через пять минут, и отправила летящую улитку. Даже ускорила шаг, чтобы соответствовать. Переход, торговый центр, небольшой музей, потом будет антикварный магазинчик в пристройке, а дальше – бизнес-центр и ресторан на крыше.
«Ягода-малинка оп-оп-оп, – надрывались динамики в практически раритетной фиолетовой девятке. – Маршрут перестроен. Через 50 метров поверните налево».
Рина краем глаза отметила покрасневшего водителя и на автомате повернула голову налево. Между музеем с пристройкой и махиной БЦ был установлен шлагбаум, внутренний дворик неожиданно пустовал. Вокруг высокой яблони стояло несколько скамеечек, чуть дальше – кусты, тень и каменный забор. Можно бы присесть на одну из скамеек, рассмотреть граффити на стене магазинчика…
«Ну что я как маленькая», – диалоги с собой ни у кого не вызывали вопросов, за волосами могло быть просто не видно наушников. Рина отвернулась от шлагбаума, поправила сумку-шоппер с вышитыми изумрудными звёздами и пошла дальше.
Девушка на сцене пела профессионально и безэмоционально. Все места были заняты, веранда гудела. Ася, откинувшись на спинку диванчика, накручивала рыжие локоны на палец и смотрела на Даню. Даня, как обычно, смотрел в тарелку и думал о чём-то своём. Возможно, об Асе. Майк и Мила травили друг другу байки из корпоративной жизни. Серьги у Милы были длинные, в форме красных молний, и качались туда-сюда, туда-сюда. Рина хотела рассказать о том, что ушла с работы и от Вадика. Или они ушли от неё, как понять. Но всё к слову не приходилось. Надо было говорить, пожалуй, когда Ася спрашивала у всех, как дела. Больше никто ничего не спрашивал, все что-то говорили. И все на своей волне.
– У тебя такое было? – вот, вопрос от Милы, а Рина пропустила.
Отвлеклась от Милиных серёг, перестала качать головой им в такт. Не слушалось. Не слышалось.
– А я кота хочу, – вдруг оторвался от ковыряния мидий Даня. – Рыжего! Замолчал на пару секунд:
– Но не обязательно.
– И я хочу… Можно кота. Не знаю… – начала Ася, но диджей сделал музыку громче. Певица, видимо, уже ушла.
– Народ, не пообщаться. Давайте, может, в другое место? Или погуляем? – Рина почти кричала.
Даня приложил руку к уху, показывая, что не слышит, Мила просто улыбнулась и покивала, сидящий ближе всех Майк пожал плечами:
– Да вроде и здесь неплохо.
Рина наклонилась к нему и попросила:
– Напишите потом, сколько денег скинуть и кому. Мне идти пора.
Вышла на воздух. Домой не хотелось. В метро не шлось. Вокруг было шумно и гулко, как будто на голову надели ведро и по нему лупят палкой. Когда-то в детстве они с братом проверяли, что будет, если так сделать. Успели только на Рине, потом прибежала мама. На брате пробовать так и не стали.
«Ну я же хотела погулять», – Рина дошла до шлагбаума, заглянула во дворик. Темно. Обошла ограждение и направилась к дереву. Под ногами причудливо изгибались тени, танцуя по асфальту и бетону. Ветра не было. Свет в окнах уже не горел. Рина начала крутить головой в поисках источников света и движения. На доме мигал дежурный фонарь, пусть и далековато. Ветер… Возможно, и был ветер, просто она не заметила. Да и что может быть необычного в обычном дворе офисного центра на Цветной?
Рина прошла между скамейками и села на кирпичный парапет, прогретый за день. Посмотрела на стену перед собой, улыбнулась пляшущим узорам:
– Привет! – вздохнула, пожала плечами. – Мне надо меньше пить или к психологу?
– Главное, чтобы не к психиатру, – мужской голос прозвучал совсем рядом, где-то справа и сверху. Рина подпрыгнула на парапете, успев подумать, что вроде ничего не взламывала, не била и не нарушала, что наверняка выглядела глупо, разговаривая со стеной, и что надо наконец становиться внимательнее и прекращать витать в облаках, так говорили мама и Вадик, и вообще.
– Вы где?
– Даже не «вы кто»?
– Это тоже, но потом.
Из-за каменного забора выглядывал смазливый парень с анимэшной чёлкой. Видимо, на что-то взобрался, чтобы получилось облокотиться о стену и взирать на Рину сверху вниз.
– Видишь Заботливую?
– Нет.
– А она есть.
– Вы о чём вообще?
Деревья зашелестели, тени на асфальте на пару секунд сложились в смайлик с высунутым языком.
– Издеваются, – Рина замерла. – Всё же психиатр? – Посмотрела на парня.
– Кому?
– Мне. Но можно и вам, вдвоём веселее.
– Мне не поможет. Ещё потом возиться придётся, человека успокаивать… Психиатры, они такие. Нервные. А вам помочь и я могу. Возможно. Если Заботливая была права, и вы к ней всё же пришли не случайно.
– Стоп. Вы знаете, я перестаю понимать, что происходит. И всё-таки да, вы были правы, я упустила важный момент – вы кто?
– Иннокентий. Заведующий кафедрой материальных эмоций.
– Эм. Ауры линеечкой измеряете? – Рина даже встала, расстроившись, что могла повестись на такую дешёвую ерунду.
– Нет. Учимся и учим работать с сущностями, созданными человеческими эмоциями и обретшими форму. Или только начавшими процесс самоидентификации.
– А, ну ок, – ползущую к её ногам от стены тень в форме сердца Рина решила игнорировать. Возможно, позже обсудить со специалистом.
– Бывает ок, но не всегда, – Иннокентий усмехнулся уголком рта. – Вы, дорогая Рина, представьте: большая такая… даже огромная масса человеческих эмоций, ставшая личностью. Может она влиять на окружающий мир? Чем займётся? Допустим, останется незамеченной людьми, а останется ли непрочувствованной? Вот на площади, где вы были, Фиганя долго собиралась. По мысли как по кирпичику. Потому что эмоции разные, перевес не очевидный, но пропустили момент – и вектор определился. Теперь мало кто здесь к другим прислушивается. Да и к себе тоже.
– А вы карты рисуете? Яндекс-Гугл? Здесь весело, там грустно, туда не ходи, там сущность, расстроен будешь. Забавно. Многим может и зайти.
– Шутка старая, но первокурсников до сих пор веселит. А приложение не допилим никак… Да и оно для внутреннего пользования. Мы с сущностями общаемся, – Иннокентий улыбнулся то ли стене, то ли земле, то ли сам себе, – стараемся на людей влиять.
– Социальная реклама?
– Пробуем. По граблям гуляем. Непросто всё. Но интересно!
– Хорошо. То есть, когда мы с Вадиком ругались, это на нас тоже чьи-то мысли влияли?
– Нет, это вы дураки.
– Что-о? – у Рины на такую наглость даже достойного ответа не нашлось.
– Простите уж! – Иннокентий поднял руки и чуть не свалился назад. – Погорячился. Но вы же сами понимаете, что всё не так просто. А студенты поначалу всегда начинают все свои промашки на сущности перекладывать.
– Ладно, проехали. Студенты… Как называется ваш ВУЗ? Может, даже аккредитация у него есть?
– Есть. Приходите к нам учиться. И работать. ВУЗ уважаемый. Кафедра уникальная.
