале, раздался очень вовремя, иначе я так бы и стояла, не зная, что и ответить.
Собрались все. Напряжение, как говорится, витало в воздухе. Наши ребята перешептывались и явно нервничали. Да и выглядели все не лучшим образом: бледноватые, слегка потрепанные. Рогги разжился шишкой на лбу, еще двое ребят — синяками на скуле, тоже, наверное, как и я, приложились о койку, пока нас мотало по тоннелю. Я заняла место рядом с Ведой и Мико.
— Ты куда пропала? — тут же кинулась ко мне подруга.
— Помогала доктору с пострадавшими, — пояснила я, — потом расскажу. Вы сами как?
— Я думала, умру от страха… — пожаловалась подруга, — сначала от тряски, а потом от неизвестности, нам же так никто ничего не рассказал. «Ситуация стабильная, подробности позже» — вот и все, что от твоего андроида удалось добиться, а вон и он сами идет, легок на помине.
— Не называй его так, — шепнула я, провожая капитана взглядом, — и это… у Имани капсулы ее экспериментальные еще остались?
— А что? — насторожилась Веда
— Будут у всех нас на вес золота.
— Как вы уже, все, наверное, поняли, наш корабль претерпел некоторые сложности
