в качестве концентратора его маны и резонатора, который за счёт сердцевины из тела волшебного зверя усиливает эффект заклинания. Игорь приспособился магичить иначе. Он создаёт четкий волевой посыл, который передает с помощью команды-заклинания и визуализированного образа посоху. При этом он вкладывает совсем крохи маны, чтобы образ дошёл до адресата. Если он держит посох в руке, то всё получается. Дальше в дело вступает магический инструмент — чары по итогу создаёт именно посох и тратит на это энергию Леса.
Единственный минус такого метода — сложные чары так сотворить невозможно. Только простые заклинания наподобие левитации, сотворения огня и детской трансфигурации. Чем сложнее колдовство, тем большего оно требует контроля со стороны оператора. То есть, не выйдет налево и направо кидаться Авадами как из пулемёта или раздавать всем подряд Империо.
Следующим этапом стало создание миниатюрного посоха в виде волшебной палочки. И тут уже удалось почувствовать ограничение пропускной способности. Оказалось, чем скромнее размеры предмета, тем меньше энергии он может пропустить по созданной протеевыми чарами связи. Просто с посохом не сразу удалось нащупать ограничения из-за того, что масштабных заклинаний Игорь не творил. А когда проверил, то убедился в правильности теории. Но даже так волшебной палочки хватает на все заклинания до пятого курса и колдовать ею он может так же, как земные волшебники. Даже высшие чары способен наложить, но лишь разок, поскольку они требуют от мага уже не капельки сил, а огромных вливаний. Одно применение Империо выпивает весь его скромный резерв.
Дальше он пытался понять, отчего же волшебной палочкой без транса выходит наложить высшие чары, пусть и разок, а с посохом такой трюк не выходит. И получилось, что ограничение кроется в пропускном канале. Большой напор энергий в посохе наводками мешает нормальной передачи воли и образов. Волшебная палочка лишена этого недостатка. Если нужно сотворить сложное заклинание или совершить точечное воздействие — палочка. Если нужна голая мощь — посох. Если же требуется сотворить нечто могущественное — дерево и единение.
* * *
Кабинет графа Лира остался почти неизменным со времён прежнего управляющего системой. Просторное помещение с панорамным остеклением с одной стороны на последнем тысячном этаже правительственного небоскрёба. Большой стол с голографическим проектором и удобное анатомическое кресло, подстраивающееся под седока, в котором восседал розовошерстный Игорь в зелёном графском халате. На столе в рамочке стоит фотография рыжей сполотки. За спиной хозяина кабинета на всю стену спроецировано изображение Лира с видом из космоса. Перед столом установлено два кресла.
Над столешницей появилась голограмма головы симпатичной светловолосой сполотки с приплюснутой мордочкой.
— Господин граф, к вам на приём прибыл профессор Мурр.
— Пусть войдёт.
В сторону отъехала бронированная дверь. В кабинет робкой походкой зашёл седой сполот. На его лице застыла натянутая улыбка. Стоило ему дойти до стола хозяина кабинета, как он в нерешительности замер.
— Мр… Здравствуйте, господин граф. Вы меня вызывали?
— Добрый день, профессор Мурр. Что вы мнётесь, словно студент? Присаживайтесь.
— Мр… — нервно дёрнул он вибрисами, после чего взглянул на левое кресло, затем на правое, растерянно выбирая, куда сесть. В итоге выбрал левое. Он сел на самый краешек и поёрзал, ощущая себя неловко. — Простите, но я решительно не понимаю, зачем меня мог вызвать целый граф?
— Помниться, со службой безопасности Великого вы не церемонились, когда выписывали псионов.
— М-р-р… — растерянно протянул он. — Это было больше двадцати лет назад. Мне казалось, что вы молодой и не можете этого помнить.
— Базы данных помнят всё, профессор. Вы не волнуйтесь, я вызвал вас по рабочим моментам.
— По рабочим? — удивился пожилой сполот. — Признаться честно, я даже представить себе не могу, каким образом моя профессиональная деятельность может быть вам интересна.
— Меня интересуют ваши исследования. Двадцать три года назад с дикой планеты были привезены образцы пси-активных животных и растений. Вы занимались одним из образцов, не так ли?
— Да-да. Восхитительный образец. Уникальный и единственный известный в галактике представитель разумной флоры. Только в моих исследованиях пагубную роль сыграл недостаток финансирования. Уникальный эндемик перестал быть пси-активным.
— Отчего так?
— Мр… Сложный вопрос, на который быстро не ответить.
— А вы постарайтесь, профессор Мурр.
— На своей планете разумное дерево контролировало большую территорию. Оно является симбиотическим организмом, которому для существования и размножения требуется тянуть соки из других растений. Выделенная институтом оранжерея оказалась слишком маленькой для образца, отчего тот утратил мыслительные функции и перестал проявлять активность. Теперь он определяется как обычное дерево, пусть и с другой планеты. Проще говоря, уникальное растение погибло. От него осталась лишь оболочка. И во всём виновато недостаточное финансирование! Я писал об этом в своих отчётах.
— Прискорбно. М-да, весьма прискорбно, — сложил ладони домиком Игорь. — Полагаю, ваши исследования были очень важными для науки. Не так ли?
— Естественно! Вы абсолютно правы, господин граф. Это открытие галактического масштаба. Мне бы ещё одно такое растение и увеличить финансирование. Но, к сожалению, это невозможно.
— Отчего же?
— На планете, на которой обнаружили уникальные пси-активные образцы, проживают разумные дикари. Не мне говорить вам, что по законам Содружества, членами которого является наш вид, посещать такие системы запрещено.
— Печально. Но ведь необязательно посещать систему. Можно отправить автоматический корабль с научным оборудованием и провести изучение планеты из космического пространства.
— В этом мало смысла, — грустно вздохнул профессор. — Новые образцы мы таким способом не получим. Если только понаблюдать за интересными экземплярами из космоса. Это, конечно, полезно для науки, но всё равно особых результатов так не добиться.
— Профессор Мурр, напомните мне, какое наказание последует за нарушение закона о непосещении таких систем?
— Смертная казнь для частных лиц, то есть пиратов. И штраф в размере ста миллиардов кредитов для представителей стран членов Содружества.
— Дорогое удовольствие, — Игорь щурился, размышляя над решением задачи. — Хм… Насколько я знаю, если посещение планеты с дикарями происходит случайно, то никакого наказания последовать не должно. Например, во время полёта у звездолёта выходит из строя гипердвигатель и он вываливается в запретной зоне. И так совпадает, что на борту заканчиваются продовольственные ресурсы. Явная аварийная ситуация. В таком случае экипажу придётся задержаться в запрещённой к посещению системе для ремонта и посетить единственную обитаемую планету для пополнения продовольствия. Никто не накажет за аварию — это тоже закон Содружества.
Лицо профессора Мурра загорелось восторгом.
— А ТАК МОЖНО БЫЛО?!
— Нельзя, но если очень сильно хочется… — хитро лыбился Игорь. — Профессор Мурр, я приглашаю вас и ваших коллег на «прогулку» на моей яхте, которая по чистой случайности является исследовательским крейсером. Скажем, через месяц. Мы полетим… Хм… А куда мы полетим? У
