дождем, и женщина, которую я пытался укрыть, мокла под ним.
— Эбби… ― от её имени каждую клеточку тела сводило от невыносимой боли, ― …ты насквозь промокла… тебе нужен чай и сухая одежда. Слышишь? Ливень очень сильный.
Только на последних словах, когда я коснулся её плеч, она шевельнулась. Отстранившись всего на несколько дюймов, медленно подняла голову, вынуждая меня вновь утонуть в синих глазах.
— Я не хочу… ― дождь умело скрывал эмоции, но я знал, что она плачет, ― …не могу.
— Ты простудишься.
— Пускай… ― безразлично качнув головой, ответила она, ― …какая тебе разница?
— Перестань.
— Если только… ― крупные капли отяжеляли ресницы, но она внимательно смотрела мне в глаза, ― …перестанешь и ты…
— Зачем ты делаешь это? Мм? Почему не пытаешься понять?
— Потому что ты не пытаешься объяснить…
— Я назвал тебе причину. Назвал. Что ещё ты хочешь услышать?
— Правду… ― Эбби судорожно втянула воздух, ― …я хочу услышать правду…
Её синие глаза смотрели в самую глубь, выискивая ответы, капаясь в ворохе беспорядочных мыслей. От этого родного и любимого взгляда становилось мучительно больно. В ней всё ещё продолжали теплится надежда и вера, а я был вынужден снова и снова безжалостно их топтать.
— Это правда.
— Я не верю… ― шептала она, вынудив прикрыть глаза, ― ни единому слову…
— Эбби…
— Пожалуйста, Дарен… ― её тихая мольба заставила всё внутри вновь болезненно сжаться, ― …хватит… перестань мне лгать… перестань мучить…
Хотел было ответить, но ощутил, как что―то тяжелое начинает потягивать руки вниз. Её пальцы ослабли и, разжав их, она начала оседать на асфальт.
— Эбби! ― удержал обессиленное тело, и когда она не ответила, подхватил на руки. Дождь стоял стеной, пелена застилала глаза, но я знал дорогу ― чувствовал каждый её поворот. Когда знакомые очертания начали понемногу проглядываться сквозь туман, ускорил шаг. ― Открой дверцу.
— Тут недалеко больница, ― не без волнения сказал Влад, помогая мне уложить Эбби на сидение, ― доедем за пять минут.
— Гони, ― велел, когда водитель надавливал на газ.
Вдохнула приятный аромат и, пошевелившись, поняла, что лежу на чем―то мягком. Отдаленный запах медикаментов вызвал легкую тошноту, и я открыла глаза.
Комната оказалась довольно просторной: посредине стояла широкая койка; на стене напротив висел огромный плазменный телевизор; рядом разместился кожаный диван, стол и два кресла ему пол стать; в углу располагался большой комод. Я узнала обстановку почти моментально, и знакомая улыбка лишь помогла в в этом убедиться.
— Как самочувствие? ― Рози протянула кружку с чаем, а рядом положила несколько шоколадных батончиков.
Приподнялась и приняла горячий напиток из заботливых рук.
— Я помню, как приходила в себя, но после этого ― ничего. Я спала?
Рози кивнула.
— Доктор Тревор решил, что тебе необходим отдых. Ребенку вредны подобные переживания. Поэтому почти сразу, как ты очнулась, он дал тебе травяной настой. Ты проспала несколько часов.
— Так долго, ― подытожила, осознавая, что уже очень давно не спала настолько крепко.
Наверное, впервые за долгое время я чувствовала себя такой отдохнувшей.
— Долго, ― Рози поправила простынь и снова улыбнулась, ― и тот симпатичный мужчина, который привез тебя, всё это время был здесь. Очень переживал, что ты можешь простудиться. И его опасения понятны, ты ведь в положении, а за окном бушует ураган.
— Тот мужчина… ― запнулась, а затем сделала вдох, ― …он знает, что я…
Рози внимательно посмотрела на меня и, когда я запнулась, улыбнулась.
— Он должен выглядеть пораженным, расстроенным или счастливым?
— Я… не знаю… не уверена…
После этих слов Рози слегка отодвинула жалюзи и выглянула в окно палаты. Я прикусила губу, понимая, что каждая секунда тишины переносится с огромным трудом. Но терпеливо ждала, потому что эта удивительная девушка обладала необъяснимым талантом считывать эмоции с абсолютно любого человека.
— Он очень переживает, ― наконец, сказала Рози, ― это видно даже невооруженным глазом. А ещё он кажется мне немного потерянным, хотя, если честно, по моему мнению, с его характером такое состояние совсем не вяжется.
И она была права.
Представить Дарена Бейкера потерянным я совсем не могла.
От чего именно от был потерян? От того, что узнал о ребенке и теперь не понимал, как реагировать? Может быть, он считал, что я создала ему проблемы?…
— Это он будущий отец, верно? ― неожиданный вопрос заставил замереть. Увидев мою растерянность, Рози отпустила жалюзи и подошла. ― Не всякий мужчина способен принять чужого ребенка. Грег любит тебя. И ты благодарна ему за то, что он рядом. Но кроме этой благодарности я больше ничего не вижу. ― она присела на край постели, а затем печально, но всё же улыбнулась. ― С этим мужчиной в приемной всё иначе. Когда ты говоришь о нем, твои глаза меняют цвет. Мне открывается такой спектр чувств, что кажется, будто я становлюсь свидетелем самого прекрасного явления на свете.
Опустила взгляд вниз, понимая, что боюсь собственной несдержанности. Боюсь, что всё это поймет любой, кто посмотрит мне в глаза. Что поймет Он.
Шаги в коридоре заставили поднять голову.
В этот момент дверь в палату открылась.
— Здравствуй, Эбигейл, ― Шон Тревор ― мой лечащий врач ― был мужчиной лет сорока с безумно обаятельной улыбкой и невероятно добрыми зелеными глазами.
Только сейчас он отчего―то свою улыбку сдерживал.
Испугавшись за малыша, инстинктивно потянула руку к животу, но замерла, когда следующим в палату вошел Дарен. Наши взгляды встретились всего на мгновение, но и этого оказалось достаточно для того, чтобы страх перед неизбежным вновь возобладал над здравым смыслом.
— Как самочувствие? ― Шон продолжал говорить, даже не подозревая о том, как накалился воздух в комнате. ― Головная боль? Сухость во рту?
— Нет, ― еле слышно ответила, ― ничего такого.
Он помолчал, считая удары пульса на моём запястье.
— Что ж… ― убрав руку, Шон опустил глаза на больничную карту, ― …вновь переутомление и стресс… я неоднократно повторял, что ты совсем себя не бережешь. ― пристальный взгляд Дарена ощущался каждой клеточкой тела. ― В твоём положении необходимо более тщательно соблюдать рекомендуемый режим.
— Я… принимала всё, что вы выписали, ― произнесла, пытаясь не дать Дарену возможности обдумать это моё «положение». ― Ни разу не пропустила.
— Не сомневаюсь в этом, ― Шон посмотрел прямо на меня, ― но Эбигейл, ты должна понимать ― простых витаминов для стабилизации подобного состояния недостаточно. Тебе нужно поменять что―то у себя в голове. Находиться в такой сильной стрессовой ситуации в первые месяцы ― очень опасно. Может возникнуть угроза врожденных патологий и иных отклонений в развитии. ― сделала
