не виноват, — решительно произнес кто-то из парней.
— Он не подливал леди Кери жидкую тьму, выпустите его из карцера, пожалуйста.
Я опознала голос Ниваша. Верный друг спешил на помощь.
Минуточку! Какой карцер? Седж находится в карцере, пока я устраиваю личную жизнь? Но почему продолжают думать на него? У нас ведь и конфликта толком не было!
— Разберемся, — произнес эмиссар прохладно. — Если вина подтвердится, он не будет допущен к финальному испытанию.
— Это жестоко, лорд директор! — воскликнул Ниваш.
— Жестоко травить леди жидкой тьмой, — печально произнес Джоэл и тут же поспешно добавил: — Но я не верю, что это мог быть Седж. Он, конечно, обиделся на леди наставницу, но не мог такого сделать.
— Ты что такое говоришь! Никто на леди некромантку не обижался! — возмущенно закричал Ниваш.
— Так, все свободны, скоро завтрак и начнутся занятия, — сухо велел Эйликс. — Обещаю, этим же вечером поговорить с курсантом и решить его судьбу.
Шум голосов стих.
Когда я решила, что эмиссар прошел мимо, в мою дверь постучали.
Я молча впустила Блая в дом, ответив кивком на приветствие.
Букет огненно-красных роз, перевязанный широкой белой лентой с варварски пышным бантом, не смягчил мое черствое сердце. Сегодня я сурова и неподкупна.
— Я пришел мириться, Кайра.
— А я с тобой не ссорилась, Блай.
Он изогнул чернильно-черную бровь, едва заметно улыбаясь.
— Думаешь, сумеешь подкупить меня цветами?
— Нет. Поэтому прихватил с собой и конфеты.
Плавное движение рукой — и эмиссар, словно из воздуха, вытащил фиолетовую коробку с золотыми буквами — «Звезды Давелии».
Я скрестила руки на груди, не собираясь принимать подарки.
— Итак, Блай Эйликс, кто я для тебя?
— Якорь в океане тьмы, надежда, счастье и будущее. Я не могу насытиться нашими встречами, жажду засыпать и просыпаться, слыша твое мирное дыхание. Ты мое наваждение, Кайра, свет моей души.
Красиво и поэтично… но это не ответ на мой вопрос.
— И все-таки, кто я для тебя?
Слова «боевая подруга или никто» остались непроизнесенными.
Эйликс опередил:
— Спутница, которая, надеюсь, вручит мне свою руку и будет идти рядом, хотя бы иногда прячась за мою спину, если впереди выпрыгнет неучтенный монстр.
Я рассмеялась с облегчением.
Какой же он!.. Ответил так, как я хотела, но все же по-своему.
— Значит, ты расскажешь мне о камнях апологетов?
— Нет.
О… Он опять?!
— Сначала мы позавтракаем, потом рассказ, — усмехнулся Блай и провокационно добавил: — Ты такая милая, когда злишься, как разбуженный посреди зимы фырчащий ежик.
Он невыносим! От возмущения я на время утратила дар речи. Ладно, сравнение даже забавное, нет причины для обид.
Блай открыл дверь, и в коридор вплыл большой поднос с легким перекусом.
Когда мы дружно, в четыре руки накрыли стол, к нам прибежал Нокс. Запрыгнув на стул, издали проверил, чем потчуют упрямых некроманток.
— Будешь? — Я предложила шмырю кусочек теплой булочки с сыром.
Милостиво съев подношение, котенок сбежал.
— Кстати, в библиотеке тебе уже подобрали литературу о шмырях.
— Спасибо, — поблагодарила, разливая по чашкам чай. — Блай, что будет с курсантом Седжем? Я не верю, что он хотел навредить мне. Его зачем-то подставили.
— Ты ведь не выглядывала в окно и не видела, сколько пришло курсантов?
Я покачала головой.
— Все группы, Кайра, пришел весь курс. Даже Джоэл с приспешниками вынуждены были явиться. Понимаешь, что это означает? Каким авторитетом пользуется парень? И что будет, если я накажу его, а потом «нечаянно» выяснится, что он не виноват?
Эмиссар подошел к окну, скрывая плохое настроение.
— Хотят дискредитировать тебя?
— Не только. Примерно так действовали заговорщики, когда вербовали курсантов в мое время. Подставить, а затем помочь. Оказать услугу, а позже затребовать непомерную плату.
В голосе Блая звучали гнев и боль. Подойдя к нему, прижалась щекой к твердому, будто каменному плечу.
— Что ты планируешь делать?
— Ловить на живца, Кайра, ты любишь рыбалку?
Закрыв глаза, я покачала головой.
— Не знаю, никогда не пробовала. Надеюсь, хуже не будет.
После завтрака, налив еще по чашке чаю и захватив конфеты, мы перешли в спальню.
— Я могу ошибаться, все же метафоры — заковыристые штуки, их можно трактовать по-всякому, в меру своей фантазии.
Кивнула, принимая оговорку Блая.
— Для начала вспомним слова моего побратима: «Спроси у наследника нынешнего императора из ветви Альторн, все ли они доводят до конца? Хорошо ли стерегут древний лед и зачем превратили его в бесполезные висюльки?» Упомянутый лед, Кайра, это три кристалла, в которые однажды были заключены души великих магов, апологетов бога Эшкиля.
— Неназываемого, — пробормотала я.
— Изначально у кристаллов были нейтральные имена — Голод, Жажда и Наваждение. Они символизировали состояние души темного, который встретил свою суженую. Позже по имени камней стали называть и души этих отступников, стерев из памяти людей их настоящие.
— Первый этап уничтожения памяти, — прокомментировала я.
— Да, только апологетов сложно уничтожить, их жизни привязаны к существованию Эшкиля.
Звучит страшновато и очень похоже на легенду.
— Веками орден хранил эти кристаллы, не позволяя пролиться на них крови представителя рода Карриатор.
— Кровь — ключ?
— Да, в камни-темницы апологетов загнал могущественный маг из этого рода. Позже кристаллы поместили в специальные медальоны, который, как уже тебе рассказал лорд Архан, позволяли удерживать кромешников, оказавшихся на грани, от последнего шага.
— Ага, метафора лед-кристалл и висюльки, то есть подвески, медальоны.
— Вчера, когда ты уснула, король Эрик рассказал, что несколько лет назад Голоду удалось сбежать из красного кристалла. Он занял тело талантливого мага иллюзий и практически поднял восстание в Латории. Давелийским принцам не сразу удалось загнать его обратно в кристалл, он успел завербовать десятки студентов и законников.
— Думаете, он снова сбежал?
— Да, только не поймем, как. И принц Джаред отправился в храм, где хранятся сейчас кристаллы.
Допив последний глоток остывшего чая, я поинтересовалась:
— Это Голод устроил разлив реки в храме и пробуждение некоторых кромешников? И твое в том числе?
— В храме нашли остатки алхимического взрывного устройства. Так что все возможно.
Договорить нормально нам не дали — прибежал запыхавшийся стражник и сообщил, что директора требует делегация у ворот.
— Началось… Ты со мной, боевая подруга? — спросил эмиссар тихо.
Я высоко оценила то, что он переступил через свои инстинкты спрятать, запереть в минуты опасности.
— С тобой всегда, Блай.
Он открыл портал и предложил мне руку.
Мгновения в кромешном мраке — и мы возле школьной ограды.
ГЛАВА 23. Осада
Не удивившись нашему появлению, лорд Архан поинтересовался:
— Прикажете открыть врата? Парламентеров трое.
— Они пришли со знаменем Тьмы и предложением мирных переговоров, но за спиной
